Сталина боялись миллионы, а он не мог самостоятельно сходить в туалет - Степан Процюк

Важное место занимает музыка. Красной нитью проходят советские бравурные песни. С каждого репродуктора раздавалось: "Я люблю тебя, жизнь" Георга Отса. А в это время голод, репрессии, поля усеяны трупами. Каждый человек, если услышит подобные мелодии сотни раз, поддастся и поверит. Это был идеологический гипноз. Один из идеологов говорит: "Музыка, непонятная советскому народу, не нужна". Пропаганда требовала оптимистичное. Не дай Бог хоть один печальный мотив. Это выглядело, будто другая планета. И на многих подействовало, до сих пор имеем последствия коррозии украинской души.

Сейчас мы прекрасно знаем, что украинских художников запугивали. Но не только. В целом режим действовал методом кнута и пряника. Некоторых художников покупали, предоставляли комфортные условия для жизни. Так тоже легко контролировать.

Один из главных героев - композитор Федор. Входил в Союз, был известным и имел статус. Изменяет себе. Не может отказаться от достатка. Отсюда раздвоенность, даже в любви. Бывал и жалкий. Я пытался передать его душевный излом, поэтому роман можно отнести к психологически-экзистенциальной ветви прозы.

История не была бы менее трагичной, если бы это были доярка и шахтер, например. Хорошо отношусь ко всем профессиям. Однако на людях искусства ярче видно тлетворное влияние тоталитаризма на души. Роман, конечно, не вдохновлен любовью к советским временам. Отношение автора просматривается, хотя должен быть беспристрастным. Очевидно, что хотел бы, чтобы читатель больше сочувствовал Федору, чем Сталину. Но не считаю свой роман идеологически-пропагандистским. Порадовало, что его недавно даже внесли в подборку любовных романов. То есть отношения и страсть на фоне портретов Сталина.

 

Перечитал все, что можно было, потратил массу времени. Меня даже критиковали, якобы зачем снова доставать того Сталина. Но я убежден, что тоталитарные режимы имеют тенденцию возвращаться. Демократии очень шаткие, особенно в нестабильные времена. Как сейчас пандемия, например.

Тяга к наказанию и агрессии - часть человеческой психики. Однако Сталину были присущи крайняя жестокость, злопамятность, человеконенавистничество По его указаниям убрали Ленина и других так называемых конкурентов, устроил Голодомор для украинцев. Я пытался копаться в его психике, откуда это пошло. Многие биографы говорят, что повлияла смерть первой жены. Вот тогда умер Джугашвили и родился Сталин. Потом он уже никого не любил. Вбил себе в голову, что якобы страна без него погибнет. Знаем о культе личности, сводил себе памятники. Не думаю, что действительно поверил, что народ его любит. Знал, что это фальшь. Чем больше старел, тем больше верил в контроль с помощью запугивания. Разозлился, когда врачи рекомендовали не курить. На фоне физической немощности начали прорезаться паранойи. Проверяли его пищу. Даже в туалет ходил с охранниками. Смешно, что тот, кого боялись миллионы людей, на самом деле боялся сам. Последние годы люто возненавидел медиков. У каждого биографа была своя гипотеза почему. Я думаю, что из-за того, что не могут вернуть ему молодость. Планировал масштабные казни врачей. Немного успел начать, но ему помешала смерть. Ох и не хотел умирать. Подытоживая, хотел изобразить его паранойю, страх смерти и ненависть ко всему миру.

Именно этот период заложил страх перед всем украинским, не только нашего языка. Потому что это несло смерть в те времена. У кого-то пробудило и ненависть, это специально культивировалось. В противовес - позитивное изображение совка в музыке, фильмах, литературе, потому что пропаганда не могла иначе. Это особенно влияет на украинцев, которые тоскуют по молодости и юности. Якобы посмотрите, как все было прекрасно. Частично, возможно, и отошли от гипноза, потому что не было бы Революции Достоинства. С другой стороны, не стоит идеализировать запад Украины, и в родном Ивано-Франковске изредка замечаю, что молодежь слушает русский рэп. Думаю, что они паленого не видели. А родители мало рассказывают об историческом прошлом. Культура еще не создала чудодейственной вакцины от тоталитарного влияния.

Опять же, результат тех 1950-х - отрицательная селекция. Гибли лучшие. Не говорю, что мы все - потомки приспособленцев. Жизнь же невозможно остановить, все имеет место. Но среди нас затесались те, кто ждет Путина. Этих людей больше, чем кажется. До сих пор продолжается необъявленная борьба между различными слоями Украины. Нам нужно больше национального единения и понимания. Ментальные раны еще выпалывать и выпалывать. Сознательных граждан не так уж и много. Другим надо только деньги и чтобы их никто не трогал. Я их не осуждаю, только констатирую факт, тем более и герои моего романа стремятся к тому же. Кажется, что спрятался и завел семью, но в тоталитарных государствах невозможно убежать.

