"Заходил в хаты, видел мертвых, начавших разлагаться. Люди умирают по несколько человек в день в каждой деревне, и это по всей Украине"

Люди живуть полуголодні. Селяне страждають. У них забирають коров, коней, одяг. Хліб забирають весь. Податок накладають більше, ніж зібрано врожаю. Наприклад, зібрав селянин 120 пудів. Вимагають податку 200 пудів. Взагалі вимагають здати весь хліб. Ціль всього – зігнати до колгоспу.

Все, що я записую до щоденника, в більшісті важке, дуже важке. Життя навкруги – це кошмарний сон.

 

Життя стало огідним для всіх й материально, й духовно. Правди немає. Всі брешуть одне одному, починаючи з верхівки. Брешуть комунисти, брешуть беспартійні. Кожному дорогий кусок черствого хліба, тому брешуть.

25 березня 1931 року, середа

Кажуть люди, що сьогодні "розкуркулюють" в селі Велика Баба, в 8 кілометрах від нас. Коли "розкуркулюють", то той же час гонять з хати в тому, в чому стоишь. В одній селянській сімьі зняли піджачок з дитини 7 років и чоботки.

12 листопада 1931 року, середа

Влада прикладає всіх зусиль, щоб загнати людей до колгоспів, до радгоспів та заводів. По селах для цього штучно влаштовують голодовки.

Проходе "Червона мітла" – цебто весь хліб, бук­вально весь, змітають. По вулиці йдуть ударники, чоловік по 20, заходять майже до кожного двору й забирають, вимітають все, чим міг би кормитися селянин. Треба ще додати, що з людьми поводяться дуже погано. Товкають в спину так, що селянин робе декілька кроків, падає на підлогу. Запирають до комори. Морять голодом. Не випускають арештованих цілу добу. А як хто проситься вийти, вартовий відповідає, що було б не їсти та не пити. Майже всі арештовані селяне беруть з собою до комори пляшки для відправлення своїх істотних потреб. В кімнату 3 на 4 метри збивають чоловік по 20. І це все за те, що не можуть виконати хлібозаготівлю. Виконати ж не можна, тому що податок більше, ніж зібрано врожаю.

Декілька днів вже йде суд над тими, хто не виконав хлібозаготівлю. Вироки суда – конфіскація майна та відправка (ссилка) людей в далекі табори на 5 років. Це показові суди, щоб останнім селянам був урок. Колгоспам та радгоспам теж распорядження вивезти весь хліб.

8 січня. 1932 рік

Сьогодні другий день Різдва. Але у всих людей важко на серці. Хліб забирають до фунта.

Сьогодні приїхали забрати хліб у нашого конторщика Кузьменко. Я вийшла з себе й кричала, що треба залишити хліба для дітей до нового врожаю.

1932 год. 12 января. Вторник

 

Продолжают вести глупейшие показательные суды над людьми, у которых не хватило хлеба, осуждают их, лишают свободы на 2–3–5–6 лет.

10 февраля 1932 г. среда

Сегодня мне разсказали крестьяне, что видели в Кицовском лесу, по дороге из Чугуева, двух замерзающих детей. Дети еще были живы. Почему проезжающие не взяли этих детей? Как жестоки люди стали. Боже мой, что ж это такое. Дети, очевидно, ограбленных, разоренных властью крестьян.

Вчера привезли в Хотомлянскую больницу замерзшего человека. Сегодня поехали за убитым плотником из Хотомли. Не помню фамилию, убили в одном хуторе близ Бурлука. В Хотомле Божко М. не выдержал и бросился с топором на бригадира по заготовке хлеба, бригадир удрал.

1932. 5 апреля. Вторник

Искусственно созданный голод принимает кошмарный характер. Почему выкачивают до зерна хлеб, никому не понятно.

Голод начинает свирепствовать, неся все бедствия, какие только можно себе представить. Преступность развивается с какой-то особенной быстротой.

Нищенский образ жизни постепенно превращает людей в грубых, необузданных, жестоких, готовых на преступления существ.

