В госпиталях столицы ежедневно проходят обследования сотни раненых на фронте бойцов. Часть из них жалуются в социальных сетях на плохо организованную работу врачебных комиссий. Мол, чтобы попасть на прием, нужно выстоять в очередях по несколько часов, что для раненого человека тяжело – особенно зимой.
Также бойцы акцентируют внимание на том, что к некоторым специалистам попасть слишком тяжело из-за ограниченного графика их работы и отсутствия электронных очередей.
"Сначала пускают тех, кто на костылях. Забег параолимпийской сборной по брусчатке. Так как и нас таких немало, то талончик номер 20, может означать шесть часов очереди. Потом вся толпа забивает коридор перед окошечком регистратуры, прибежище совка бессмертного. 30-летние преждевременно постаревшие люди ссорятся, как пенсионеры в советской поликлинике. Кто не влез – толкутся у двери", - написала в Facebook военная с позывным "Маугли".
На военно-врачебную комиссию бойцов направляют из частей, где они проходят службу. Медики должны осмотреть воинов и сделать выводы об их физическом состоянии. На основе этих документов военнослужащие могут быть комиссованы.
Корреспондентка Gazeta.ua побывала у киевского госпиталя, чтобы послушать о чем говорят военные и на какие проблемы жалуются.
НАКРЫЛИ С ТАНКА
Найти дорогу в военный госпиталь можно и без навигатора. Мужчины в пиксельной форме один за другим выходят из метро и направляются в медучреждение. Вереница прерывается, когда кто-то из них останавливается возле ближайшего киоска выпить кофе. На спинах почти все воины носят большие тактические рюкзаки хаки с патриотическими нашивками. К карабинам цепляют перчатки.
Чтобы попасть на военно-врачебную комиссию, территорию госпиталя нужно обойти со стороны жилых дворов. Он расположен на небольшом подвышении за железным прочным забором.
Ворота открывают в 8:00, но через час у входа уже начинают собираться бойцы - приходят раньше, чтобы занять очередь. Рядом переулки забиты припаркованными машинами. За густыми сухими зарослями сразу заметна толпа военных, которые общаются между собой. В руках держат большие пакеты – по форме понятно, что внутри документы и снимки из медицинских обследований.
Подальше от всех одну за другой курит сигареты мужчина с аккуратно подстриженной бородкой. Чтобы не замерзнуть, надел флисовый бомбер под куртку. Здесь встретился с побратимом, который уже не в первый раз отстаивает очередь к врачу, объясняет.
– Я сегодня здесь впервые. Рассказывали, что очереди большие, потому пришел раньше. Мы здесь самоорганизовались – записываемся на бумажках, кто и за кем. Тяжелораненых или на костылях ребят – пропускаем впереди очереди, – рассказывает Денис с позывным "Денчик".
Трое 300-х, из танка накрыли
Боец получил ранение под Бахмутом 18 декабря - попал под вражеский танковый обстрел. Сейчас в хребте над тазом осталось два осколка.
– Трое 300-х, из танка накрыли, – признается Денис и пытается рукой нащупать ранения. Но сразу переводит тему разговора на ВЛК. - Здесь электронная очередь не поможет, потому что все с разными проблемами приходят, поэтому каждому нужно индивидуально время уделять. Людей много. Потому и не удивительно, что такие очереди. Все врачи относятся с уважением. Единственное, что побольше квалифицированных медиков сюда нужно.
В общей очереди стоят военные всех возрастов и званий. Многие мужчины - опираются на костыли или палки, то и дело ступая вперед-назад, чтобы не затекали ноги. С нетерпением в глазах смотрят на здание с трещиной на фасаде, ожидая, когда начнут запускать.
– Помогите, инвалида привезли, – говорит водитель "Ланоса" в открытое переднее окно. Останавливается и достает из багажника коляску, открывает заднюю дверь и обеими руками поддерживает черноволосого мужчину, едва волокущего ногами.
УМИРАТЬ НЕ БОЛЬНО
Звук железного скрежета срывается от ворот, птицы из соседних домов взмывают в небо от резких звуков. Толпа медленно начинает подступать вперед, однако зря – их откроют только через 15 мин.
Чуть дальше у машин машут раздраженно руками махают двое молодых мужчин, которые тоже подались вперед. Поднимают рюкзаки с земли, закидывают на плечи.
– Я приехал несколько недель назад. С 33-го кабинета все начиналось, там простоял в очереди три с половиной часа, – вспоминает боец "Карлсон", на рюкзаке носит желто-голубую нашивку с позывным. Голову прикрыл камуфляжной флисовой балаклавой, которую задрал на лоб. – Там дольше всего – это травматолог. Я пришел и к нему сразу на следующую неделю записался. Главное сразу к нему в очередь стать. Потому что есть приходящие, которые целый день в один кабинет стоят. И так каждый день. Пока жду приёма, то и в наряды здесь хожу. Было бы классно, если бы электронная очередь была, чтобы можно было записаться где угодно, а потом прийти.
