Поселок Казачья Лопань в Харьковской области расположен у границы с Россией. Поэтому после начала полномасштабной войны населенный пункт сразу оказался под оккупацией.
Россияне обустроили в поселке два своих штаба и начали "наводить порядки" – поставили лояльную к себе "власть" и ограничили передвижение людей Казачьей Лопанью. А также обустроили в населенном пункте две застенки, где украинцев подвергали пыткам, изнасилованиям и избиениям. Особенно жестоко захватчики обращались с участниками АТО и ООС.
В начале сентября Вооруженные силы Украины провели стремительное контрнаступление в Харьковской области и 11 сентября освободили Казачью Лопань. Оккупанты бежали из поселка практически без боя, рассказывают местные.
Сейчас в Казачьей Лопане сложилась тяжелая гуманитарная ситуация. В поселке нет света и газа, не работают магазины и аптеки. Местные вынуждены выживать за счет собственных запасов и гуманитарной помощи.
Корреспондентка Gazeta.ua побывала в Казачьей Лопане, чтобы узнать об ужасах оккупации, которые пережил поселок. А также выяснить, как населенный пункт живет сейчас.
МАТЬ В ОККУПАЦИИ
– Из Казачьей Лопани многие успели выехать на подконтрольную украинскую территорию до того, как россияне поставили свои блокпосты. Для тех, кто не успел, россияне иногда организовывали "зеленый коридор" на Белгород. Кто-то остался в России. Но большинство потом через Балтийские страны выехали в Европу или вернулись в Украину, – говорит начальник отдела информационной работы Дергачевского городского совета Александр Кулик.
Говорим с ним в городе Дергачи, который является центром громады, к которой принадлежит и поселок Казачья Лопань.
О том, что происходило в поселке и других оккупированных населенных пунктах, местные жители сообщали в центр общины, говорит он. Все данные координировал мэр Вячеслав Задоренко. Он родом из Казачьей Лопани, 10 лет был там поселковым головой.
– В оккупации осталась его мама. Они (россияне. Gazeta.ua) издевались над ней. В день освобождения наш председатель вместе с пограничниками и местной терробороной вошел в Казачью Лопань. Освободил маму. Сейчас она в безопасном месте.
Дорога от Дергачей до Казачьей Лопани проходит сквозь разрушенные деревни. Повсеместно разбомблены и выжжены дотла дома. Когда-то крепкое железо заборов и ворот сейчас более похоже на дуршлаг – многократно пробито осколками снарядов.
Железнодорожная станция Слатино превращена в руины, как и практически вся деревня. Здесь была линия обороны ВСУ, так что оккупанты ровняли с землей все вокруг.
На обочинах воронки от мин и снарядов, а также сожженые и расстреляные гражданские легковые автомобили
Под колесами авто дорога "воет" – верхний слой асфальта мелко иссечен гусеницами тяжелой военной техники. На обочинах воронки от мин и снарядов, а также сожженые и расстреляные гражданские легковые автомобили. Между Слатиным и Прудянкой в глубокой воронке на обочине лежат опрокинутые красные "Жигули".
Чем ближе к Казачьей Лопани, тем больше встречается выжженная техника. Слева замечаю синий легковой автомобиль с белыми буквами Z на открытой дверце. Авто выглядит расстрелянным – впечатление, что из него в панике бежали люди, бросив машину на обочине.
КАЗАЧЬЯ ЛОПАНЬ
Поселок Казачья Лопань расположен в 5 км от границы с Россией. Здесь до войны проживало 5,5 тыс. человек. Населенный пункт встречает брошенным российским окопом и выцветшей табличкой с портретом женщины в украинском наряде и надписью: "Вітаємо".
За поворотом "встречает" бетонный забор какого-то предприятия – он раскрашенн в цвета украинского флага, сверху огромными буквами надпись: "Козацькому роду нема переводу". Это граффити создали буквально на днях – во время оккупации поселка здесь был изображен российский триколор.
