РФ сделала язык оружием в гибридной войне

Почему от русского в Украине гораздо большей угроз, чем пользы

Большую часть текстов я до сих пор пишу "трофейною мовою", как я называю русский. "Спасибо товарищу Сталину": мальчик-кырымлы родился не там, где должен был, и прожил много лет в стране, которую, как и вся его родня, не считал родной. Я вже майже вільно пишу, читаю та спілкуюся українською, без допомоги онлайн-перекладача, але все одно — точніше, змістовніше, образніше й красивіше я "гаварю па-русскі". Це факт. Також я не в змозі до кінця позбавитися московської вимови, і це вже, мабуть, неможливо — запізно. Это мой личный и профессиональный минус, но так уж есть. А рефлексировать желания и времени нет. Когда как часть гибридной войны идёт моя — информационная, и конкретно я в ней эффективнее бью врага отобранными у него оружием, стесняться/философствовать нечего, надо продолжать бить.

Исходя из сказанного выше, мне не кажется нужным спорить с министром внутренних дел, тем более делать это заочно. Текст, который вы читаете, это не полемика с ним. У каждого свой жизненный путь, опыт. И своя точка зрения, которая в данном случае уж точно не повод для 1001-го за год всеукраинского "срача" під час (як я люблю цю природну, не гумову українську!) угрозы широкомасштабной войны. Один на один говорить об этом, может, и интересно, но из публичного "обмена мнениями" в сетях у нас что-то на пользу Украине редко выходит. Субкультура "срачей" на глазах у довольного врага — мне такое точно не близко. Да и филолог из меня так себе, строчка в дипломе тамбовского журфака... ну, то таке. Поэтому я скажу лишь то, что как человек, всю жизнь работающий со словом, знаю наверняка, не вступая и не закликая до кривавих мовних дискусій.

Главное по теме, что я помню из молодости, — это идея реформации (реновации) языка авторства знаменитого в 1990-х профессора-филолога из Тамбова, с которым я имел дела по работе. Тот профессор был по-хорошему одержимым — фанатом русского языка. Но не того, которым писала газета "Правда", говорил "Маяк" и штамповались высокохудожественные доносы. Актуальный "русский" профессор ненавидел гірше за будь-якого русофоба. Он считал его уродливым плодом имперского официоза, совкового двоемыслия и ещё каких-то моральных извращений, которые я уже и не вспомню — так много времени прошло. Плодом, кроме прочего, почти до смерти отравленым неестественными словарными и фразеологическими заимствованиями. Языком, в котором остался критичный минимум изначального и естественного. Профессор считал его чем-то вроде бочки мёда с ведром помоев и, будучи идеалистом-романтиком, поставил себе цель жизни — отделить от мусора мёд.

Тогда у власти был ранний Ельцин, демократия, все дела, и многое казалось возможным. Но даже тогда я не верил в успех настолько безнадёжного дела. Профессор умер до того, как этого не случилось, потому что случиться не могло. И объясняется это просто: уродское государство-носитель словарного суррогата не только не изменилось к лучшему, но и после считанных лет свободы стало аморальнее всех своих предыдущих версий. И именно этим своим "русским" имперским оно продолжило — без преувеличения — воевать, захватывать, убивать, как и века до того. Только теперь, в гибридной войне, поражающая сила "говорящего" оружия значительно увеличилась.

Первым делом через "общепонятный", рефлекторно затекающий в уши сотням миллионов людей, русский рейх эффективно сносит людям, — и своим, и чужим — мозги. После и во время чего идут в ход миномёты и автоматы. "Русский язык", как и "объединяющая русская культура", как и "великая (по факту — с чего бы?) литература" — это, как бы нам того ни хотелось, не оторванные от людоедской сути России и от реальной войны понятия. Для меня, самого русскоязычного, это — надписи на танках. А если ещё точнее, всё это — та ментальная матрица-носитель "русского мира", по которой чудовищная ложь и культ силы распространяются на весь мир. И она, как рак здоровые клетки организма, заставляет человечество перерождаться.

Но я не совсем про это сейчас хочу сказать, вернусь к филологии. На мой взгляд, актуальный "русский" может казаться по некоторому созвучию "слобожанским" разве что с Украины. (Говорю это как человек, похоронивший годы жизни в той стране.) Насправді ж він не є таким, бо мови не існують у відриві від обществ. "Русский" — это скорее антиязык, альтер эго языков свободных народов. Всех, включая славянские. Ну, вот так он построен, такой у него искривлённый веками рабства скелет. Это — процитирую мертвого профессора — "не язык людей".

И если (правда, непонятно, зачем, раз самим "русским" это не нужно) отделить каким-то запредельным чудом мёд от мусора, то как раз, возможно, и получится "слобожанский". Как географический подвид украинского, а не отдельный, тем более не "русский" язык. Тогда вообще о чём тут и главное — зачем — спорить/говорить?

И последнее. Про большой русскоязычный телеканал для украинской контрпропаганды (как я понял министра — за рубежом). Кто бы спорил, что он нам нужен. Как и англо-, франко-, испано- и арабоязычный... Але є одне але. Точнее, есть обоснованное фактами опасение, что при медиа- и прочих менеджерах, назначенных действующей властью на посты, которые им по их способностям/патриотизму лучше не занимать, из хорошей идеи выйдёт очередной телеканал "ДОМ".

Кому интересно — можете сами посмотреть, что транслирует это чиновничье телеизделие жителям оккупированных территорий. Могу пересказать коротко. Эфир "ДОМа" — это в основном взятые с ютуба советские фильмы про войну и рабоче-похмельные будни русских трудящихся. Плюс дешевые постсоветские сериалы. И всё это удовольствие, вся эта широкая русская отдушина для ОРДЛО — за 350 миллионов украинских денег в год. Как журналист и информационный редактор с 33-летним стажем я, скажем так, не уверен, что круглосуточно смотреть "мыло", войну с немцами и бытовую пьянку — это именно то, что нужно для эффективной украинской контрпропаганды. А других композиторов, как говорил, опять же, упомянутый выше Сталин, у нашей власти, похоже, нет.

Оригинал