Хорошо посидели

 

Недавно мы хорошо сходили в гости.

Договорились: зайдем на четверть часа, не больше. Потому что, говорит жена, я того деда знаю, он же так не отпустит. Это правда. Я того деда тоже знаю.

А это было уже вечером. Заходим. Дед с бабой сидят в веранде.

Я люблю сельские веранды. Все застеклено, прозрачно, и поэтому ночь очевиднее. Она не за стеной — а вот, ее всю видишь. А потому и уют очевиднее, и милее стол, и то, что на нем. Я когда-то зашел сюда днем, на улице мела вьюга, ее было близко видно: вот она, а это мы, и нам тепло, потому что мы ее видим.

Теперь мы с дедом сидим так, чтобы видеть и наших жен, и ночь за их спинами.

Дед давно не выходил из дома, ему хочется говорить. Рассказывает, как женился:

В этом доме водки и близко нет и никто не знает, какая она

— Скоро 52 года будет! На свадьбе люди шушукались: вон какая молодая хорошая, а жених старый, плохой. Я говорю: а налейте стакан, может, дам кому умному по шее! Замолчали. А на улице буря поднялась. Говорят: вон какая глупая погода, это из-за того, что жених глупый, потому что наша молодая тихая!

Мы смеемся. Дед делает бабе знак глазами. Моя жена замечает и напоминает, что мы пить не будем. Дед говорит, что в этом доме водки и близко нет и никто не знает, какая она. Сказано так, что убегать нужно уже сейчас. Потому что дед играет в игру "нет водки!" виртуозно, любо-дорого... А закуска уже на столе. И тут дед делает финт, которого никто не ждал: ставит полуторалитровую бутылку минеральной воды. И так решительно, аж даже баба не верит, что это на самом деле вода. Он наливает в рюмки и мы выпиваем "за то, что вы нас не забываете", "и за ваше здоровье", и "за царство небесное всем умершим, вашим и нашим". И каждая рюмка серьезно закусывалась, и хвалилась бабкина закуска. После третьей всем стало хорошо, и сидели мы чуть ли не дольше, чем пили бы настоящую бутылку. А эту даже не осилили допить — "пусть на тот год, если еще зайдете".

×