Деколонизация путинской империи. Зачем это нам?

Украинское сопротивление – единственное, что стоит на пути российской империи

Большинство украинцев сейчас рассматривают российскую агрессию против их страны как попытку Кремля восстановить империю. Поэтому видят свое антиимпериалистическое сопротивление как форму деколонизации. С этим согласны многие жители Восточной Европы, – пишет Александр Мотыль для The Hill.

Западные ученые также борются с проблемой деколонизации. Причем одни принимают этот термин, а другие сопротивляются. Некоторые журналисты и политики также поддержали идею деколонизации.

Это не первый раз, когда люди думают о деколонизации. Еще в 1950-х и 1960-х, когда в большей части Африки, Азии и Ближнего Востока возникали антиимпериалистические национально-освободительные движения, деколонизация занимала внимание правительств, ученых, журналистов и, конечно, революционеров.

Несколько десятилетий спустя быстрый и неожиданный конец СССР и столь же быстрая потеря им контроля над восточноевропейскими государствами-сателлитами многих поразила как пример имперского краха. Таким образом, антисоветские народные движения, которые в значительной степени способствовали концу того, что президент Рональд Рейган назвал "империей зла", рассматривались как антиимперские цели, направленные на деколонизацию.

Поскольку распад СССР был столь быстрым, российские элиты, утверждавшие, что РФ – правопреемник СССР, сохранили имперское мировоззрение, лежавшее в основе советской империи. Более того, быстрота распада означала, что большинство экономических, политических, культурных и социальных связей, связывавших бывшие советские колонии с российской метрополией, остались нетронутыми.

В результате, в отличие от большинства империй, которые распадаются и теряют территории в течение десятилетий или столетий, и поэтому постепенно приспосабливаются к утрате имперского статуса, внезапная замена советской империи множеством независимых государств была расценена российскими элитами как вопиющая несправедливость по отношению к России. Или, как сказал Владимир Путин в 2008 году, "крупнейшая геополитическая катастрофа ХХ века".

Российские элиты, в целом, согласились, что такую ​​трагедию необходимо исправить. Даже в 1990-е, когда прозападный, квазидемократический Борис Ельцин был президентом РФ, Россия последовательно пыталась восстановить гегемонию над нерусскими соседями. Она делала это пятью основными инструментами. Первым был СНГ, который, как надеялась Москва, послужит переходной формой протоимперии, которая, в итоге, превратится в настоящую империю. Второй была зависимость не россиян от российских энергетических ресурсов, которую Москва использовала, чтобы подчинить их своей воле. Третьим был русский язык, который, по ложному утверждению России, подвергается дискриминации в соседних государствах. Четвертым было русскоязычное меньшинство в соседних государствах, которое постепенно трансформировалось в дестабилизирующие "пятые колонны". Пятой была беспрецедентная способность России проецировать военную мощь.

Путин оставался верен этим методам, повышая ставки, и не скрывая своего намерения восстановить Российскую империю. Естественно, как и большинство современных империалистов, он это так не называл. Вместо этого предпочитая терминологию о восстановлении исторических территорий России, защите русского языка и меньшинств, обеспечении безопасности соседних государств и обеспечении того, чтобы их внутренняя и внешняя политика не противоречила предполагаемым интересам России, что, прежде всего, заключалось в неприятии национальной власти, демократии, западных альянсов и либеральных ценностей.

В отличие от Ельцина, который предпочитал избегать насилия, кроме Первой чеченской войны, Путин принял его, понимая, что "мягкая сила" зашла слишком далеко в тупик в попытке восстановить имперский контроль России.

Россия могла бы поддержать местных сатрапов, желающих превратить свои государства в вассалов, но слишком многие нерусские имели сумасшедшие представления о самоопределении и правах человека, и были готовы пойти на многое, чтобы сохранить суверенитет своих народов. Чеченцы были раздавлены в первой путинской войне 1999-2008 годов. За ними последовали грузины в 2008 году и вечно бунтующие украинцы в 2014-2023 годах.

Строго говоря, нынешние попытки Украины противостоять российскому империализму – не столько деколонизация, сколько антиимпериализм, противодействие созданию Российской империи. В конце концов, новая Российская империя еще не создана.

В этом смысле, вооруженное сопротивление Украины – лишь продолжение ненасильственного сопротивления, которое она ведет с момента обретения независимости в 1991 году.

Называйте это как хотите, украинское сопротивление – единственное, что стоит на пути российской империи Путина. Это означает две вещи.

Во-первых, Украина должна быть любимицей Глобального Юга, поскольку ее борьба идентична их. Отказываясь осуждать Россию и поддерживать Украину, бывшие европейские колонии Азии, Африки и Ближнего Востока фактически лишают себя той легитимности, которую они приобрели в результате антиимпериалистической борьбы. Если оппозиция империализму не имеет значения во всех колониях, то она не имеет значения ни в одной. И если это никого не волнует, то страны Глобального Юга должны перестать оплакивать затянувшиеся последствия своего колониального наследия.

Во-вторых, представители Запада, которые задаются вопросом, стоит ли поддерживать Украину, должны понимать, что война идет не только из-за Украины, как бы она ни была достойна того, чтобы избежать геноцида. Война идет о русском империализме и Российской империи. Если победит Украина, имперские проекты России могут закончиться. Если Россия, ее имперские проекты оживятся и узаконятся. Казахстан, Грузия, Польша и страны Балтики следующими испытают на себе гнев имперской России. Тогда прольется не украинская кровь. Это будет американская, британская, немецкая и французская.

Перевод Gazeta.ua