В экспресс "Львов — Черновцы" зашел здоровяк с круглыми черными глазами. Громко говорил на русском с вычурным акцентом, напоминающим кавказский. Не настоящий, а такой, с которым в советское время рассказывали анекдоты о грузинах.

Дядя ощупывал сиденье, обводил пальцем номерки над полками и заглядывал под столы. Поезд тронулся. Пассажир, выкрикивая что-то малосодержательное своим псевдокавказским акцентом, размахивал руками, как будто хотел поймать проводника, который бегал по вагону. Наконец проводник обратил на него внимание и понял, что мужчина просит открыть туалет.

На некоторое время пассажиры уткнулись в окна. Потом дядюшка вернулся на свое место, и народ оживился. Иностранец театрально обратился к парню напротив:

— Ты из Франкофск? Львофь, Чернавицы — харошие названи я. А чи то такое: Франкофск? Кто знае т э тава Ивана Франко? — с ударением на первый слог воскликнул и хлопнул себя по лбу.

— У нас в Балгарьи тоже назвали город и ме не м никому не и звеснава паэта-алкоголика. Бандера, Петлюра — э та я пани маю! Я знаю вашу историю. Ха!

Пассажир просит открыть туалет

Вряд ли пассажиры экспресса "Львов — Черновцы" плохо относятся к Бандере или Петлюре. Но после "наезда" на Ивана Яковлевича воцарилась тишина. Даже трехлетний Сашко прекратил канючить жвачку.

Вдруг люди начали активно общаться. Девушки-студентки взялись развлекать капризного Сашу. Его юная мама рассказывала мне об отдыхе. А молчаливый застуженный пан завел разговор с моим мужем. И ни одного слова о политике.

Мужчина с болгарским, как выяснилось, акцентом обалдело моргал, не понимая, почему к нему потеряли интерес. А перед самым Франковском печально заснул, опершись подбородкам на ладони.

×