Чему Украину может научить Германия эпохи “холодной войны”?
Маневрировать между противоречиями - стремлением воссоединиться с отколовшимися регионами и проведением прозападных реформ - Украине было бы проще, если бы она взяла за образец своей политики модель послевоенной Западной Германии
Послевоенная Германия однажды уже сталкивалась с вызовами, которые стоят перед Украиной. Вот как она справилась с ними.
Не было бы счастья Украине, да несчастье ей и помогло. Российский лидер Владимир Путин официально аннексировал Крым и неофициально - Донбасс, и тысячи украинцев погибли в конфликте. Большинство стран Запада стало на сторону Киева, введя санкции против России и поддерживая реформы. Украина стала сильнее, стабильнее и безопаснее с 2014 года. Но путь, по которому должен следовать Киев, все еще тернист - не в последнюю очередь из-за внутренних противоречий между стремлением воссоединиться с отколовшимися регионами и проведением прозападных реформ.
Украина не только не знает, как быть с 35 тысячами хорошо вооруженных сепаратистов, которые ныне контролируют восточный Донбасс, но и оккупированные территории являются также вотчиной проросийских элит и населения, которые блокировали бы реформы изнутри Украины.
Маневрировать между этими противоречиями было бы проще, если бы Киев взял бы за образец своей политики модель послевоенной Западной Германии. Сходства разительны. Как и послевоенная Германия, Украина разделена на ориентированную на Запад и на оккупированную Россией части, она нуждается в реформировании государства, общества, экономики и располагается на переломе между демократическим Западом и авторитарным Востоком. Самое важное - как и сегодняшнему Киеву, Бонну приходилось идти на трудные компромиссы между воссоединением и построением прозападного государства, в чем он и преуспел, достигнув обеих целей. Более удачной исторической аналогии и не найти. Разделенная Германия тогда только что потерпела поражение в войне, а Украина возникла среди руин империи 25 лет назад. Западная Германия была в действительности оккупирована западными союзниками, в то время как Украина располагает их поддержкой. И Восточная Германия была настоящей державой, в то время как восточный Донбасс и Крым являются спорными территориями.
Немецкий опыт может научить Украину достичь собственного развития, временно уступив контроль над частью своей территории внешней силе
Однако немецкий опыт может научить Украину достичь собственного развития, временно уступив контроль части своей территории внешней силе. Правильный подход заключается в изучении того, как трое важнейших западногерманских канцлеров - Конрад Аденауэр, Вилли Брандт и Гельмут Коль, - вели страну по этому сложному пути. У Конрада Аденауэра, который стал канцлером вскоре после окончания войны, Украина может узнать, как, смирившись с потерей своих территорий, в коротко- и среднесрочной перспективе, можно извлечь из этого пользу в будущем.
Аденауэр свято верил, что перед Западной Германией стоял выбор между воссоединением и свободой. Свободная и прозападная Германия, думал он, никогда не сможет воссоединиться с подконтрольным Советам востоком. И несмотря на то, что он остался полным приверженцем окончательного воссоединения и неделимости германского народа, он уже в 1945 году признал, что "оккупированная Россией часть потеряна для Германии на неопределенное время". Поскольку Аденауэр сделал выбор в пользу Запада, Западная Германия получила помощь в рамках "плана Маршалла", присоединилась в Европейское объединение угля и стали и НАТО, перевооружилась и пожала плоды "экономического чуда" 1950-х. Эта политика имела свою цену. Развернувшись на запад, Аденауэр заплатил за это, сделав возможным приобретение признаков государственности Восточной Германией и позволив немецкой нации разделиться на части. Подобно тому, как Аденауэр оказался прав, выбрав свободу, когда Германия отчаянно нуждалась в реформах, так и для Киева приоритетом должно стать выживание в качестве западно ориентированного государства перед лицом враждебности России. Со стороны Украины было бы мудрым шагом оставить риторику воссоединения и формально объявить Крым и восточный Донбасс оккупированными Россией территориями, тем самым удерживая антиукраинские элиты и население в этих регионах не у дел и возлагая на Москву ответственность за их благосостояние.
Затем Киеву следует сосредоточиться на политических военных, экономических и культурных институтах, чтобы сделать их совместимыми с западными институтами и интегрированными в них. Украина может получить еще один практический урок от Вилли Брандта, который пребывал на посту канцлера в начале 1970-х. Во время его срока Соединенные Штаты и Советский Союз стремились улучшить отношения и сократить свои ядерные арсеналы, и Восточная Германия стала прозой жизни. Брандт пришел к осознанию того, что политика прохладных отношений с Восточной Германией не приносила особенной пользы на деле.
Его новая "восточная политика" нормализовал отношения с СССР, Польшей и Чехословакией, принял нерушимость послевоенных границ и расширит формальное дипломатическое признание Восточной Германии. Этот подход предлагал новые возможности влияния на Восточную Германию и тем самым - отстаивания общегерманских интересов.
Подобно Брандту, Киев может однажды задуматься о ныне немыслимом: о прямых переговорах с сепаратистами и крымскими властями. Нынешнее отстранение значительной части антизападных элит и населения от украинской политики дает преимущество Украине, позволяя проводить прозападные реформы. Но как только Украине станет в достаточной мере западной страной, чтобы понять, что нескончаемая война и смерти не служат более высоким целям, Киеву понадобится "восточная политика" в стиле Брандта, чтобы завершить конфликт.
Пример Германии показывает, что войну нельзя остановить без некоторого компромисса с сепаратистами - настоящими собеседниками на столом мирных переговоров, вплоть до некоей формы полупризнания. Последний и наиболее обнадеживающий урок от любезного Гельмута Коля, который предоставляет полезный пример того, как Украина могла бы в итоге вернуть свои территории - победа в социально-экономическом соперничестве с российской системой, не посредством прямой военной силы.
К 1980-му многие немцы пришли в выводу, что воссоединение Германии невозможно. Новый статус-кво казался железобетонным - до тех пор, когда реформы советского лидера Михаил Горбачева и его провозглашение того, что страны, отклоняющиеся от соцлагеря, не будут подвержены советскому вторжению, дестабилизировали режимы в сателлитах и само основание восточногерманского государства. Восточная Германия черпала легитимность от своего статуса социалистической альтернативы своей капиталистической сестре; как только социализм начал дезинтегрироваться, все было кончено. Массовые протесты октября 1989 года и исход восточных немцев на запад еще более дестабилизировал режим. Спустя две недели после падения Берлинской стены, Коль изложил свое стремление к воссоединению. К концу 1990-х это стремление стало реальностью - не потому что Бонн добивался его всеми средствами, а потому что восточногерманский режим пал, его экономика была на краю обрыва, подавляющее большинство восточных немцев желали воссоединения, а Советский Союзы был слишком слаб, чтобы помешать этому.
Подобно Германии Коля, Украина должна думать о воссоединении как об отдаленной перспективе, которая осуществится только тогда, когда успех реформированной, вестернизированной Украины будет контрастировать с жизнью в слабой и изолированной России. Украина может успешно добиться воссоединение не разгромив Россию и ее марионеток в войне, а победив в соперничестве между двумя противостоящими системами. Как и Западная Германия, Украина может без проблем победить в этом противостоянии, если останется приверженной западному пути.
Текст публикуется с разрешения автора
Перевод Gazeta.ua
