Поздние ласточки, наверное, знают, что уже осень. Потому растут быстро — быстрее, чем растет трава. Может, так растут и ранние ласточки, но тех я не видел уже лет сто. А этих вот — видел.

Было так. В хлеву у коровы разломался пол, и мы с ребятами замостили там три новые дубовые доски. Потому что три старые были уже такие, что она могла сломать там ногу. А эти легли красиво, плотно, аж гудят, как ступишь на них.

И что? Корове они не понравились. Переступила — и стала под стеной на две старые доски, которые мы не меняли. Так несколько ночей и простояла под стеной.

Кто знает, может, ей казалось, что под этими гулкими досками, как подо льдом, бездна без дна, куда корове придется долго лететь в темноте?

Но эта история имела продолжение не только вниз, но и вверх. Над коровой, на той стене, под которой она стояла, — гнездо ласточки. И вот оттуда на корову выпала ласточка. Когда мы только начинали менять те доски, оно было еще голопузым, а тут уже, видим — в перышках.

Корове новые доски не понравились

Это случилось вечером, когда наша бабушка доила корову. То, чего боялась корова, таки произошло, но не с ней. Кто-то таки падал, не зная, скоро ли будет дно. Потому что, если бы не корова, оно могло падать дальше и утонуть в ведре с молоком что ли. Следовательно, оно упало на спину коровы и некоторое время возилось там. И вдруг, не очень умело, но вполне удачно, вспорхнуло — и вернулось в свое гнездо.

Еще дней через два те ласточки вылетели.

А корова не становилась на новые доски еще долго.

Бабушка после того сказала о ласточках:

— Они же там, каждый, в гнезде привязан за лапку конским волосом. А этот, наверное, был не привязан. И действительно, где теперь конского волосу на всех наберешь — потому что и коней уже нигде нет.

×