Война в 2025 году не завершится, но и Россия - не победит

Даже если скоро будет объявлено перемирие, Россия срочно перепишет цели своей СВО, чтобы приписать себе победу. Однако пока Украина сохраняет свою государственность, свою армию и язык - можно также говорить, что победили мы. Ведь целый мир не верил, что мы способны продержаться хотя бы месяц, наши ВСУ доблесно утилизируют оккупантов уже более 3-х лет. Что дальше?

2025 год не дает нам поводов говорить о мире. Москва продолжает выдвигать Украине условия капитуляции. И эта ситуация не изменится, пока у Кремля будут оставаться деньги на войну и боевая техника.

Но при этом на четвертый год вторжения Россия все так же далека от тех целей, которые ставила перед собой в начале. Украинская государственность сохранена. Обрушение фронта не произошло. Советские оружейные запасы заканчиваются, а выход на границы одной только Донецкой области может растянуться для Москвы на годы. И если в какой-то момент Россия решит поставить войну на паузу, то главное сражение развернется за то, чем считать ее результаты. Победой или поражением.

Фактически, если активная фаза вторжения остановится - у Украины будет полное право признать себя победительницей. По той простой причине, что в феврале 22-го Москва не ставила перед собой задачу захватить Бахмут и Северодонецк. Ее аппетиты были значительно больше Мариуполя и Мелитополя. Россия начинала войну с целью демонтажа украинской государственности, и пока эта задача не решена - цели вторжения не достигнуты.

Москва сможет считать себя триумфатором, если по итогам войны Украина перестанет отличаться от Беларуси. Если Киев будет вынужден разоружаться до уровня, который определит Россия. Тогда Кремль действительно получит право утверждать, что цели "денацификации" достигнуты. Но без всего перечисленного - Москва, окончив войну на поле боя, начнет битву за интерпретацию ее итогов. И эта схватка будет иметь решающее значение.

Победа похожа на зонтик, под которым найдется место каждому. Уехавшим и оставшимся. Тем, кто сражался, и тем, кто был в тылу. У победы может быть много родителей - а потому каждый сможет ощущать свою причастность к триумфу. Победа по своей природе инклюзивна - так что у каждого появится право говорить "мы добились". Победа становится триумфом национальной идентичности, а день завершения войны закономерно - днем ​​субъектности народа.

С поражением все происходит ровно наоборот. Оно является доказательством государственной катастрофы. Доказательством проваленного экзамена. Свидетельством дефицита солидарности. Фрустрация окутывает страну, а основным содержанием внутренней дискуссии становится переложение вины. Фронт обвиняет тыл. Тыл обвиняет эмиграцию. Поражение обесценивает коллективную идентичность - поэтому нация начинает дробиться на множество локальных. Главной национальной интонацией становятся отстранение и отчаяние.

Поэтому Москве будет принципиально важно убедить нас в том, что Украина проиграла. Что мы не справились. Что тест не пройден. Россия задним числом будет переписывать свои задачи СВО - чтобы достигнутые результаты объявить запланированными. Даже если по итогам войны мы сохраним контроль над собственным будущим - Кремль все равно будет навязывать нам философию поражения.

Можно, конечно, рассуждать о границах 1991 года, но эта цель изначально противоречила разложению сил. Именно поэтому нам сегодня легко подбирать прототипы в прошлом. Спартанцы против Ксеркса. Финляндия против Советского Союза, Варшавское восстание против вермахта. Начальное соотношение ресурсов, армий и капиталов на момент вторжения позволит нам считать себя победителями - в том случае, если Украине по итогам войны удастся отстоять свой суверенитет.

Единственный риск - что в послевоенном сражении за описание итогов войны союзником России может стать внутриукраинская политическая борьба. Одни воспримут финал войны как хороший способ построить политические счета. Другие увидят в философии поражения удачный способ обеспечить будущее. И тогда московский хор внезапно обретет украинские голоса.

Война всегда становилась тестом на солидарность. На способность жертвовать частным во имя общего. Личным - во имя коллективного. Мы четвертый год подряд сдаем этот тест и, если мерить масштабами нашей войны, - делаем это достаточно неплохо. Все ожидания сводились к тому, что мы проигрываем в первый же месяц, а потому наше упорство дает право гордиться самими собой. И если мы выстоим на поле боя - у нас не будет никакой причины отдавать нашу победу тем, кто захочет ее у нас украсть.

Оригинал