32 год. 20 ноября. Воскресение

Прислуга (Шура) пришла с отпуска из Молдовой (7 км.) и с отчаянием восклицает: "Что твориться ужас. Индивидуальников разоряют совершенно. Забирают все, лазят в сундуках, вокруг крик, плач. Забирайте же детей – а их по пятеро в семье". Все это твориться во всех деревнях и хуторах Украины, и эпидемия сыпного тифа все шире, все страшнее. Что же это будет?

1933 год. 9 января. Понедельник

В Харькове творится ужас голода. Воруют детей и продают колбасу из человеческого мяса. Заводят обманом взрослых людей (больше полных) под предлогом продажи обуви. Даже в газетах об этом писали, успокаивая, что принимают меры, но дети все исчезают.

По дороге в Зарожное, в поле у самой дороги, увидели мы мертвого старика, оборванного, худого. Сапог на нем не было. Очевидно, он упал в изнеможении и замерз или сразу умер. Возвращаясь, мы опять видели этого старика. Никому он не нужен был. Когда я заговорила в Бабчанском сельсовете, что мертвого надо убрать, председатель, улыбаясь, спросил: "А как он лежит – сюда ногами или к Зарожному, если к Зарожному, то пусть Зар. с/с убирает".

33 год. 23 марта. Четверг

Въезжая в Бабку, мы нагоняли мальчика лет 7–8. Спутник мой крикнул, но мальчик шел шатаясь и будто не слыхал; лошадь настигла его: я крикнула; мальчик свернул с дороги нехотя. Меня тянуло взглянуть ему в лицо – и жутко страшное, никогда неизгладимое впечатление оставило выражение этого лица. Очевидно, выражение глаз такое же бывает у людей, когда они знают, что должны вот скоро-скоро умереть, и не хотят смерти.

1933. Апрель

Факты голода. Люди умирают по несколько человек в день в каждой деревне, и это по всей Украине.

 

Вчера пришел Леонтий Петрович Ткачев, он член коллектива. У него болит нога. Он распух от голода, умолял чего-нибудь. Накормили чем могли. Я пожаловалась ему, что кормлю охотничью собаку, когда-то дорогую, а теперь она никому не нужна, т. к. нечем кормить. Он попросил ее у меня, говоря, что они съедят ее. Кровельщик Коржов все время поддерживает семью мясом собак.

У меня были поденные, я их кормила три раза в день. Женщина рассказывала, что дома 7 чл. детей, что она оставила их совсем голодными и что самая маленькая, вероятно, сегодня умрет. Когда она уходила, я спросила – оставила ли она хлеба умирающему ребенку. "Что там детям, тут хотя бы себя поддержать". А хлеба я дала достаточно, можно было бы и домой отнести. "Все равно дети умрут", – сказала она. Приехал муж и рассказывал, что женщины работающие на посадке говорили ему, что у всех их лежат дети пухлые от голода. Они из села Бабки, их 15 чел.

16/IV. Вторник

Дня два-три назад в Бабке был суд за посев ржи не заскороженный осенью. Вынесли приговор. Милиционер приказал встать. Все встали, а один сидел. Приказание повторилось. Человек продолжал сидеть. Милиционер подошел, чтобы толкнуть его и ахнул – человек был мертв.

На Украине вымирают целые деревни. Помню, рассказывал мне в Харькове (Жутовская, 13) агроном. Он ездил в Полтавскую область заключать договора на посев бурака. Это было раннею весной. Въехали в деревню, мертвая тишина окутывала его. Заходил в хаты со своим спутником, видел мертвых, начавших разлагаться. В дет. яслях видел мертвых детей и няню.

28/IV

В Бабке умерло за 27 и 26-е 22 человека от голода, в числе их дядя нашего кладовщика Кичкина. Вчера похоронили дедушку Ковалько, умер от голода. Дня четыре назад умер Маяцкий Никола, муж бывшей моей работницы. Этой ночью в артели умер Пасько Григорий, средних лет, распух страшно.

Позавчера на Опаковом яру ограбили 13 человек хотомлян, которые из Харькова несли хлеб для семей. Дети Чуждан питаются бурьяном. Бурака уже нет у них. Муж умер от голода. Позднее умерли трое детей и мать, остался один мальчик.

Текст публікується з максимальним збереженням мовних і стилістичних особливостей оригіналу

×