У двох будинках для прислуги Віктора Януковича поселились 35 біженців з Криму та Донбасу.
Двоповерхові споруди стоять за півсотні метрів від входу на територію резиденції. Оточені триметровим парканом. На фасаді під стелею відеокамери і датчики руху, кондиціонери. У коридорі живі квіти, на стінах картини в багетних рамках.
Двері кімнати відчиняє вагітна Дар'я Береза, 21 рік. У помешканні стоїть холодильник, широке двоспальне ліжко, на стелі масивна позолочена люстра у вигляді свічок, дорогі штори.
З чоловіком 47-річним Петром Дар'я приїхала з Краматорська.
"Тут у нас очень хорошие условия, как в пятизвёздночном отеле Турции. Даже лучше, потому, что там всё потёртое уже, а тут новое, - Петро Береза в спортивних босоніжках, коротких шортах і майці "адідас". Вмощується на кут ліжка. Він активіст, журналіст і голова товариства інвалідів "Надія". Чоловік - інвалід другої групи, має хворі суглоби. Заробляв зведенням приватних будинків".
"Через три недели родится Николай Петрович, - Петро поглядає на дружину. - Волонтёрка с Майдана Гайде сказала, что родим в лучшем роддоме. А для меня главное, чтоб благополучно. А в Краматорске за роды берут деньги бешенные и никаких там условий нет. У нас в городе очень опасно. На улице мальчика 12 лет прострелили неизвестно чьими пулями, два сквозных ранения. Там рожать не очень спокойно и не понятно, что дальше будет".
Жінка повільно спирається на подушки, відпиває зі стакана ковток води.
15 травня Берези виїхали з міста на старих "жигулях".
"Приметную машину просто отобрали бы. А нашей машинке 41 год. Я заднее сидение сильно утрамбовал вещами. Она у меня навороченная, там газ пропан, на ней в кругосветку ехать можно. Визуально она не очень, а техническая сторона - шедевр. Люди понимающие покидают свои дома в Краматорске. Минуту назад звонил другу. Говорит, там сейчас стрельба, война, бомбят. Я микроавтобус продал, в котором возил инвалидов по всей стране, дом на соседа оставил. Я его расширял, расстраивал. Ремонт хороший, как здесь, - дивиться на стелю, стискає в долоні мобільний телефон. - С ноутбука всё максимально поудалял, чтоб на блок-посту не расстреляли. Целый день жена очень переживала. Куда едем - ничего не знаем. У нас небольшие запасы финансовые есть. Накидали там какую-то быттехнику - два телевизора, ноутбук, мультиварку. Взяли одежду на первый случай, документы. Строительное оборудование прихватил. Вдруг государство не поможет, буду зарабатывать. Поговорю с волонтёрами на майдане, может помогут. Я же инвалид, меня нигде не возьмут".
Добирались до Києва більше доби.
"От Краматорска до Харькова по Харьковской трассе - 180 километров. А у нас вышло 450. Потому, что мы ехали чагарями-полями, чтоб не попасть на блок-посты бандюков. С Божьей помощью выехали за 30 километров в районе Андреевки Александровского района. Там уже украинские танки стоят. Один пустой блок-пост сеператистов встретили. Приехал сразу на Майдан, поднялись в КМДА. Она с животиком, её там чуть ли не на руках носили. Оттуда подвели к татарской палатке и направили в Межигорье".
Харчуються за свої гроші.
"Жизнь в Краматорске значительно дороже. Мы с женой вчера в супермаркете на двести с лишним гривен в скупились две большие сумки. Забили холодильник, шкафы. У нас на такие деньги маленький пакетик купишь. Верю, что вернёмся, жена очень хочет. Там только 20 процентов неадеквата в Краматорске, а все остальные молчат, - каже Петро. - Там есть добрые люди, но они не могут правое от левого отличить. Забитые наплывом информации, не могут переварить, всё надоело, невозможно жить. Там даже между собой люди боятся разговаривать. Моя мама ехала в маршрутке, говорили с подругой, что они за Украину и что они против этих постов. Их там чуть не побили. Пришлось замолчать. Но многие там останутся, потому что у них просто нет физической и материальной возможности даже выехать. У меня было сорок подсобников рабочих. Половину их я сейчас на баррикадах вижу. Им всё равно, откуда получать деньги".
Біженцям у межигір'ї видали спеціальні пропуски. За ними вони можуть не платити 20 грн. за вхід на територію, де жив колишній президент Янукович.
Родинам із дітьми з ферми щодня безкоштовно дають молоко і сир, дозволяють гуляти по всій території.
