Прекратить мифологизацию истории - чтобы двигаться дальше от Москвы

Украина сейчас бьется на двух фронтах, реальном - и историческом. Россия десятилетиями переписывала и искажала историю, чтобы заставить весь мир верить в свою уникальную роль и миссию. Мы сейчас можем пойти по тому же пути. Однако - гораздо важнее быть честными перед собой и потомками, собирать факты и творить свой исторический нарратив. Однако насколько в этом заинтересовано государство и его институты?

8 мая. Возможна ли украинская история Второй мировой?

Нынешняя война, помимо прочего, должна "потопить" большую массу советско-российских нарративов Второй мировой. Вместе с тем, россияне будут пытаться потопить нынешнюю войну в нарративах Второй мировой. И для нас - это одна из величайших гуманитарных битв будущего.

1. Последние два десятилетия мы пишем амбивалентную историю Украины. Историю, в которой мы пытаемся примирить непримиримые нарративы. Лучший пример - Богдан Хмельницкий. Он герой и предатель. Попытка отойти от черно-белой концепции - крамола и маргинес для ученого. В лучшем случае, мы позволяем себе маленькие реверансы. Это не проблема. Это болезнь роста и взросления. Главное - эту фазу пройти.

2. Вторая мировая и ее история мыслится в этой же ловушке-парадигме. Мы либо за глорификацию бандеровцев, либо за продолжение советского нарратива о том, какой вклад внесли украинцы во Второй мировой войне.

3. Но сейчас, как бы это ни странно ни звучало, нам, возможно, не так важен единый нарратив. Дело в том, что нам катастрофически не хватает правдивого фактажа. Именно об этом фактаже разобьются со временем обе нынешние концепции. Точнее, не разобьются, а превратятся во что-то новое.

4. Почему я говорю об истинном фактаже? Дело в том, что мы под давлением советско-российской мифологемы о народной войне, подкрепленной десятилетиями поисков ученых, сотнями книг и фильмов. У нас, условно говоря, на сотню российских документальных и не очень страниц, есть пять-шесть наших. Плюс есть амбивалентный нарратив в обществе, которое только благодаря нынешней войне начало принимать красно-черные флаги на юго-востоке. Но еще раз повторюсь: нам катастрофически не хватает фактажа и обобщений. Мы 40 лет говорим о сталинизме, но у нас до сих пор нет никакой весомой монографии "Украина и Сталин". И это только один из примеров.

5. Выше я уже говорил об амбивалентности нашего исторического нарратива. Но есть еще одна проблема: мы пишем не украинскую историю с ее плюсами и минусами, а преимущественно (повторюсь, преимущественно) пытаемся писать нарратив, опровергающий российскую версию событий. Проще говоря, мы сами себя загоняем в прокрустовое ложе, вместо того чтобы шире посмотреть на процессы.

Если мы пишем о Хмельницком, то за малыми исключениями мы боимся говорить о том, что восстание было выгодно, а может и инспирировано Портой. Если мы говорим о модных ныне шестидесятниках, то нам нужен итальянский автор, чтобы указать на банальный факт: часть этого движения выросла из комсомола. И в этом нет ничего дурного. Это не унижает ни Хмельницкого, ни Черновола. Более того, это не ломает национальный миф. Это делает этот самый миф более сильным. Ибо он перестает быть плоским. И он не разбивается о правду, как миф о 28 памфиловцах.

6. Главная проблема в том, что на государственном уровне нет заказа (боюсь, и понимания) важности этой работы. На уровне университетов, боюсь, есть страх браться за эту тему. Без госзаказа это не полетит.

7. А теперь о будущем. Нынешняя война, помимо прочего, должна "потопить" большую массу советско-российских нарративов Второй мировой. В то же время, россияне будут пытаться потопить нынешнюю войну в нарративах Второй мировой. Они приложат массу усилий для того, чтобы это потопление произошло и у нас. Когда мы наконец-то задумаемся о нашей истории Второй мировой, ее нельзя рассматривать в отрыве от освободительной борьбы начала 20 века (начиная с революции 1905 года, которая у нас незаслуженно забыта) и от нынешней войны.

Очень надеюсь, что кто-то захочет это услышать.

Оригинал