Улицы безлюдны, только иногда проезжают машины, или мотоциклы. Но основной вид транспорта для местных – велосипед.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Убитые на улицах, голодные будни и мародерство: какие ужасы оккупации пережил Изюм
Удивительно, но Казачья Лопань практически не разрушена. Здесь много целых частных домов. Повреждены преимущественно административные здания в центре поселка. Это следствие аккуратной работы украинских военных – ВСУ прицельно били только по боекомплектам и местам скопления врага.
СТАНЦИЯ
Железнодорожная станция "Казачья Лопань" расположена практически в географическом центре поселка. Когда-то мощный транспортный узел для международных грузовых и пассажирских перевозок собрал вокруг себя главные сервисы. Рядом расположены всевозможные магазины, рынок, заправка, кафе, почта. Сейчас практически все эти постройки имеют следы разрушений – выбиты окна, пробиты крыши, иссечены обломками стены.
Белое двухэтажное здание станции – не исключение. Впрочем, разрушения не критичны.
– В здании железнодорожного вокзала размещался российский офицерский штаб. В подвале был застенок, где допрашивали людей, – говорит Александр Кулик.
Через выкрученную взрывом дверь со стороны персона захожу внутрь вокзала. Из выбитых окон второго этажа, трепеща крыльями, вылетают несколько испуганных голубей.
Под ногами с хрустом ломается битое стекло, которым засыпан весь пол в зале ожидания. Посреди комнаты сдвинуты деревянные кресла. Возле них вывалена куча одежды – преимущественно женской. За креслами пол завален белыми листами разного размера. Это – письма российских школьников, адресованные захватчикам. Все подписаны "Письмо солдату". Есть много рисунков, изображающих мужчин в военной форме времен Второй мировой войны. На нескольких рисунках изображен "голубь мира". На коробках, в которых привезли эти письма, надписи с разными номерами школ, но одного города: "Удмуртская республика, г. Ижевск".
Во всех помещениях вокзала – беспорядок, вызванный не только взрывами снарядов неподалеку. На столах – остатки пищи, покрытые плесенью, грязная посуда, разбросанные вещи. И экскременты.
Аналогичная картина в других зданиях вокзала – мастерских и домике станционных дежурных. Россиян не волновали вопросы гигиены, порядка и комфорта.
Пленных заставляли говорить на камеру тексты, дискредитирующие ВСУ
Самые страшные комнаты, в которых допрашивали и пытали пленников, в подвале. В тесном помещении без окон и вентиляции находятся несколько столов и стулья. У стены – красный флаг, в углу висит рулон старых обоев. Они создавали фон при записи видео и фото. Пленных заставляли говорить на камеру тексты, дискредитирующие ВСУ и украинское государство. В соседней комнате людей пытали током, держали связанными с залепленными скотчем глазами.
ПРОПУСКИ НА ПРОЕЗД
На улице между зданиями станции в сторону путей идет невысокая женщина худощавого телосложения в бордовых джинсах и легком коротком пуховике мятного цвета.
Местная представляется 57-летней Валентиной. Говорит, что во время оккупации людям запрещали ходить через пути к своим улицам. Территорию вокзала и близлежащие здания охраняли вооруженные оккупанты.
– Вы знали, что в подвале вокзала держали украинских пленных? – спрашиваю.
– Так говорят. Я об этом слышала, но подробности не знаю. У нас на улице парня забирали, ранее служившего в АТО – он здесь сидел, в помещении вокзала. Его отпустили, сейчас он уехал, – рассказывает женщина.
По поселку ходили слухи, что людей вывозили за пределы населенного пункта и расстреливали, говорит женщина. Но сразу добавляет, что не знает, где это могло происходить.
– Мы вчера из Харькова ехали. Между Цуповкой и Новой Казачьей стоит запах... Такой бывает, когда тела разлагаются. Его ни с чем не спутаешь, – говорит Валентина.
Она согласна разговаривать, но просит себя не фотографировать.
– Иду домой, потому что нужно час пождать, пока оформят документы – пропуск на выезд в Харьков, – говорит.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Голодные селяне, смертельный лед и оружие для ВСУ: как рыбаки спасли "морем" от оккупантов тысячи людей
Без такого документа местных не выпускают за блокпост. Каждого тщательно проверяют.
