Игровая площадка дьявола. Точно ли распад РФ – это хорошая новость?

Хотя для всего мира было бы лучше, если бы Россия сильно ослабла, ее падение может пройти не совсем гладко

Пришло время серьезно отнестись к возможному распаду России. Ряд аналитиков рассматривают распад РФ как возможное последствие катастрофической войны Владимира Путина в Украине, – пишет Александр Мотыль для The Hill.

Хотя для всего мира было бы лучше, если бы Россия сильно ослабла, ее падение может пройти не совсем гладко.

Януш Бугайски из Джеймстаунского фонда, вероятно, согласился бы с этой оценкой: "Будучи второстепенным государством, находящимся под жесткими международными санкциями и лишенным своей ресурсной базы в Сибири, Россия будет иметь сильно ограниченные возможности для нападения на соседей".

В результате "восточный фронт НАТО станет более безопасным. В то время Украина, Грузия и Молдова вернут свои оккупированные территории и подадут прошение об интеграции в ЕС и НАТО, не опасаясь реакции России". Более того, "страны Центральной Азии также будут чувствовать себя все более свободными".

Обозреватель Washington Post Дэвид Игнатиус придерживается более мрачной точки зрения: "Раздробленная, деморализованная Россия – это игровая площадка дьявола. Внутренний беспорядок в РФ представляет собой серьезную дилемму для Путина, но он также очень опасен для Запада".

Татьяна Становая из Фонда Карнеги за международный мир занимает золотую середину. Она пишет, что, с одной стороны, "Кремль будет бороться одновременно с углубляющимся кризисом путинского руководства, растущим отсутствием политической подотчетности, все более неэффективными ответами властей на новые вызовы, усиливающейся фрагментацией среди элит и общества, которое становится все более антиистеблишментом".

С другой стороны, хотя "миру придется бороться с более опасной и непредсказуемой Россией", вполне вероятно, что "этот поворот внутрь может привести к более прагматичному подходу к войне против Украины".

Оптимизм Бугайского проистекает из того, что он сосредоточен на России после распада, которая представляет собой осколок государства, находящегося под международным контролем, которому не хватает экономических и военных ресурсов, необходимых для реализации империалистических планов. Пессимизм Игнатиуса, как и Становой, проистекает из их сосредоточенности на процессе распада России, который даже при самых лучших обстоятельствах был бы очень запутанным. И Игнатиус неявно, и Становая явно беспокоятся о менее предсказуемой России, которая, по-видимому, будет более опасной.

Итак, кто прав?

Бугайский прав, утверждая, что крупица России, сведенная к территории, ограниченной Санкт-Петербургом, Москвой и Нижним Новгородом, немедленно перестанет быть крупным геополитическим игроком и, следовательно, угрозой для любого из соседей. Особенно если последние объединятся с Западом. Жизнь в этом штате может быть беднее, но она также, вероятно, будет более безопасной и надежной.

И даже если крупная Россия сохранит все свое ядерное оружие, она не сможет его применить, за исключением крайне маловероятного случая скоординированного нападения ее соседей.

Но Игнатиус и Становая также правы, беспокоясь о пути к окончательному распаду России. Путин попал в ловушку и, возможно, склонен к отчаянным мерам. Бывший президент и премьер-министр России Дмитрий Медведев, как следует из его сумасбродных посланий, возможно, безумен, и, увы, он не одинок в своем безумии. Российские элиты раздроблены и разобщены, им не хватает связного и последовательного видения будущего своей страны. Никто там не знает, что делать с катастрофической войной с Украиной.

Как говорит Становая, "эти события превращают Россию в гораздо менее сплоченное образование, изобилующее внутренними противоречиями и конфликтами, более изменчивое и менее предсказуемое".

Но почему-то внутренний беспорядок и непредсказуемость – проблема для Запада. Или, если уж на то пошло, Украины или любого другого соседа России?

Россия находится в смятении уже 30 лет. Правда, годы правления Бориса Ельцина в 1990-х были особенно трудными, но Путину решительно не удалось построить сплоченное общество и функционирующую экономику. Репрессированное общество может быть более податливым, но оно не является сплоченным и стабильным, чему научились Советы во время перестройки.

Дирижистская экономика может позволить властям направлять ресурсы на любые проекты, которые они хотят, но поэтому она не является более функциональной. Путину действительно удалось построить более сильный режим и государство, но даже этот успех был обманчивым. Теперь ясно, что усиление сил принуждения при одновременном разрешении бюрократии действовать грубо и забирать ренту – это не способ укрепления государственной власти, но отличный способ способствовать коррупции и самообогащению.

В общем, постсоветская Россия всегда была, по выражению Становой, "изобилующей внутренними противоречиями и конфликтами". Разница в том, что теперь они видны.

Постсоветская Россия тоже была непредсказуемой. Кто думал, что Ельцин откроет огонь по парламенту? Что его сменит неизвестный офицер КГБ? Что этот неизвестный офицер КГБ разрушит несколько домов, в которых живут сотни россиян, чтобы укрепить свою власть? Что он посадит, а потом освободит Михаила Ходорковского? Что он начнет войну против Украины в 2014 году и возобновит ее в 2022-м? Что он не расправится с лидером наемников-путчистов, который возглавит неудавшуюся попытку государственного переворота?

Путина всегда ценили за его способность переиграть и удивить Запад. Что это, если не непредсказуемость? Усилится ли непредсказуемость, если Россия подвергнется распаду? Или, скорее, наоборот, как предсказывают и Игнатиус, и Становая, Россия станет более репрессивной дома, Путин станет более отчаянным, война останется трясиной для РФ и освободительной борьбой для Украины, а путинская власть и режим катятся к забвению?

Соседи России и Запад уже три десятилетия живут с крайне нестабильной и непредсказуемой Россией. Каковы бы ни были причины такого положения вещей, вероятность, что Россия вдруг избавится от нестабильности и непредсказуемости и остановит сползание к дезинтеграции, практически нулевая. Как признают Бугайский, Игнатиус и Становая, нестабильность и непредсказуемость – продукты внутренних дел России. Таким образом, они будут продолжать идти своим путем, независимо от того, что делают Запад или Украина.

Все, что могут сделать Запад и Украина, а также другие соседи России, это выиграть войну, изолировать себя от беспредела РФ и представить, что нужно будет сделать, чтобы видение Бугайского оказалось прочным.

Перевод Gazeta.ua