Что-то давно не отзывался мой юный друг Юрик. Похоже, поехал на все лето в свой Радомышль, а там нет телефона. А без Юрика мне как-то так, будто что-то не на месте. Слишком все серьезно, и некому нарушить эту серьезность.

Раньше, когда мы еще вместе сидели в одном редакционном кабинете, то иногда делали что-то несложное вдвоем. Если работа давалась легко и быстро, Юрику это очень нравилось, потому что он не любит долгой работы. Он радовался, и однажды сказал так:

— Шеф, мы с вами работаем — как агенты Малдер и Скалли!

Потом спохватился:

— Гм! Вот только кто из нас Скалли?

Дело в том, что агент Скалли — женщина, и Юрик не сразу об этом вспомнил, сравнивая нас с этой парой агентов из его любимого телесериала "Х-файлы", или "Секретные материалы".

Я говорю:

— Хорошо, пусть ты будешь агент Малдер.

Счастливый Юрик — сдержанно, чтобы я вдруг не передумал, — замечает:

— Ну, агент Скалли — это тоже совсем неплохо.

А затем спрашивает то, о чем действительно хотел спросить:

— Шеф, а почему вы согласились быть агентом Скалли?

Я люблю револьвер

Прекрасный вопрос. Я сам не знаю почему. Может, мне не нравится быть прилизан ны м Малдером — все время белая рубашка, галстук и приличная прическа. Пусть уж я немного побуду его напарницей. Она тоже прилизан ная, но в ней это не так раздражает. Кроме того, соблазняет злорадная мысль: если бы я был ею, то она уже не была бы такая порядочная и прилизанн ая, а более простая, чуть поглупее, зато добрее и доступнее. Именно так оно и было бы — насколько я себя знаю. Уговорить меня на какую-то глупость — это может даже Юрик. А иначе у нее не получится быть мной. И еще одно. Я люблю револьвер, но стреляю из него очень плохо. А будучи ею, это не очень стыдно.

Впрочем, о револьвере я Юрику не сказал, чтобы он не утратил остаток уважения ко мне.

×