Близько 13-ї дня в кухні на другому поверсі 58-річна Айріє Аджиосманова розкладає в три тарілки заморожені абрикоси, смородину і малину. Їх разом із іншими продуктами щойно привезли місцеві жителі з вул. Вишгородської.
"Очень благодарна людям. Передали картошку и морковку на суп. Только у нас нету кастрюли. Кто ж хватает кастрюли, когда убегает? Люди и без документов убегают, а уж про кастрюли не думают. Я очень рада, что успела забрать свои документы и немного одежды. Очень осторожненько собиралась, чтоб соседи не почувствовали, что я убегаю," - каже крізь сльози. Поправляє сиве кучеряве волосся. Одягнена в м'які капці і фіолетовий махровий халат.
Айріє живе в одній кімнаті з 28-річним сином Асаном. Приїхали з Євпаторії.
Там жили в кімнаті комунальної квартири з вісьмома сусідами. Син комп'ютерник, жінка пенсіонерка, в сезон підпрацьовувала в готелях і пансіонатах прачкою, прасувальницею і гувернанткою.
"Чашки, тарелки. вилки-ложки есть, постельное дали. Есть плита, но нету в чём готовить, чай даже не в чем вскипятить. Бегаем все за ковшиком к соседке Юле. Слава Богу, что нас здесь кормят три раза в день и есть где жить. Денег у нас уже нет. Даже в Киев выехать сложно. До Киева дорога - 20 гривен. Каждый день накладно кататься. Жду свою пенсию за май, а за апрель мои деньги где-то затерялись".
У Києві з кінця березня.
"Мы за это время успели пожить в восьми местах! - жінка хапається за голову. - Сначала снимали квартиру за свои деньги, потом в Жовтневом дворце, потом в хостеле, в палатке на Майдане, потом в санатории в Ворзеле, потом у Пшонки. Его дом был опечатан, а нас, десятерых беженцев, поселили в домике для прислуги. Розовая спальня, розовая мебель, постельное бельё розовое и очень красивое. В такой обстановке впервые в жизни оказалась. День пожили, потом приехали человек 50 самообороны, милиция, администрация Святошинского района и выгнали нас. Мы сели на лавочку четверо и никуда не хотели идти. Кстати, у Пшонки такие же лавочки, как у Януковича в парке. Нас подняли вместе с лавочкой и четверых вынесли за ворота. Вот такие приключения. А когда сюда поселили, то пообещали, что не выгонят больше. Сказали, что отсюда поедем или в Крым, или уже в собственную квартиру. 8 июля у меня день рождения, если не выгонят, как из дома Пшонки, то здесь отпраздную".
Асан влаштувався комп'ютерником у приватну фірму, роботу знайшов через оголошення в газеті.
"Мы сюда работать приехали, а не просто жить. Я ищу себе работу няни или сиделки с жильём. Но пока не нашла. Ходила в одну семью, там трое детей. Заходишь к ним, а там страшно, что творится. Попросили показать комнату, где буду жить. А они отвечают - она захламлена. Двухлетний ребенок матом посылает всех. Я отказалась".
Айріє - татарка. Має український паспорт. Її діда у 1944 році з Криму депортували в Самарканд, що в Узбекистані. Його будинок у Євпаторії родина втратила.
"Мой дед этот дом выстроил в 39-м году и вьехал туда с семьёй. И оттуда бабушку с шестью детьми утром рано депортировали. Взяли только трёхлитровый бидончик, где были документы на дом и четыре украшения из золота и серебра. Больше ничего не дали забрать. Что было на них, что успели накинуть, в том и поехали. Бабушка с шестью детьми. Деда на тот момент уже не было в живых, - пригадує. - И сейчас всё повторяется. Я татарка, не хочу быть русской, у меня украинский паспорт. Мы с сыном хотели поехать за своими вещами в Крым, но он туда не поедет никогда. Слышала, что кто не отказался от российского гражданства, тех автоматитески считают россиянами. Его могут не выпустить из Крыма или призвать в армию. Сама поеду. Что смогу, то спасу. Я всё ещё питаю надежду, что Крым вернут Украине и я поеду домой. Нет, то будем как-то тут обустраиваться", - каже Айріє.
"Слава Богу, хорошая у сына работа. Нам здесь люди очень нравятся. Я как приехала сюда, то была очень приятно удивлена. В большинстве своём люди очень приветливые. Извиняются в транспорте, если толкнут нечаянно. А в Крыму - сплошное хамство "чё, как корова стоишь?" - я в Евпатории слышала часто. А тут - "пані, панночка, жіночка". Наши люди испорченные курортниками. Кто с деньгами - перед теми заиск".
13 
79692
Коментарі