– Мы уже ездили в Харьков, потому что сначала были пропуски только на машину. С воскресенья нужно брать документ на каждого человека, – объясняет.
Работает в Харькове. В первый день оккупации была за пределами Казачьей Лопани.
– Я уехала на работу и началась война. Приехать назад было нечем. Вернулась сюда из Харькова 6 марта вместе с волонтерами. Надо было возвращаться, у меня здесь мать старая, – объясняет Валентина.
Забирали телефоны и разрезали сим-карты
В тот момент в Дергачах был украинский блокпост, а уже на въезде в Казачью Лопань женщина увидела российских военных. Машину они пропустили беспрепятственно, потому что ехала с работником автодорожной службы. С тех пор безвыездно жила в родном поселке, вплоть до его освобождения.
– Было тяжело. Прежде всего – морально. То, что мы первые два месяца были без продуктов, это одно. А то, что никуда нельзя ходить и звонить… Забирали телефоны и разрезали сим-карты, – Валентина вспоминает жизнь в оккупации. – Обыски были. На нашей улице один раз. Зашли, посмотрели паспорта и прописку, ходили по двору, по комнатам. Именно у нас вели себя корректно. А как у других – не знаю. У нас ничего не взяли. Но слышала, что у людей брали какие-то вещи, сувениры. Говорили, что и грабили дома, забирали технику, машину. Но не на нашей улице. Потому что молодежь выехала, авто стоят не новые.
Хуже всего с продовольствием было первые два месяца оккупации. Магазины не работали, гуманитарную помощь не привозили. Люди просто существовали на старых запасах, продолжает Валентина.
– Первую гуманитарку нам Россия привезла. Наша власть сказала: "Берите молча, не отказывайтесь". Никто же не знал, что такое начнется… Есть люди, которые запасов личных не имели, жили неделями: на неделю взяли (гуманитарки. – Gazeta.ua) и все. Продуктов не было.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Как ВСУ обороняют Харьковскую область от оккупантов: истории и фото воинов
В продовольственных пайках все продукты были российского производства. Гречка, рис, макароны, тушенка, сгущенка и рыбные консервы. Иногда – чай, кофе по несколько пакетиков. Развозили по спискам, которые составляли так называемые "уличкомы" – старшие по улицам.
Через неделю после освобождения поселка гуманитарную помощь людям выдавали еще российскими продуктами. Некоторые из них еще остались на складе у вокзала.
Сейчас холодно в домах, даже на улице теплее
В настоящее время в Казачьей Лопане, кроме склада, не работает ни одно учреждение и предприятие. Газоснабжение исчезло 24 апреля и до сих пор не восстановлено. Ситуация критическая, потому что большинство домохозяйств имеют газовое отопление. Из-за его отсутствия люди замерзают в домах. Электричество тоже отсутствует.
– Света долго не было, месяца три. Затем Россия провела из Белгородской области. А когда наши, слава Богу, взяли (освободили поселок. – Gazeta.ua) – снова исчезло. Россия отключилась от нас, Украина еще не дала. Грядет зима, а у нас газовое отопление. Надо искать котлы. Хочу попасть к нашему старосте и спросить: "Когда и что будет?". Меня этот вопрос старики с нашей улицы попросили узнать. Сейчас очень холодно в домах, даже на улице потеплее. Очень многие выехали... В основном, на Харьков. Потому что в таких условиях жить невозможно.
Спрашиваю, как происходило освобождение и громкими ли были бои.
– Все происходило поздно вечером, – отвечает Валентина. – Я не слышала, чтобы было громкое что-то. Я бы сказала, что россияне сбежали. Стреляли, но не сильно. Ночью побежали те, которые были у нас в руководстве. Утром мы узнали, что вернулась наша родная власть.
ОВОЩЕБАЗА
В Казачьей Лопани есть еще один подвал, где держали и пытали украинцев. Дорогу к нему подсказывают группа полицейских и военных возле заправки. Через три здания нужно завернуть во двор, объясняют.
– Там сразу ясно, куда идти. Увидите, – говорит один из правоохранителей.
