Советская власть обесчеловечивала холодом. Наша – иная

Массовая замерзлость перестала быть добродетелью по требованию

Резун - тот, что называет себя Суворовым, - любит рассказывать байку о том, как Сталин не верил в запланированную германскую войну с советскими: через наблюдение разведки по численности овец в контролируемых в то время Германией странах Европы - тех, где занимаются овцеводством. Некий хрестоматийный образец разведочной аналитики, по красоте логики похож на развертывание папоротника.

Звена крепко держатся сообща: территория большая - пройти ее, даже без особого сопротивления, невозможно по принципу "блицкрига" - наступит зима: будет очень холодно, чтобы иметь возможность что-то делать на свежем воздухе (например, воевать или просто продвигаться вперед) - людей нужно, следовательно, нормально одеть. Вспомогательными в этих широтах могут быть только кожухи и полушубки - а это овцы. Для наступления нескольких миллионов нужно несколько миллионов содранных с овец кож. Разведка доносила, что никакой особой активности в (как они умели выражаться) кожезаготовле не наблюдается. А какое же наступление без кожухов? Это самоубийство, - пишет Тарас Прохасько для издания "Збруч".

Сталин бывал в Сибири, даже несколько раз убегал из сибирских мест лишения свободы. А потому знал, что такое зима и холод. Правдоподобно, он сделал из этого несколько важных выводов. Хотя бы такой, что европейская цивилизация направлена на то, чтобы холод меньше истреблял человечность и работоспособность, поэтому немцы должны были заботиться об утеплении своих солдат. Зато совсем другой вывод касался внутреннего применения - холод является лучшим союзником тирании. Охлаждение - это путь к покорности и обесчеловечиванию. Когда есть столько покорного материала, то об эффективности работоспособности каждого в отдельности можно уже не беспокоиться.

Советская система, с которой мы еще не вполне вылезли, рассматривала холод как обязательный элемент абсолютной власти. Испытание, воспитание, исправление, закаливание, наказание холодом органично вошло во все базовые институты, в которых реализовались организаторские способности государства, которое за образец всех этих институтов взяло сибирскую каторгу. Холодно должно быть в лагерях, в тюрьмах, карцерах, в сизо, в армии, в сельских школах и больницах, в поездах, клубах, уборных... Мерзнуть - это заслуженно и правильно. Тепло полагается только самым достойным.

Даже в конце восьмидесятых советские солдаты всю зиму страдали от постоянного холода. Тонкая шинель, картонные сапоги, архаичные подштанники, стертые фланелевые перчатки на два пальца, в которых было невозможно делать хоть что-то тоньше. Замерзлая боевая техника. Тоненькие одеяла в зимних казармах. Огромные палатки в голом поле, не могли даже немного согреться ни чугунной печкой, к которой всегда не хватало топлива, ни дыханием нескольких десятков охлажденных тел. Неудивительно, что на страже, где выдавали обездвиживающие кожухи, так сладко засыпалось. В полевых условиях замерзали не только суп и чай, но и хлеб. Странно, но каждое утро начиналось с осмотра, на котором выявляли и конфисковали все неразрешенное утепление - кофты, шарфы, какие-то обмотки. Индивидуальное согревание считалось преступлением против строя. Обмороженные руки мазали салидолом, на поверхности пищи образовывался лед с комбижира. Это все никак не напоминало радостные зимние картинки в детских книгах и учебниках. Попросту капут. Как потом тем несчастным немецким солдатам, которых впервые послали на войну в холодную зиму без полушубков.

Теперь, вспоминая такие вещи, представляю себе, что украинская армия таки есть. Благодаря новым материалам, из которых делают военную одежду во всех холодных странах мира. А прежде всего потому, что - даже тогда, когда об этом мало позаботились, - никому из солдат, как в древние времена, не препятствуют утепляться за свой счет и старанием. Массовая замерзлость перестала быть добродетелью по требованию.

Перепечатывается с разрешения издания "Збруч"