Люди, которые носят пиксель

Мы такие же, как вы. Только уставшие, небритые и сосредоточенные

Когда-то я был знаком с одним священником.

Он говорил, что в Библии можно найти все, что угодно. Что там описаны разные модели поведения для подобных ситуаций. Что свобода выбора остается за человеком – и все определяется тем, где мы оставляем в книге свои закладки.

Знаете, этот принцип работает и в отношении армии, – пишет Павел Казарин для "Украинской правды".

У нас ведь тоже можно найти все, что угодно. Героизм и эгоизм. Смелость и бюрократию. Самопожертвование и безразличие. На всех одинаковая форма, но под ней разные люди. И твой рассказ об армии будет зависеть от того, где именно в увиденном и пережитом ты будешь расставлять свои закладки.

Одни и те же ситуации очевидцы будут описывать по-разному. В этом нет противоречия – в силах обороны служат сотни тысяч человек. У каждого из них свой опыт, своя эмоциональная система и своя жизненная оптика. Каждая солдатская проповедь – действительно исповедь. В этот момент мы слушаем не столько рассказ о случившемся, сколько рассказ о говорящем.

В тылу нас часто обобщают. Человек в пикселе сразу превращается в представителя касты. Сказанное ею потом кочует новостными сайтами с заголовками из серии "Солдаты рассказали, что им нравится/не нравится/убивает/делает сильнее". Но в том-то и дело, что в каждом интервью на вопросы отвечает не форма, а тот, кто под ней. Официальные армейские спикеры неслучайно напоминают роботов – их работа состоит в том, чтобы не пускать в коммуникацию личное.

А личное будет лезть обязательно.

Война изматывает. Люди устают. Чем ближе к фронту – тем больше полномочий у нашей "внутренней обезьяны". Чем дальше от тыла – тем временем сложнее его контролировать. "Внутренняя обезьяна" питается нашим стрессом и иногда приходит прокричаться в социальные сети. Выплескивает в них обиду и ярость, отчаяние и гнев, злобу и усталость. Но у каждого, кто это слышит в тылу, возникает соблазн обобщить личное – к общему, а индивидуальное – к коллективному.

Наши суждения – это последствия наших характеров. У сложного человека мир устроен сложно. У простого – просто. Подозрительный человек живет в коварном мире, а добрый – в доброжелательном. Никому не придет в голову обобщать своего соседа с лестничной площадки к настроениям всего подъезда. Пока ваш сосед не оденется в пиксель.

В этом обобщении фронта порой возникает попытка тыла выстроить дистанцию. Но правда в том, что нет никаких специальных людей, рожденных для войны. Три четверти носящих пиксель еще недавно были гражданскими. У каждого за спиной шлейф своей биографии, тыловой профессии и семейной истории. Пассажиры любого автобуса, на котором вы едете на работу, вполне могли бы быть вашими сослуживцами по взводу. Пусть вас не вводит в заблуждение наша форма. Она может быть на каждом.

В наших лицах мало эпичности. Когда об этой войне будут снимать фильмы, мы не пройдем кастинг даже до массовки. Нас сыграют лауреаты премий и званий, а мы, сидя в зале, будем обсуждать неточности сюжета. Просто нам довелось жить в самый субъективный период истории собственной страны. Итог нашей войны определит правила, согласно которым будет жить континент. И эти правила прямо сейчас переписывают люди, с которыми до войны выходили по одним и тем же улицам.

Армия подарила каждому возможность стать частью чего-нибудь большего. Частью истории, которую будут изучать. Частью процесса, о котором напишут книги. Армия дает возможность быть соавтором событий, уравновешивающих представление о пошатнувшемся добре и зле.

"А что ты делал во время войны?" Наверное, именно так будет звучать главный вопрос нашего будущего. И даже если вы не планируете его себе ставить, скорее всего, вам будут ставить ваши дети. Одни наши друзья станут улицами. Другие – памятниками. Третьи будут писать мемуары, в которых будут вспоминать то, на чем они заранее расставили закладки в своей памяти.

Будущие поколения нас обязательно будут превозносить – чтобы очень обыденные мы соответствовали масштабу наших событий. Но живущие одновременно с нами знают правду. Мы ничем от вас не отличаемся. Мы такие же, как вы. Только уставшие, небритые и сосредоточенные. Которые к тому же могут рассказывать разное об одном и том же.

Ибо армия действительно как Библия. В нем можно найти все, что угодно.

Даже себя.