Тюрьму оккупанты обустроили на овощебазе. К ней ведет небольшой двор между одноэтажными зданиями, заваленный обломками мебели и мусором – бутылками из-под воды и алкоголя, пустыми и полными банками с консервацией, жестянками от консервов, старой посудой. По центру стоят старые металлические контейнеры с открытой дверью – здесь могли содержать пленных.
В глубине двора видны полуоткрытые металлические ворота, ведущие в подвал. Поверх шелушащейся зеленой краски ворот – нарисованная буква Z. Так захватчики помечали захваченные ими помещения.
Внизу этого подвала и была обустроена вторая застенка. Наиболее жестоко с пленными украинцами обходились осетины и боевики ОРДЛО. Многие из них болели открытой формой туберкулеза, по некоторым данным. Поэтому в подвале после деоккупации провели санитарные мероприятия.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Махновцы, списки предателей и украинская Кубань: как современные казаки уничтожают россиян на Гуляйпольщине и в каких условиях живут
В небольшом темном помещении беспорядок и грязь. На столах справа от входа валяется старая камуфляжная одежда, похожая на украинский "пиксель". На полу – остатки медикаментов. Прямо перед входом на полу валяется пропагандистская газета "Харьков Z".
Дальний правый угол отгорожен крепкой ржавой решеткой, которая закрывалась на навесной замок. Внутри – три грязных матраса на земляном полу, несколько поломанных листов пенопласта. В углу – отхожее ведро, от которого до сих пор воняет.
Были факты группового изнасилования девушек
В этой клетке площадью не более 25 кв. м держали украинцев. Бывало, что и по 30 человек. Им практически не давали еду и воду, не выводили в туалет. Людям завязывали глаза и руки – кое-кому приматывали скотчем руки к ногам. Заключенные на протяжении длительного времени находились в таких вынужденных позах, рассказывает об этом Александр Кулик.
– В этом помещении по одному выводили из клетки людей. Был стул для пыток, к которому подключалось специальное устройство. На него сажали человека, поливали водой и били током. При этом били еще и ногами, в том числе по лицу, – рассказывает спикер. – Многие вышли отсюда инвалидами на всю жизнь. Были факты группового изнасилования девушек – несколько дней подряд. И это все на глазах сидевших в клетке людей. Пленным также загоняли иглы под ногти, монтажную пену в задний проход заливали… Били палками жестоко. Никакими словами не описать то, через что прошли эти люди.
Такие подробности рассказали сами местные жители, которые перенесли пытки, объясняет Александр. Некоторые сведения про такую жестокость поступали еще во время оккупации. Особенно жестоко захватчики обходились с бывшими военными, которые участвовали в АТО и ООС. Особенно с "айдаровцами" и "азовцами".
ШКОЛА
Еще один штаб россиян был в Казачьелопанском лицее, расположенном в центре поселка. К двухэтажному кирпичному зданию ведет пешеходная дорожка среди высоких лип. Еще два больших дерева – величественные ели – растут перед фасадом.
"Стой! Не входить, под охраной", – нашкрябано черным фломастером на куске фанеры, из которой кто-то сделал импровизированную калитку в невысоком бетонном заборчике вокруг школы.
За несколько метров слева, опершись на дерево, стоит учебный анатомический скелет, одетый в русскую военную форму. Под деревом на бруствере капонира, в котором прятали тяжелую военную технику, лежит металлическая солдатская каска, из-под которой видно глаза мягкой игрушки. Пластиковая модель автомата с обрывками скотча валяется на земле. Это, очевидно, были учебные образцы, которые оккупанты выкинули из школы.
Перед дверью оккупанты сделали баррикаду из перевернутых столов, на которых оранжевым баллончиком-краской выведены буквы Z и лозунги "Zа РФ", "Zа наших". Слева за углом у стены мокнут под первыми каплями холодного осеннего дождя обломки мебели, спортивный инвентарь, учебное оборудование. Посреди этого беспорядка развевается украинский флаг – кто-то поставил его в знак того, что территорию контролируют ВСУ.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Ленин муж выбежал с матрасом на голове. Стекла постоянно сыпались" – как живется украинцам на юге возле позиций россиян
Внутри здания безумный беспорядок. Разбросаны школьные тетради и поломанная мебель, на столе в коридоре валяется бутылка из-под алкоголя и стеклянная посуда, которую оккупанты могли использовать для курения наркотических смесей. В классных комнатах много сломанной мебели, на досках мелом выведены разные надписи. В каждой присутствует буква Z.
