Мнения в издании The Guardian украинской писательницы Катерины Мищенко
Несколько лет назад Майдан, главная площадь моего родного Киева, был заполнен людьми с флагами ЕС и Украины. Революция достоинства - последняя успешная европейская демократическая революция. Протестующие победили. Им или нам удалось свергнуть режим, который активно готовил политическую аннексию Украины Россией. Девять лет назад человеческий океан Майдана нес на своих плечах гробы расстрелянных полицией активистов. Трагедия была огромной, но время для траура было ограничено - началась аннексия Крыма. Мы поняли, Кремль пошел войной против Украины, против нас.
Тогда мы узнали, что достижение невозможного может быть романтично красивым в песнях и фильмах. Однако за это пришлось заплатить цену, которая от начала была слишком высока. Но образ Майдана с европейскими флагами оставался точкой отсчета и символом перемен, к которым мы стремились. Нашими целями были социальная сплоченность, демократизация и ответственное гражданство.
Но теперь эти граждане, которые размахивали европейскими флагами, тонут в океане войны на уничтожение.
Где сейчас больше всего украинских флагов? На кладбищах наших городов и поселков, где безостановочно проходят похороны
Где сейчас больше всего украинских флагов? Они на кладбищах наших городов и поселков, где безостановочно проходят похороны.
В моей стране совершается геноцид в качестве наказания для тех украинцев, которые упорствовали и продолжают настаивать на своей собственной политической субъективности. Флаги на украинских могилах иллюстрируют путинскую идею контрреволюции. Если смотреть из Кремля, желание перемен должно быть подавлено. Майдан должен упираться в войну. Физическая ненависть Путина к Украине не только этническая, но и политическая. То, что мы наблюдаем - физическое уничтожение жизни и времени.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Россия была, есть и будет угрозой" - экс-министр обороны Латвии
Поскольку наши военные власти молчат об украинских потерях, избегая этой ужасающей статистики по стратегическим соображениям, кладбища с недавно посаженными лесами флагов - места, где подсчет тел становится конкретным, видимым и говорит правду о смерти.
Правда в том, что в Европе есть страна, где смерть сотен людей каждый день считается терпимой. Живые, если они не мужчины в возрасте от 18 до 60 лет или не живут под российской оккупацией, могут свободно пересекать ее границы. Их принимают другие европейские государства. Однако в пределах Украины смерть становится все более концентрированной.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Западные самолеты на вооружении Украины смогут поражать цели в РФ" - Джеффри Фишер
Еще до полномасштабного вторжения я часто слышала, как люди называют Украину "задним двором Европы". Сейчас она напоминает кладбище - война, воронки от ракет и снарядов, образуют огромные пустоши, и часто стают могилами для украинцев. Это кладбище засажено прекрасными цветами - представлениями о несокрушимости, мужестве и стойкости, которые должны давать надежду, обещание восстановления и того, что после всего ужаса возможна жизнь.
Несколько недель назад я пересекла границу между Украиной и ЕС. Сегодня нет быстрых соединений с Украиной. В долгом путешествии есть своя логика - ментальная трансформация требует времени. Чтобы перейти от мира к войне или от войны к миру, нужно пройти через процесс, из ускоренного времени, где отсчет ведется не секундами, а человеческими жизнями, во время, где есть место для размышлений и обсуждений. И, главное, где есть время для выбора. Эта ментальная метаморфоза порождает тревогу, страх, нарушает сон и лишает самой элементарной уверенности в земле под ногами. Даже, когда эта земля уже не изрыта снарядами и могильными лопатами. Пограничное состояние ощущается как некое психическое расстройство.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Скандал в Минобороны и худший министр: Артур Переверзев о проблемах в ведомстве
Возможно, нынешнюю стратегию НАТО по дозированной поддержке Украины можно рассматривать через призму фатальной политической логики пограничья. Жертвы могут подождать. Но как долго? Для меня быть внутри пограничной черты означает, что меня преследует вопрос - как выглядела бы антивоенная политика, если бы кровавая бойня не происходила на "задворках Европы"?
Истина смерти в том, чтобы увидеть ее без прикрас героической риторики, и преклонения перед достоинством и отвагой. Об украинцах часто говорят, и они сами это говорят, что они потеряли страх. Да, отказ от страха смерти может стать ключом к свободе. Но приписывает ли Европа нам достоинства мужества и неукротимости только потому, что наша территория пугает своей близостью? Внушает ли Украина страх, утверждая свою идентичность, которую нельзя принять к себе, и поэтому нужно держать по ту сторону границы?
Если бы катастрофа геноцида и кошмар войны стали частью опыта Европы, желание остановить умирание могло бы проявиться по-другому
Таким образом, преодоление этой границы становится вопросом мира. Интегрировать Украину в Европу как можно быстрее, принять ее, значит интегрировать и жертв. Если бы катастрофа геноцида и кошмар войны стали частью опыта Европы, желание остановить умирание могло бы проявиться совсем по-другому.
Когда мои коллеги комментируют войну России против Украины, они говорят о нашей истории российского империализма, русификации, о сталинизме и колонизации. Для меня эта война имеет четкую точку отсчета - Майдан. Возможно, стоит вернуться в это место, чтобы найти будущее. Наше общее будущее. Последняя европейская революция, которая еще не заняла должного места в истории Европы. Майдан был сигналом людей на обочине Европы о том, что мир и справедливость, ключевые цели ЕС, требуют сложного, чувствительного и инклюзивного строительства. Но был ли этот сигнал замечен?
На принятия решений в Европе сейчас влияет страх. Потому что готовность воевать за Украину означает вызов смерти
Идея радикальной трансформации, кажется, витает в воздухе, но на процесс принятия политических и стратегических решений в Европе сейчас влияет страх. Этот страх разъест и медленно задушит новые импульсы. Потому что готовность воевать за Украину означает вызов смерти, в которую сегодня так смертельно влюблена Россия.
Я чувствую, что в своем коллективном воображении Европа стоит на пороге, готовая шагнуть в будущее. Она заново открывает себя, переосмысливая субъектность своей восточноевропейской части и заглядывая за собственные защищенные границы. Я верю в европейскую победу, в совместную победу над современным русским фашизмом.
Сегодня европейские города пестрят украинскими флагами. Но что означает их присутствие? Представляют ли эти флаги революционное будущее или, скорее, его память? Украина должна быть мертвым героем или живым партнером? Пришло время решить.
Перевод Gazeta.ua
3 
1
Комментарии