Опять заставляют занимать место у баррикады

Демонтаж палаток на Грушевского напоминает зиму 2014-го

Думаю, это настоящее искусство - уверенно и гармонично жить в государстве, не имея при этом нормальной правовой и социальной защиты. Уживчивость с государством вообще - вещь капризная и противоречива. Оно, уживчивость, требует немалых душевных усилий и сердечных ресурсов. Хорошо, когда у тебя есть достаточно оснований чувствовать доверие и уважение к государству, в котором выпало получить гражданство. Хорошо, когда официальные ее структуры не вызывают у тебя чувство стыда. Хорошо, когда у тебя нет ни одного внутреннего конфликта с запущенной кем-то государственной машиной. В противном случае все это так или иначе приводит к неврозам и комплексам. В противном случае вообще не следует ждать ничего хорошего, пишет для "Радио Свобода" Сергей Жадан.

Как у нас было до 14-го? У нас, в смысле, у тех, кто в декабре 13-го начал выходить на улицы и площади, заботясь о будущем своего государства. Как мы воспринимали этот государственный фасад? Как-то очень от нас удалено. Как нечто, к чему нельзя и не хочется иметь никакого отношения. Жить по принципу - это не мои правоохранительные органы, это не мои суды, не мои прокуроры, не мои политики, не мой, конечно, парламент. Это не моя вывеска, в конце концов. Ходить на футбольные матчи национальной сборной (поскольку это моя национальная сборная), но освистывать президента на трибунах (поскольку это не мой президент). Постоянно держать фигу в кармане. Постоянно подчеркивать свою любви к родине и свое пренебрежении к любым государственным органам - от ЖЭКов до СБУ. Разрываться между этими сильными, нечего таить, чувствами, руководствоваться ими, бросаясь в крайности. Довольно некомфортное ощущение, следует сказать. Ощущение сознательного перекладывание ответственности на другого, ощущение постоянного конфликта со страной, в которой живешь. Помните, как это было? Я вот помню.

Весной 14-го года для многих все изменилось. Опять же, далеко не для всех, но для многих. Вдруг оказалось, что это именно твоя армия. И что защищает она именно тебя. Или так - защищает тебя именно она. И это твои, оказывается, минты. И они так или иначе защищают то, что вам с ними (да-да - для вас с ними) является той самой родиной. Ну, по крайней мере те из них, кто не перешел на сторону врага. И что это, хочешь не хочешь, твои политики. И что, выбраны именно тобой, именно они в ближайшее время будут определять твое будущее. Ощущения были желательны, но все равно необычные. Ведь менялись не просто военные или полиция - менялось наше понимание страны, отношение ко многим вещам, ощущение своей принадлежности ко всему, что происходит со страной. Процесс на самом деле болезненный. Сколько раз за последние четыре года, сталкиваясь со старой-новой полицией на блокпостах, или старыми-новыми регионалами у власти, сам себе говорил - ничего, не все сразу, просто делай свое и не останавливайся. Но дело в том, что говорить подобное приходится все чаще.

Государственная машина, которую так хочется полюбить и принять, далее, дает более чем достаточно поводов для ненависти и дистанцирование. Слишком много компромиссов от тебя требуется, слишком много оправданий она требует. Коррупция? Делай свое и не останавливайся. Торговля с агрессором? Делай свое и не останавливайся. Странная, мягко говоря, кадровая политика, оставляет у власти тех, кто на твое убеждение, уничтожает саму идею государственности? Опять же - не останавливайся, не останавливайся. Компромиссов действительно слишком много. Так же, как слишком много невыполненных обещаний. Слишком много наглости и цинизма. Слишком много упущенных возможностей. Слишком много лжи. Ну просто слишком много. И снова ставишь себе те же вопросы - как согласовать эту ложь, которая звучит из-за государственного фасада, с патриотическими лозунгами, которые на этом фасаде написаны? Как согласовать свою готовность защищать эту страну с необходимостью защищать ее бок о бок с людьми, которым не доверяешь? Где проходит та грань, за которой очередной компромисс с представителями государственной машины незаметно превращается в предательство государственных интересов? Как вообще в твоем языке впервые появилось слово "зрада"?

К чему я веду? Я не был в лагере на Грушевского. Не был вообще. И во время его демонтажа (ну, или разгона - в зависимости от выбранной вами лексики) тоже не был. То есть, не видел собственными глазами, что там происходило. Видел только картинку. И она мне, честно говоря, не нравится. Слишком уж она напоминает картинки из 2001. И с 2004-го. И с зимы 14-го тоже. Картинка очень похожа - та самая безапелляционное демонстрация силы со стороны государственной машины, то самое беспомощное возмущение со стороны тех, кто ей противостоит. Что хуже всего - те же комментарии в поддержку машины. Мол, так делается во всем мире, мол, посмотрите на все это с другого ракурса, там вооруженные провокаторы (вот это особенно напомнило программы Пиховшека во время "Украины без Кучмы"). Или наоборот - там одни бомжи и популисты. Бомжей нам не жалко - бомжей пусть бьют и ставят на колени.

И вот тут опять чувствуешь себя так, будто ничего и не было - ни погибших на киевских улицах, ни войны, ничего. Возможно потому, что выбирая между людьми, которые стоят на коленях, и людьми, которые на колени ставят, невольно (по привычке, что ли) становишься на сторону первых. Возможно потому, что сам прекрасно знаешь, каково это, когда тебя пытаются поставить на колени. Неприятное ощущение. И когда кто-то поддерживает такие методы наведения правопорядка - тоже неприятно. Неудобно за таких людей. Даже если эти люди говорят о государственных интересах. Человек, который поддерживает власть, вообще находится в довольно рискованной позиции - она же ни в коей мере не может повлиять на действия того, кого поддерживает. А самой власти, похоже, и в голову не приходит что-то объяснять. У нее просто нет такой функции.

Печально, что эта машина снова заставляет нас делать выбор и занимать свое место с той или другой стороны бережно сводной кем-то для нас баррикады. Печально, что нас снова лишают права не участвовать в самоуничижении, в борьбе с самих с собой. Печально, что иначе в этой ситуации, похоже, быть уже не может - о лжи и компромиссах я написал выше.

В завершение следовало бы, очевидно, написать что-то туманно-жизнеутверждающее - мол, в единстве сила, а власть опомниться. Ну, но не буду ничего такого писать, не хочу: само понятие единства давно и успешно скомпрометировано нами, в нашем удивления достойном нежелании замечать еще чью-то точку зрения, кроме собственной. И власть, понятно же, не одумается. Не захочет. Не успеет. И для чего это ей? Этой власти оно точно ни к чему.

Остается готовиться к выборам. Желательно уже сегодня.

Copyright © 2018 RFE / RL, Inc. Перепечатывается с разрешения Радио Свободная Европа / Радио Свобода