Без Лукашенко Беларусь неизбежно превратится во вторую Украину

Последнее условно демократическое голосование в стране произошло в 1994 году

То, что сразу же после президентских выборов в Республике Беларусь начнутся беспрецедентные в истории этой страны беспорядки и столкновения силовых структур с участниками массовых протестов, можно было предсказать еще за несколько месяцев до голосованиями.

При том, что сами выборы в Беларуси достаточно условны - последнее условно демократическое голосование в этой стране произошло еще в 1994 году, а первое было разве что в 1988 году, когда в СССР позволили альтернативные выборы - было ясно, что именно это голосование и объявление его предполагаемых итогов станет своеобразной кризисной точкой, отражением того раздражения, которое вызывает режим Лукашенко в огромного количества белорусов. И теперь вопрос только в том, кто кого победит в этой войне на улицах белорусских городов - силовики протестующих или протестующие силовиков. И что будет после победы каждой из сторон, пишет Виталий Портников для издания "Буквы".

Комментаторы событий в Беларуси делают особый акцент на архаичности лукашенковского режима, который не вписывается в рамки современного мира. Это очень странное замечание, потому что режим Лукашенко был архаичным с 1994 года - просто его архаичность совпадала с архаичностью белорусского общества, оказавшегося на обочине даже постсоветской цивилизации не из избрания Лукашенко президентом, а потому, что Лукашенко отвечал настроениям большего количества своих соотечественников. И, между прочим, и популярность, которой пользовался этот режим у огромного количества жителей бывших советских республик, стала дополнительным доказательством их собственной архаичности.

Именно поэтому, когда к власти в таких странах, как Россия или Украина, приходят правители, которые отказываются от реальных реформ - Путин, Янукович или Зеленский - или когда эти правители делают шаги в сторону от демократии, экономических изменений, свободы слова или независимости судебной системы, сразу же оказывается, что сторонников авторитаризма или популизма миллионы, и человек, который еще вчера верил, что окружен жаждущими изменений соотечественниками, на самом деле окружен полуграмотными поклонниками диктатуры.

Но россиянам или украинцам, которые не понимают, почему у них происходит именно так, а не иначе, я всегда советую смотреть результаты социологических опросов, которые демонстрируют огромную популярность Лукашенко в их странах. А потом внезапно появляется Путин, который тоже оказывается "последним диктатором Европы" и становится популярней, чем Лукашенко даже в самой Беларуси. Или появляется Зеленский, который провозглашается "своим парнем" и становится популярнее, чем Лукашенко. Никакой загадки здесь нет и быть не может.

Просто Беларусь - это эксперимент в чистом виде, без российских 1990-х и украинских Майданов. В Беларуси так и не успела зародиться политическая система даже с клановым, не то что с идеологическим противостоянием. В Беларуси так и не появилась современная экономика - вместо нее все эти десятилетия Лукашенко пытался сохранить, по сути, советскую экономическую модель, которая кормила белорусов просто за счет российских дотаций, а не благодаря собственной эффективности.

В Беларуси никогда не было сильного движения не только за европейскую интеграцию, а за национальную независимость - политики и обычные граждане, которые были сторонниками независимости Беларуси, были маргиналами в собственной стране. Даже в 1994 году оба главных кандидата на пост президента страны - и Лукашенко, и тогдашний премьер Вячеслав Кебич, который поддерживался Кремлем, были сторонниками усиленной интеграции с Россией. Поэтому в этом смысле настоящего выбора у белорусов не было никогда.

Тогда вопрос: а почему массовые выступления происходят именно сейчас, что изменилось? Почему режим перестал устраивать такое большое количество людей?

Здесь стоит вспомнить, что выступления против режима в Беларуси происходят после каждых выборов главы государства. Более того, если в недавнем прошлом эти выступления носили ярко выраженный политический характер и их главной целью были не просто честные выборы и не просто отставка Лукашенко, а защита суверенитета Республики Беларусь, то сейчас мы имеем дело с восстанием, у которого одна цель - отставка ненавистного правителя.

