О Роберто Баджо знают много поколений футбольных болельщиков, однако сейчас о нем можно услышать не так уж и часто. Тем ценнее те немногие интервью, взятые у него. Одно из таких опубликовала Gazzetta dello Sport.

Как Вы стали таким ярым болельщиком "Боки"?

Любопытная история. Однажды в воскресенье, когда шел дождь, я смотрел матч дома по телевизору вместе с другом. Счет был 4-0, и играли на Бомбонере. В определенный момент камера показывает болельщиков на трибунах: они поют, танцуют, размахивают флагами. Заразительная радость. "Легко так радоваться, когда выигрываешь", - говорю я другу. А он мне: "Роберто, они же проигрывают". Меня как молнией ударило. С тех пор "Бока" стала моей командой. Этот стадион дает невероятные эмоции.

-Как можно спасти Марадону?

Много раз за моей спиной обсуждали жизнь Диего. Конечно, надо достучаться до его сердца, но это нелегко. Он должен прогнать от себя тех людей, которые его не любят и желают зла. Он не должен выбрасывать себя на свалку. На это больно смотреть.

- Сегодня в футболе меньше поэзии?

Все быстрее, сложнее. В 90-е сложнее, чем в 80-е. Сегодня сложнее, чем в 90-е. Это эволюция. За ней надо следовать. И как при этом можно унижать мальчика, который делает передачу пяткой? Мы рехнулись? В Южной Америке люде ближе к корням футбола.

- У Вас есть проект, с которым Вы собираетесь вернуться в мир футбола. Назовем его мечтой. Не могли бы рассказать поподробней?

Я хотел бы заниматься с молодежью, наблюдать за ней. Защищать от многих опасностей, о которых я знаю. Быть для нее щитом. Ведь неправильное слово может разрушить карьеру, а правильное может стать ее началом. Я стараюсь искать и создавать ценности. В данном случае мне необходим человек, который поверит в меня.

- Моратти?

Он подходящий человек. Мы с ним уже говорили на эту тему. Когда он будет уверен, я готов.

- По поводу ценностей… Как Вы переживали скандал Моджополи? Вы же играли в "Юве" как раз тогда, когда то руководство, которое было потом признано виновным в подкупе судей, встало у руля клуба.

Нужно издавать роман, чтобы описать мои переживания в то время. Тяжело. Может, однажды я так и сделаю. Когда были обнародованы те факты, я был в шоке, как и все остальные. Я испытывал дискомфорт. Сильный. Конечно, иногда у меня возникали какие-то подозрения. Но тогда я ставил себя на место футболиста. Если бы я сказал: "Ребята, тот арбитр свистнул тогда-то и тогда-то, положение вне игры было надуманным"…Знаете, что случилось бы? Да газеты и телевидение разорвали бы меня на части. Они бы сказали, что Баджо в своем репертуаре, что он сошел с ума. Он же всегда ссорится с тренером…

В Вашей карьере у Вас были очень напряженные отношения со многими тренерами: от Липпи до Уливери, от Капелло до Сакки. Почему?

Я сам у себя частенько это спрашивал. И всегда приходил к одному выводу: меня очень любили болельщики. Некоторые считали, что это неправильно. Многие из них хотели бы быть сами на первом плане, основными действующими лицами.

- Но Вы ведь наверняка тоже могли ошибаться в чем-то?

Ну конечно, ошибался. Возможно, мне нужно было кое-кому врезать. Моя проблема в том, что я всегда с уважением относился к другим. Слишком.

- Но Вы помните момент во время ЧМ-1994 в США, когда Италия осталась вдесятером против Норвегии, и Сакки Вас заменил? У Ваc вырвалось в прямой эфир: "Да он просто псих…" и при этом Вы крутили пальцем у виска?

Такие вещи говорятся и делаются в состоянии возбуждения, когда ты просто кипишь от напряжения. Мы должны были выигрывать, я хотел быть на поле. Реакция была результатом этого. Этот эпизод никому не причинил вред.

