Когда наши войска встретились с российскими на Донбассе, мы увидели проблемы в системе управления государством и армией, - говорит полковник запаса Иван Апаршин. - Она не успевает за ситуацией. Здесь главные две причины. Первая: это неготовность органов центральной власти управлять страной в условиях фактически военного положения. Есть мелочный пример. Еще в мае было решено обеспечивать воинов бутилированной водой. Сколько этот вопрос решала вся бюрократическая машина? Два месяца. В условиях агрессии такие решения должны приниматься за один-два дня.
Второе: неготовность системы управления обеспечить руководство батальонными тактическими группами и небольшими смешанными подразделениями, которые не имеют собственной системы обеспечения. А именно такие подразделения несли основную тяжесть боевых действий.
Кроме того, в период вторжения наши органы управления находились в стадии изменений. Мы не завершили реформирование двух оперативных командований. Вступили в конфликт при перемещении органов управления из Львова в Ровно, а из Одессы - в Днепропетровск. На время вторжения они не были готовы действовать по межвидовому принципу, как было запланировано еще в 2005 году, а были по сути органами всеобщего воинского звена. Поэтому мы не видели удачного применения авиации, сил специальных операций, массированных ракетных ударов войск и артиллерии. По сути система управления находилась в транзитном состоянии. Она была в состоянии обеспечить развертывание войск, их применения, планирования. Уже не говорю о проблемах связи и некоторые другие вопросы, которые показали нашу неготовность к конфликту.
Что означает межвидовой принцип управления?
- Во всем мире уже давно не планируют операции или боевые действия, в которых принимают участие исключительно сухопутные войска. Как правило, к ним комплексно привлекают авиацию, морские силы, войска противовоздушной обороны. Для управления такими действиями необходимо иметь орган соответствующих специалистов. В Украине межвидовое применение войск еще с советских времен. Но межвидовой принцип образования органов управления отсутствует. Поэтому имеем армейский корпус и оперативное командование, но без мощной составляющей противовоздушной обороны, или применения авиации. А для современной войны такая многофункциональность необходима.
Почему часто нет необходимого оружия?
- Дело в том, что в подразделениях Вооруженных Сил предусмотрено определенное оружие. Если штатом танкового батальона предусмотрено 31 танк Т64, значит именно такое их количество в наличии. Но мы активно стали привлекать добровольцев, войска территориальной обороны для выполнения задач армии. У них нет тяжелого оружия, потому что они предназначены для задач территориальной обороны. Там и специалистов тоже почти не было. Они имели очень простые средства связи, не было собственной системы обеспечения. Тяжелое оружие появилась только в последнее время - танки и артиллерия. Но возникла другая проблема - нет специалистов. И это проблема системная. Я убежден, что не могут подразделения территориальной обороны заниматься не свойственно для них боевыми действиями. Это сознательная дорога к большим потерям.
То есть, этих подразделений не должно быть на передовой?
- Это смелые люди, которые даже с автоматом готовы защищать Украину. Именно они и подобные им сделали подвиг, ибо благодаря добровольцам имеем такое состояние, которое есть. Оно могло быть значительно хуже. Эти батальоны всеми правдами и неправдами добывали оружие, организовывали разведку, обеспечивали себя. Одновременно надо понимать: когда противник имеет большое количество современного тяжелого вооружения, то личную храбрость этом не противопоставляешь. Нужно было быстро получить другое оружие, поменять тактику подразделений. Этого не смогли сделать оперативно.
Часто россияне благодаря незащищенности связи вычисляют дислокации украинских войск?
- Возникали довольно неприятные ситуации. Мы привыкли действовать в составе бригады, которая имеет артиллерию, танки, бронированные машины, зенитно-ракетные комплексы, связь и обороняет небольшие по длине рубежи. Одна из наших бригад растянулась по фронту на 300 километров - это никакими нормативами не предусмотрено. Понятно, что между этими взводами закрытой связи нет. Поэтому наши бойцы пользовались мобильными телефонами. У русских есть средства технической разведки, быстро устанавливают местонахождение, после чего наносят артиллерийский или ракетный удар. Сегодня уже закуплены специальные комплексы, они частично решают проблему. Но расстояние такой связи ограничена. Если растягиваемя по фронту, то опять начинаем использовать мобилки.
Как рационально использовать сотрудничество с НАТО не будучи членом альянса?
- Что нам надо от НАТО? Подготовить наши подразделения работать по критериям НАТО. У нас есть хорошие отношения в области управления, военной логистики, медицины, инженерных войск. Это надо развивать.
Как научиться бороться с диверсантами на начальных этапах конфликта?
- Первый этап был в Крыму. Потом его повторили на Донбассе. Какие-то неизвестные люди зашли в дом правительства Крыма и поставили какие-то условия украинскому государствеу. Что делать? На первом этапе было достаточно сил СБУ. При необходимости можно было подтянуть милицию и Вооруженные силы. Вообще здесь больше вопросов, чем ответов. У меня есть информация, что был приказ вывести войска из мест постоянной дислокации в районы и готовиться к боевым действиям. Но через несколько часов пришел приказ вернуть эти войска. Была команда: стоять и не провоцировать. Почему никто не приказал десантникам взять под охрану аэродромы? Не одни же летчики должны были их защищать. Почему корабли не вышли в море? Все это свидетельствует о проблемах системы управления. Но есть и человеческий фактор - ответственность должностного лица за принятие или непринятие решения. Говорят, каждый приказ должен иметь фамилию. Это правда. Но и отсутствие приказа тоже носит фамилию.
Что сегодня нужно делать в первую очередь?
- Главная задача - остановить Россию. Необходимо поменять систему управления и логистику Вооруженных сил. Она сейчас слишком бюрократическая, обремененная номенклатурой, которая не нужна для армии.
Второе: изменить систему набора в ВСУ. Мы призвали много людей, которые не готовы выполнять боевых задач. Вынуждены их отправлять на полигон, обеспечивать подготовку и переподготовку. Это необходимо менять кардинальным образом.
Третье: нужно постоянно работать с резервистами.
Четвертое: территориальная оборона. Необходимо готовить территорию страны, строить серьезные укрепления.
Пятое: требуется современное вооружение. Здесь надо работать на двустороннем уровне со странами НАТО. Сегодня они готовы дать нам помощь на уровне экспертов, открытие трастовых фондов для улучшения системы управления и логистики. Вопрос вооружения деликатный и за один день не решается. Но все можно сделать.
Чем закончится ситуация с Донбассом?
- Сейчас все напоминает Приднестровья. Я там был в 1991 году. Остается проблемная территория, будет восстанавливаться за счет бюджета Украины. Пожалуй, в той или иной форме там находиться российские силовые структуры. На этой территории, скорее всего, проведут выборы в Верховную Раду Это будут даже не скрытые агенты Кремля. Мы сохраняем по части Донбасса особый статус, а сами переходим в глубокую эшелонированную оборону с танковыми позициями. Элементы сюрреализма здесь.
А у вас есть другие предложения?
- Оккупированные территории надо так и называть - оккупированные территории.
1 
79692
Комментарии
2