При этом у каждого, кто добивается отставки, свое представление о будущем страны после Лукашенко или - если быть точным - нет ни какого представления.

Можно, конечно, сравнивать то, что происходит в Беларуси, с украинским Майданом 2013-2014 годов, главной целью которого была отставка Януковича. Однако в украинских протестующих была положительная программа - европейская интеграция страны. Ощущалось парламентское представительство - народные избранники, которые могли не только защищать протестующих, но и общаться с внешним миром. Был бизнес - и большой, и малый, - интересы которого отличались от интересов власти и который мог финансово поддерживать протест. В Беларуси ничего этого нет. Даже кандидат на пост президента страны Светлана Тихановская, которая оказалась главной конкуренткой Лукашенко после тотальной "зачистки" политического поля - в том числе и от ее собственного мужа - стремится к победе не для того, чтобы начать изменения, а для того, чтобы провести новые честные выборы, на которых президентом будет избран тот, кто эти изменения начнет. При этом Тихановская, как и жены других бывших кандидатов на пост президента Беларуси, не только не руководит протестами своих сторонников, но даже не берет в них участия.

Люди выходят на улицы по разным причинам: от политического неприятия власти до непонимания, почему разрушается патерналистская модель экономики. И вопрос о том, возникнет ли некий координационный центр восстания и сможет ли он объединить людей с такими разными мотивациями, остается открытым.

Отдельно, конечно же, нужно сказать о российском интересе в том, что происходит. Несмотря на то, что Путин вторым - после лидера Китая Си Цзиньпина - поздравил Лукашенко с победой, Кремль заинтересован в ослаблении позиций белорусского правителя (но не в его свержении), чтобы в ближайшем будущем провести сделку по поглощению Беларуси (возможно, после того, как будет поглощена Украина, а может, и без поглощения Украины, если в Москве решат, что в будущем проглотить всю территорию нашей страны не удастся, и удовлетворятся захваченным). При этом в Москве, как правило, не понимают, что без Лукашенко Беларусь будет совершенно другой страной.

Диктатор сдерживал не только интеграционные, но и национальные процессы - проще говоря, он не давал Беларуси стать Беларусью. В случае краха режима у белорусского национального движения появится новый шанс - более того, в дезориентированной стране только сторонники суверенной Беларуси будут точно знать, чего хотят. Как, впрочем, и сторонники уничтожения белорусского суверенитета, но они неизбежно окажутся в меньшинстве.

Таким образом, без Лукашенко Беларусь неизбежно превратится во вторую Украину - стране, в которой уже которое десятилетие сторонники независимости противостоят сторонникам поглощения государства Россией. И в наших интересах - чтобы это произошло как можно быстрее, чтобы украинский национал-демократ протянул руку белорусскому национал-демократу, чтобы идея суверенитета, защиты своей идентичности, своего языка и истории, своего права стать частью европейской семьи стала общей для украинцев и белорусов привела к краху белорусского авторитаризма и украинского популизма и нашей общей победы над коллаборационистами и манкуртами в обеих наших странах.

Только в этом случае - а вовсе не в случае сохранения агонизирующего режима Лукашенко - мы можем говорить об украинском интересе.

Потому что настоящий украинский интерес - вовсе не в том, чтобы Лукашенко "сдерживал" Путина от нападения на Украину с белорусской территории. Нужно понимать, что Путин может напасть откуда угодно, и Лукашенко - если Беларусь останется российским доминионом или станет частью России - никакой не гарант нашей безопасности.

Настоящий украинский интерес в том, чтобы мы и белорусы вместе оказались в единой Европе и между нами была такая же граница, как между Латвией и Литвой или Литвой и Польшей. Только тогда мы сможем говорить не просто о нашей национальной безопасности, но и о нашей цивилизационной победе.

Без европейской демократической и - что самое главное - без белорусской Беларуси эта победа никогда не будет полной.