- Вы дарили волшебные моменты болельщикам. Когда Вы входили в штрафную, она принадлежала только Вам…Вы замедлялись, замедлялись…Потом финт…

Это были мои великие моменты. Я становился хладнокровным. Мне нравилось искать трудности. Чем я рисковал? Максимум – потерей мяча. В чужой штрафной это не страшно. Но вот если в тот момент защитник ошибался или попадался на финт, я делал решающий удар. Я с детства так относился к футболу. Для меня гол должен был сопровождаться чем-то важным. Красотой исполнения, чем-то оригинальным. В противном случае, я не испытывал от него удовольствие.

- Какой современный футболист вызывает Ваше восхищение?

Месси, например. Я в какой-то мере узнаю в нем себя. Когда мяч у него, всегда возникает ощущение, что произойдет что-то интересное. Роналдиньо, конечно. Кака, Криштиану Роналду, Ибра, Тотти… Все великие, но мне не нравится составлять рейтинги. Мне кажется, что этим я показываю свое неуважение к ним.

- Кого из тех, с кем Вы встречались на футбольном поле, Вы не можете забыть?

Марадона и Ван Бастен.

- Как для Вас проходили дни во время ЧМ в Германии, который мы выиграли?

Я был в Форментере. Я болел, как и все. Переживал за игроков. Но я верил в победу. Я ее предсказывал. Только в составе Бразилии игроки были лучше.

- Командой руководил Липпи, которого вряд ли можно назвать Вашим другом.

Жизнь – странная штука. Он вообще не должен был там быть. Мне кажется, он покинул свой пост. И тут бац… Чемпион мира. Да, иногда жизнь сложно понять.

- Вам нравится сборная Донадони? Назовите нам хотя бы одно имя…

Конечно, нравится. Она развивается в правильном направлении. Имя? Пирло. Все начинается с него и заканчивается им. Меня интригуют Квальярелла и Ди Натале, вся атака "Удинезе".

- Создается впечатление, что Дель Пьеро - Ваш близнец. Позиция на поле, телосложение, вы оба родом из Венето, "Юве", любовь тифози, травмы, тип игры. Вы не ревнуете? Не чувствуете, что Вас лишают чего-то?

Абсолютно нет. У меня всегда были хорошие отношения с Але. Ему повезло, что он пришел в "Ювентус" совсем молодым. В отличие от меня, болельщики сразу же приняли его хорошо. В сборной нас хотели настроить друг против друга. Между нами никогда не возникало разногласий.

- "Юве" и "Фиорентина", наиболее важные клубы в Вашей жизни, активно работают, чтобы занять высокие места в чемпионате.

Хорошая попытка. Я слежу за ними с интересом. Раньери работает хорошо. Пранделли, с которым я не знаком лично, тоже. Но я захотел с ним поговорить, когда он потерял жену.

- Вы вернулись после последней травмы через 77 дней после операции на крестообразных связках колена. Что-то казавшееся всем сверхъестественным.

Я помню, как мне было тяжело. Я работал в спортзале до 10 часов в день. Я помню боль, которую мне приходилось терпеть. Вокруг меня было много коллег, гораздо более молодых, которые были на реабилитации после аналогичных травм. Но через час тренировок и после первого приступа боли они переставали работать.

- Ни один игрок такого уровня не перенес столько тяжелых травм, сколько Вы. Если не считать Роналдо. Он справится?

В моих коленях было сломано или порвано все , кроме сухожилий. Я не разбираюсь в его травме. Проблема в его голове.

- Насколько Вы сожалеете о том, что не продолжили играть и что не чувствуете больше адреналина от игры на поле?

Сильно сожалею, конечно. Желание продолжать было. Но я больше не мог работать столько, сколько другие. Слишком много проблем со здоровьем. Мне было грустно. Иногда после тренировки я возвращался домой в Брешию, час езды на машине, не больше. Когда я выходил из автомобиля, моя нога оставалась согнутой под углом 90 градусов, в том же положении, в котором я вел. И чтобы прийти в порядок, мне нужно было делать упражнения на растяжку. Эмоции? Они фазы жизни. Такова реальность. Однажды я играл со своим младшим сынишкой, Леонардо, которому три года. Я щекотал его, чтобы он рассмеялся. Так вот: эмоции, которые возникают, когда ты видишь, как растет твой сын, нельзя сравнить ни с чем.

×