"Прочь от Москвы" еще долго будет четким ориентиром для миллионов

Юбилеи не так учат, как напоминают о неизученном

Вот, скажем, Хвылёвый с его годовщиной - и рождения и смерти. Сложный, противоречивый - его и с парохода современности не сбросишь, и в какой-то формат вписать не так просто. Более того - форматирование Хвылевого обязательно приводит к упрощению и искажению. А кому нужна упрощенная и искаженная литература? Читателю она не нужна наверное.

Но вернемся к пароходу современности, на котором Николай Григорьевич имеет уместный и естественный вид. Ведь Хвылёвый и сегодня, несмотря на всю историческую и культурную дистанцию, остается актуальным. Его перечитывают, о нем спорят. Его переиздают, наконец, что с украинскими писателями и при жизни случается не всегда. Так в чем дело? Чего у него можно научиться сегодня - в 125-ю годовщину его рождения? Чем он может заинтересовать общество, которое преимущественно вообще не читает? - пишет Сергей Жадан для "Радио Свобода".

С одной стороны - сложно представить сегодня учебники украинской литературы без Хвылевого. С другой (включая идеологические тенденции последних лет), похоже, многие до сих пор не знает, что делать с его загорными коммунами. Ведь и не декоммунизируеш их (потому что тогда от него вообще ничего останется), и без ответа просто так не оставишь. А какие тут могут быть ответы? Хвылёвый был коммунистом, к тому же вряд ли есть основания сомневаться, что коммунистом идейным. В конце концов, не он один.

Дело не только в Хвылевом. Просто его фигура наиболее яркая и выразительная. Зато, если брать шире, это вопрос оценки целого их поколения. Насколько этическими и уместны оценки их идеологических поисков, находок и ошибок, данные нами сегодня, с учетом нашего (довольно сомнительного между прочим) исторического опыта? Об истории легко говорить с дистанции. Однако и суды и обвинения, сделанные задним числом, на самом деле весят немного. Смешно обвинять Хвылевого, Эллана или Семенко в социалистических симпатиях. Поскольку кто из той генерации не был социалистом? Социалисты воевали с социалистами. Социалисты оппонировали социалистам. Социалисты, наконец, социалистов сдавали. Осуждать те или иные исторические этапы, это то же, что осуждать неурожайные годы. Можно, конечно, просто непонятно, кто именно может нести за это ответственность.

В этом случае можно только посочувствовать учителям украинской литературы, которые должны каким-то образом сочетать декоммунизацию с социалистическими симпатиями украинских классиков. В конце концов, Хвылёвый сам выбрал цвет своих флагов, что вряд ли может вызвать у вменяемого читателя сомнения относительно того, насколько уместной является присутствие его творчества в учебниках и антологиях. Идеологическая конъюнктура здесь не срабатывает, приходится признавать: да - коммунисты, однако же наши, украинские коммунисты. И прежде чем выбрасывать их из парохода современности, стоит подумать - чего этот пароход без них вообще будет стоить.

Еще одно неожиданное свидетельство актуальности Хвылевого - появление его лозунга "Прочь от Москвы" на рекламных плакатах президента Украины. Вдруг оказалось, что дискуссия, вызванная Николаем Григорьевичем в 20-х годах прошлого века, требует завершения (как минимум - продолжения). Оказалось, что история сделала удивительный финт и подавляющее большинство исходных позиций наших литературных (и не только) дискуссий за последние сто лет мало изменились. Украинцы так же стремятся оторваться от прежней (ну, по крайней мере формально бывшей) метрополии, видя единственную альтернативу в ориентации на Европу.

Оказалось, что как и сто лет назад, естественным вектором развития национальной культуры (или под лозунгами интернационализма, или под лозунгами евроинтеграции) есть максимально жесткий отрыв от северного соседа. Более того - оказалось, что этот отрыв является принципиальной предпосылкой для сохранения собственной идентичности. И хотя Хвылевому в 1925-м речь шла, скорее всего, несколько о другом, однако проекции в целом совпадают, и установка автора "Вальдшнепов" довольно точно соответствует сегодняшним настроениям и потребностям многих наших соотечественников. В конце концов, как так случилось, что лозунг национал-коммуниста сегодня берется на знамена как либералами, так и националистами? На самом деле ничего удивительного в этом, мне кажется, нет - национальная культура в условиях колониального давления так или иначе перерастает идеологические границы и начинает работать сама на себя. В какой-то момент национальная составляющая оказывается важнее марксизма, и шовинизм называется шовинизмом безотносительно к пролетариату, Маркса или мировой революции.

Большевистское руководство, которое видело в позиции Хвылевого угрозу, просто назвало вещи своими именами. Бесспорно он был их врагом. Поскольку был прежде всего украинским писателем. И сколько бы он после этого не апеллировал к пролетариату - значение это особого уже не имело. Его азиатский ренессанс мало кого цепляет в силу своей абстрактности и надуманность, а вот "Прочь от Москвы", скорее всего, еще долгое время будет четким и востребованным ориентиром для миллионов. В любом случае, можно предположить, что это не последние выборы, которые пройдут в Украине под этим лозунгом.

Есть еще одна важная деталь в истории с Хвылёвым. Говоря о литературной дискуссии 20-х, хорошо держать в памяти тот момент, что начавшись на более-менее основе эстетической, дискуссия эта быстро стала фактом политической жизни, и для большинства ее участников закончилась вообще очень плохо. То, что культурная позиция Хвылевого привела к политическим заявлениям и решениям, а в его конкретном случае - к покаянию и самоотречению, должно было наводить на мысль о традиционном причудливом сосуществовании в украинском пространстве культуры и политики, о фактическом заступлении их на чужую территорию, о вытеснении и взаимозамещении. А самое примечательное, что в сегодняшних реалиях ситуация мало изменилась. Культурная политика и дальше остается в первую очередь политикой.

Украинский художник (писатель, рок-звезда, шоумен, наконец) все время находится в опасной близости от политики, а любой художественный жест в условиях чрезвычайной политизированности общества может получить широкий контекст. Понятное дело, что бан в "Фейсбуке" не стоит сравнивать с лагерем на Соловках, однако вот эта зависимость искусства от политики, перетекание искусства в политику, беспомощность искусства перед ней - действительно должны бы напоминать об опыте Хвылевого, чьи художественные и формальные поиски странным образом и определяют главный и наиболее болезненный политический вектор нашей жизни. Что, пожалуй, довольно показательно характеризует самого Хвылевого, его масштаб и место в истории украинской литературы. То есть, украинской политики. Правда, нас всех история Хвылевого тоже характеризует довольно точно и показательно. Не уверен, правда, что характеризует с положительной стороны. Словом, с днем рождения, Николай Григорьевич, желающих занять вашу каюту пока нет.

Copyright © 2018 RFE/ RL, Inc. Перепечатывается с разрешения Радио Свободная Европа/ Радио Свобода