1990-е – травма, о которой нам стыдно говорить

Кто мы такие?

Если коротко, то о романе Артема Чеха я хочу сказать всего две вещи. Первая: премию "Книга года BBC" ему дали вполне заслуженно. Вторая: этот роман я не хотел бы перечитать еще раз.

Звучит парадоксально, правда? Но так иногда бывает, когда говорим о книгах на болезненные темы. А роман Артема Чеха – это не только классический роман о воспитании мальчика, это еще и роман о вырастании целой страны из зловонной тины 1990-х годов. В конце концов, можно так и сказать: это украинский роман о 1990-х, – пишет Андрей Любка для издания "День".

А то десятилетие для украинцев было катастрофическим, и многие наши нынешние проблемы коренятся именно в реальности девяностых. Меня иногда удивляет, что мы говорим о травме безгосударственности, коммунизма, войн и Голодомора – как об основных наших проблемах, отразившихся на ментальности народа и заложивших в нашу психику разрушительные фреймы поведения. Но в то же время скромно молчим о 1990-х, об этом десятилетии унижения человеческого достоинства, деградации до уровня физического выживания, которое болезненно сказалось на всех нас. Да, 1990-е – это та травма, о которой нам стыдно и неудобно говорить, мы предпочитаем об этом молчать, будто оно произошло не с нами. И именно это молчание является признаком нашего глубокого посттравматического синдрома.

И именно эту стену молчания пробивает Артём Чех в своем новом романе. Хотя, подозреваю, такой глобальной цели писатель перед собой не ставил – он просто рассказывает историю одного детства, токсических отношений на фоне всеобщего распада и упадка, бедности и вырождения.

А это уже мы, читатели, можем проектировать и масштабировать эту жизненную историю: Черкассы – на всю Украину, контуженого ветерана афганской войны Феликса – на травмированное коммунизмом украинское общество, маленького мальчика Тимофея – на ростки нового и независимого украинского общества, которым, впрочем, не с кого брать пример, поэтому закономерно они проходят все семь кругов жизненного ада.

Читая роман Чеха, я все время узнавал себя и собственное детство, хотя вырос не в Черкассах, не в промышленном городе, не имел контуженного афганца и дачи в селе, но в целом – по настроению, по атмосфере безысходности – это книга и обо мне. А значит, учитывая все эти разницы, и вообще о нашем поколении – людях, чье детство и годы формирования пришлись на 1990-е. Недаром даже описанное в книге первое проявление патриотических чувств у нас такое же – я тоже пел гимн после товарищеского матча Украина–Россия в 1999 году, тоже помню тот гол Шевченко и до боли четкое понимание, что самым большим оскорблением на свете будет проиграть россиянам в футбол. Именно россиянам – хотя в те годы я еще не слишком интересовался политикой.

Узнавать себя в герое книги – это большая похвала ее автору. А когда роман задевает тебя почти физически – это значит, что написан он по-настоящему хорошо. Без наворотов и украшений, голая правда. И эта правда терапевтическая, потому что признание и проговаривание своей травмы помогает если не избавиться от нее, то по крайней мере обуздать болезненные последствия.

Поэтому роман "Хто ти такий?" – действительно важный текст, ведь с него украинское общество может начать сложный разговор о неприглядных страницах нашего прошлого. Да, о них не хочется вспоминать и не хочется рассказывать чужим людям. Но носить их в себе – еще хуже, потому что скрытая боль будет мозолить и проявляться у нас еще десятилетиями. Просто вырезать 90-е из памяти тоже не получится, потому что без этой декады мы не сможем дать ответ на главный вопрос: "А кто мы такие?"