Смыслами должны заниматься пассионарии, это нормально. Главное - уйти от узкого народнического смысла и стать частью европейского и мирового сообщества.

Когда преподавал в университете, заметил, что программа отвергает их человеческую сущность и изображает исключительно как желто-голубых героев. Этот односторонний подход ничем не отличается от советского, просто другая сторона медали. Важен поиск истины, а она не находится между двумя полюсами. В прошлом году я наконец уволился из университета и стал только писателем. Это не спонтанное решение, обдумывал 5-7 лет. Колебался и наконец решился. Рискнул быть свободным, чтобы напоследок ни о чем не жалеть.

Жить только с литературы трудно. У нас же мало читают современных украинских писателей. Считают, что они мертвы, это некий памятник. Никому не приходит в голову, что писатель каждый день живет и дышит, еще и должен платить счета. Кого-то любит и ненавидит. Простите иронию, но до сих пор часть общественности считает, что его не должны интересовать еда и крыша над головой. Только производить бесконечный энтузиазм для выступлений, распространять национальную идею и пробуждать сознание.

Так же и с классиками. Не читаем. Недалекость компенсируем поверхностными представлениями о них. Много хотим и мало даем. Я стараюсь в эссе и видео сделать их живыми. Например, активно смотрят ролики о травматической любви классиков, их загадки и парадоксы, алкоголь. Например, рассказываю о любовном треугольнике Михаила Коцюбинского. Был будто на весах, бежал от надоедливого Чернигова и идиллии. Хотя в жизни он был очень порядочным.

Однако я не роюсь в грязном белье писателей и не выискиваю негатив. Для этого их надо ненавидеть. Я же люблю. Чувствую определенную мистичность. Украинская литература чудом сформировалась. Нашей литературы фактически не должно было быть. Не было условий для ее развития. Поэтому наша полнокровное существование сейчас наоборот свидетельствует о жизнеспособности. Это придает мне веры и силы. Не представляю, как этим нельзя не интересоваться.

 

Есть шутка, что украинская литература - о страданиях, печали и несчастной любви. Это совершенно не так. Я считаю одним из первых модных поэтов среди украинцев Александра Олеся. В его произведениях практически нет мотивов декаданса и печали, которые были характерны для тогдашней мировой литературы. Это очень важный нюанс. Затем в 1960-х появился Василий Симоненко. Его произведения также переписывались и читались. Поэзия была честная и понятная, свободная от экспериментаторства, как, например, Ивана Драча и Николая Винграновского. Симоненко был молодым и искренним. Шутил, даже узнав про онкозаболевание. Они писали наперекор. Евгений Плужник, умирая на Соловках, больной чахоткой и под наблюдением следователей, верил в силу жизни.

Также нас воротит от сельской прозы. Есть к ней определенное презрение. Об этом комплексе хорошо пишет Григор Тютюнник. Сейчас работаю над романом о нем, некоторые разделы уже готовы. В рассказе "Отдавали Катрю" рассказывает о девушке из Полтавской области, которая выходит замуж за жителя Донбасса. Ее семья хочет сравняться с ним, потому что приехал же из города на машине. Но он пустой и тупой. А те стесняются своего происхождения и душевной доброты. Разрушается народная душа. Поэтому - писал о селе, ничего страшного. Главное не о чем, а как. У Василия Стефаника это также, в первую очередь, о человеке, а не селе. Иван Франко вообще призывал не изучать экономическое положение Галичины по произведениям Стефаника, потому что не жили тогда так бедно. Намеренно преувеличивал, чтобы исследовать трагические моменты жизни и выписать самые первозданные эмоции. Стефаник мог бы стать писателем мирового масштаба, а мы отказываемся.

Тараса Шевченко боялись в Петербурге. Несмотря на идеологические разногласия, поняли его опасность и важность для украинцев. Определенное количество людей даже учили "малороссийский язык", чтобы прочитать Кобзарь. Я бы даже пошел через отрицание и не призывал бы снять с него те шапку и кожух. Это просто было модным в Петербурге. Повторяли за ним, а не он за кем-то.

Я не хотел бы, чтобы меня воспринимали только как интерпретатора писателей. У меня есть собственные романы. Хотел бы просто писать. Потому что Youtube-канал пока финансово очень нестабилен, с малым количеством донейтов, хотя и морально поддерживается зрителями. Я очень рад, что у нас развивается украинский сегмент Youtube. Но я не могу на себе тащить все человеческие портреты писателей.

Я строго отношусь к себе, не страдаю самовлюбленностью. Хочу сказать, что лучше бы была широкая палитра мнений. Начать дискуссию и профессиональную критику, чтобы один ответил другому, высказывались известные деятели культуры. Но это мой добровольный выбор, не жалуюсь, только констатирую то, что есть.