В холле возле забаррикадированного стульями центрального входа между колонн растянута веревка, на которой до сих пор висят несколько застиранных мужских трикотажных трусов. Одни валяются на полу у засохшей лужи экскрементов. Как и в здании вокзала, практически в каждой комнате здесь остались полузасохшие следы человеческих выделений, запах – соответствующий.
СКЛАД
Через дорогу от лицея – склад, где хранится продовольственная гуманитарная помощь. Просторный кирпичный дом с двускатной крышей. Одноэтажный, но выглядит высоким за счет погреба, а также грузового пандуса, из которого в помещение ведут две большие двустворчатые металлические двери, выкрашеные в голубой.
Одна из дверей открыта, на пандусе ходят люди. Выносят из помещения пакеты и коробки, помогают закрепить на велосипедах или загрузить в автомобили приезжающим. Когда нет никого – стоят у входа, курят и разговаривают друг с другом.
– Здесь гуманитарная помощь. Завезли с начала оккупации, с марта. Сначала в школе был склад. Когда ее разбомбили – сюда перенесли. Здесь разбомбили – перенесли в другое место. А потом сюда назад вернулись, – говорит местный 50-летний Андрей.
Высокий мужчина в синих джинсах и коричневой кожаной куртке на молнии, на голове – черная кожаная кепка. К нам ближе подходят еще два человека – чуть ниже роста мужчина в черной кожанке и замусоленной джинсовой кепке жмурится в очках с черной пластиковой оправой. Невысокую женщину полнит черная короткая утепленная куртка поверх вязаного свитера и красной спортивной кофты с капюшоном.
– Радуга! – неожиданно выкрикивает женщина. Вторит ей и мужчина в очках.
Оборачиваюсь и вижу фрагмент радуги низко над горизонтом, линия которого прочерчена темно-зеленой полосой соснового леса.
– Это где-то, где село Граны (так местные называют село Гранов в 5 км от Казачьей Лопани, практически вплотную к границе с РФ. – Gazeta.ua), – говорит мужчина.
Российские продукты раздаем, остатки
Местные приглашают в склад и показывают, что российских продуктов осталось немного. Сейчас уже завозят украинскую и европейскую гуманитарную помощь. У входа, упакованные на паллетах, стоят коробки с овсяными хлопьями и тушенкой производства России. Чуть подальше – коробки с литровыми тетрапаками молока польского производства, украинское подсолнечное масло в литровых бутылках, итальянские макароны. В глубине помещения – штабель коробок с пищевыми наборами от Международной продуктовой программы.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Окорочок на человека и ноль выплат: как тысячи переселенцев из Харькова строят жизнь заново
– Вот Украина завезла сегодня и вчера, вот недавно фурами тоже завезла Украина, – проводит экскурсию Андрей.
– Российские продукты раздаем, остатки. То что Украина завезла – мы щас не можем давать. Оно подотчетное просто, будет выдавать каждому под расписку. Коробку на семью, – говорит женщина, представляется Александрой, 45 лет.
ЗАРПЛАТА ФАНТИКАМИ
В здании выбиты стекла. Здесь рядом кучно ложились снаряды украинской артиллерии, когда ВСУ били по врагу. Андрей предлагает показать "койшо" на прилегающей территории.
– Нам не видно, откуда летело, только слышали свист. Летало и с той, и с другой стороны. Мы отсюда ушли – и через 10 минут прилетело сюда в крышу, – говорит Андрей.
– А то 17 человек бы здесь и осталось, – добавляет его товарищ, когда спускаемся по лестнице с пандуса.
Проходим через отсутствующую в бетонном заборе секцию. Чуть дальше, на побитых путях, ржавой грудой лежат обожженные товарные вагоны, у некоторых металл вырван и вызвернут, как консервная жестянка. Над этой разрухой из посеченных осколками опор фантасмагорическими гирляндами свисают провода электропитания.
