Я не знаю, когда война кончится. Но знаю, что будет после

Мало будет победить "внешнего Путина". Мы должны еще справиться с "внутренним Орбаном"

Я не знаю, когда война закончится.

А заодно не знаю где, как и чем именно.

Я приблизительно знаю, что произойдет после.

Каждая страна спорит о самой себе, и мы не исключение. До войны мы сравнивали Восток и Запад. Европейский союз с Таможенным. ОДКБ с НАТО. Теперь все это в прошлом.

В том будущем, которое наступит после войны, места для поклонников Москвы просто не останется. Одни изменятся, другие уедут. Послевоенная Украина получит прививку от собственного прошлого, и вряд ли мы увидим рецидивы.

А потому спорить мы станем совсем о другом. Вероятно, главная дилемма нашего будущего будет упираться в раскол "нам виноваты"/"мы должны".

Одни скажут, что Украина прикрыла собой Европу. Что мы стали щитом для цивилизации. Что именно нам удалось остановить новых варваров и спасти континент. Жертва требует вознаграждения сполна, скажут они, а значит, пора принимать дары без счета и меры.

Мы услышим, что западная помощь должна поступать без условий. Что схема "деньги в обмен на реформы" – это кощунство по отношению к погибшим. Приверженцы концепции "нам должны" объявят требование бороться с коррупцией цинизмом и неуважением.

В этой системе координат донорам выпадет роль "золотой антилопы". Которая должна расщедриваться несмотря на то, кто и как распоряжается полученным. Сторонники этого подхода будут продавать своим избирателям мотив оскорбления, философию жертвы и идеологию иждивенчества.

И это будет пользоваться немалым спросом. В конце концов, страна действительно платит за войну огромную цену. Одни останутся без родных, другие – без домов, третьи – без здоровья. Наша страна фрустрирована войной – и многие связывают с ее окончанием приход "золотого века". И потому будут готовы довольствоваться мгновенным, жертвуя стратегическим. Предпочтут обезболивающее вместо лекарства.

Пока Запад будет пытаться взять в союзники украинское общество ради изменения довоенных правил игры, некоторые отечественные политики попытаются перехватить инициативу для сохранения этих же правил. Поэтому формулой нового популизма станут обвинения в ничтожности и мелочности – в адрес спасенной Европы. И если для этого популистам придется овладевать риторикой и словарем евроскептиков, они не остановятся.

По другую сторону баррикад окажется философия "мы должны". Ее поклонники также будут подчеркивать, что Украина боролась не только за саму себя. Что наша страна принесла на алтарь своей и чужой свободы огромную жертву. Но единство тезиса не означает единства вывода. А потому они будут подчеркивать, что "все должно быть не зря".

Они будут говорить, что прежняя парадигма скончалась. Что жить по старинке уже не получится. Что безальтернативность западных денег – единственный шанс для Украины провести реформы и стать эффективной.

Они будут говорить о борьбе с коррупцией и институте репутации. О социальных лифтах и дебюрократизации. О том, что за свою победу Украина заплатила слишком дорого, чтобы снова упустить шанс. Сам факт начала войны они будут связывать с тем, что страна долго играла в половинчатые решения, а потому не стала членом НАТО до 24 февраля.

Они будут язвительными и злопамятными. Начнут требовать инвестиций в армию и развитие ВПК. Начнут говорить о перспективах русского реванша и будут отравлять многим радость от долгожданного мира. В их риторике тезисов о "свободе" будет больше, чем разговоров о "равенстве", а потому их будут называть "социал-дарвинистами" и обвинять в безразличии к "маленькому человеку".

Причем эти два подхода будут делить людей даже на бытовом уровне.

Одни скажут, что принесенная ими лично жертва достаточно, чтобы претендовать на пожизненное содержание. Из уст других слово "патернализм" будет звучать как ругательство. Одни будут настаивать, что перенесенного Украиной достаточно, чтобы отдыхать на лаврах. Другие станут говорить, что цена, заплаченная за победу, включает слишком большой налог на довоенную неэффективность.

Прямо сейчас будущее Украины решается на поле боя. Но война закончится – и придет время внутренней дискуссии. Разные лагеря будут продавать избирателю идею благополучия. Но если когда-то мы ломали копья вокруг того, "с кем нам быть", то теперь наконец-то подступимся к вопросу о том, "какими нам быть".

Иногда мало победить "внешнего Путина". Порой нужно еще справиться с "внутренним Орбаном".

Оригинал