Между путями и зданием на засыпанной мелкими черными камнями площадке замечаю сложенные мешки с песком, между ними – выкопанный ход под землю.
– Бригада копачей была, строителей. Вот они нам нарыли. Это на случай обстрелов, чтобы нам было куда прятаться. Нас в школу не всегда пускали – там у них подвал был. А тут второй раз плиты положили, потому что когда нам выкопали – дождь пошел и оно все осыпалось.
– Слышали ли, что в вокзале содержали и пытали задержанных украинцев? – спрашиваю.
– Ходили такие слухи, но кого именно там держали и как пытали – не знаю, – отвечает Андрей.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Буча после зверств россиян: как город приходит в себя и в каких условиях живут люди в модульных домах
И убеждает: россияне задерживали нарушителей комендантского часа и правопорядка, а также употреблявших алкоголь. Мол, их опрашивали, проверяли документы и отпускали – на общественные работы. Так "местная власть" решала сразу два вопроса: наказания и выполнения коммунальных работ, убеждает местный.
– А кто был при россиянах "властью"?
– Да я не местный, только год мы как переехали. Я их здесь никого особо не знаю, – отвечает. – Одно время Максим Губин (местный житель, коллаборант, который добровольно вступил в должность "и. о. главы местной администрации". Прокуратура заочно объявила ему подозрение в государственной измене. – Gazeta.ua) был главой администрации. А потом его на повышение отправили – поехал на Купянск. Исполняющим обязанности стал еще один Максим какой-то. У него была секретарша Оксана. Ну все, кто здесь руководили, бежали в Российскую Федерацию. А нам боятся нечего. Мы как делали ту работу – так и эту работу делаем.
Сейчас мужчина работает грузчиком-фасовщиком. До войны работал в Харькове строителем. Когда поселок оккупировали и перестали выпускать людей на подконтрольную Украине территорию, местный остался без работы. Потом услышал, что ищут людей на склад, чтобы фасовать и выдавать односельчанам продуктовые гуманитарные наборы.
Нам платили пайками – работали за еду
– Дома сидеть тоже такое себе – нет света, ничего нет. А тут и людям помогаем, и все равно сюда кого-то бы взяли. Не я, то был бы кто-то другой. Нам платили пайками – работали за еду. А с августа Россия начала денежные выплаты – по 25 тысяч рублей. Получили два раза: сначала один месяц, потом через два месяца.
За эти деньги купить было нечего, говорят местные. Магазины не работали, поэтому потратить их было негде, обменять на гривны или иностранную валюту тоже.
– Они как фантики просто валяются дома. Когда давали продуктами было лучше, а когда начались выплаты, то стало еще тяжелее, – добавляет женщина.
– У нас двое ездили в Красный Хутор, в магазин. Им разрешение давали и они ехали. Вот нам надо, например, колбасы, сыра – за эти деньги нам там что-то скупали, – объясняет Андрей. – Ну, для примера, пачка сигарет стоила 100–150 рублей. Мы еще не поняли, на сколько нам может этих денег хватить – мы ведь за коммунальные никакие пока не платили.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Россияне ходили по двое. Мы четырех положили" – в Малой Рогани селяне убивали оккупантов и выживали под глубинными бомбами
Теперь люди снова работают за еду. Говорят, что им дали обещание – пайки будут выдавать еженедельно: рыбные, мясные и овощные консервы, крупы. Надеются, что уже в ближайшем будущем смогут вернуться на работу, за которую будут платить реальные деньги.
Выезжая из поселка, замечаем у размытых дождем остатков российского блокпоста пластиковый пакет – зеленый в коричневых пятнах. Упаковка ИРП – индивидуального рациона питания россйского солдата. Обращает на себя внимание логотип – на красном фоне три стилизованных человеческие фигурки держатся за руки, а по кругу надпись с названием предприятия: "Дружба народов". Компанию с таким наименованием россияне "отжали" в Крыму. Сейчас она производит пищу для захватчиков.
3 
1
Комментарии