Сегодня 39-летний "Карлсон" приехал в госпиталь за 20 мин до открытия вместе с другом с позывным "Флинт".
– У меня два осколочных и контузия. Получил ранение под Белогоровкой (поселок в Луганской области - Gazeta.ua) 29 октября - мясорубочка такая была немножко. Попали под массированный артиллерийский обстрел. Потом снова на фронт. А что делать? Комиссию пройдем, немного нужно подлататься. Так как ранение то такое, а полгода тушенкой питаться, то желудок немного сдает. Суставы болят от холода, потому что бывало так, что неделю без огня - ни фонарик, ничего нельзя было ни включить, ни зажечь. В воде сидишь по сюда, - говорит "Карлсон" и приставляет ладонь к колену, чтобы показать уровень воды в окопах.
Мужчины улыбаются, вспоминая фронтовые будни, и признаются, что относятся уже к такому спокойно.
Бывало так, что неделю без огня
– А что, плакать? - смеется "Карлсон" показывая свои белые ровные зубы. – Всем могу сказать, что умирать не больно будет. Больно будет выживать. Из нашей роты один парень погиб, один из лучших был, трудно это воспринимать.
Мужчины вступили в терроборону добровольцами еще в феврале. После 24-го "Карлсон" еще несколько дней был на работе.
– Чтобы деньги получить работаю мебельщиком. Сразу понял, что буду идти – рюкзак, военкомат. Там очереди, а затем терроборона в Киеве. Еще долго не брали, потому что все переполнено было, мне повезло, что я с сыном Данилова (секретарь СНБО Алексей Данилов. – Gazeta.ua) в теннис гулял. Меня взяли, потому что я очень хотел идти и защищать страну.
В ворота стали запускать людей. Заходят по одному, на входе показывают удостоверение и поднимаются по тропинке к двери. У калитки остаются только несколько военнослужащих и работница госпиталя.
БОЛЬШИЕ ОЧЕРЕДИ
После 8:00 бойцы все прибывают – кто собственным транспортом, кто на такси или пешком от метро. На гору тяжело поднимаются, ковыляя ранеными ногами.
- Да, наверное, надо было раньше приходить, - говорят с досадой, когда видят пустую площадь под воротами.
Ниже под многоэтажкой стоит киоск с кофе. К нему хромает мужчина в пиксельной куртке и брюках, одной рукой опирается на трость, а в другой несет стаканчик эспрессо со сливками. Останавливается у низкого забора позади киоска, ставит на асфальт рюкзак и пакет с рентгеновским снимком. Из внутреннего кармана достает крепкие красные Marlboro и подкуривает сигарету.
40-летний мужчина говорит называть его "просто Олег". Просит говорить громче и больше на левое ухо. Сюда пришел впервые, а перед этим проходил медкомиссию в Одессе, признается военный.
– Если сравнить Одессу и Киев, то в столице – легче и быстрее, – рассказывает после первой затяжки. – В Одессе там действительно очереди. Бывало, что до одного врача отстоял больше четырех с половиной часов, чтобы он мне сказал, что мне нужно к следующему врачу. Я вошел к нему буквально на 30 секунд. Отношение нормальное – нет такого, чтобы кто-то там фыркал. Есть только такое, что нужно очереди занимать, потому что людей много.
У Олега контузия и многочисленные осколочные ранения. Во время артиллерийских обстрелов лопнули барабанные перепонки.
– Это произошло еще осенью, между Николаевской и Херсонской областями, – говорит мужчина. После этого был месяц в реанимации, а затем месяц в коляске, потому что кость была перебита. Вот уже понемногу начал ходить. Сейчас лучше, чем было, но до идеального еще далеко. Более 50 процентов не слышу, прошел обследование в хирургии. Сказали, что надо делать операцию и ставить искусственные перепонки, а тогда уж буду лучше слышать.
24 февраля Олег вступил добровольцем в ряды терробороны. После обороны Киева перевелся в состав Вооруженных сил Украины как старший стрелок пехоты. До полномасштабного вторжения работал в охранных структурах. Участвовал в освобождении Херсона и преимущественно находился в Николаевской области.
После ранения я не мог ногами пошевелить
– Самое страшное, что я запомнил, это когда после ранения я не мог ногами пошевелить. Это – единственное, чего я испугался, что не смогу больше ходить. Когда пальцы уже задвигались, страх отступил. Сейчас стараюсь побольше общаться с друзьями, не замыкаться в себе. Выхожу прогуливаюсь, чтобы немного отвлечься от этого всего. Потому что столько времени в этих посадках… Одно и то же. Надо возвращаться в цивилизацию. В Киеве жизнь продолжается – так должно быть, за это мы и воюем, чтобы каждый занимался своим делом и помогал нам в тылу.
– Что можете сказать тем, кто боится мобилизации? – спрашиваем.
– На 8 марта им цветы подарим, – смеется мужчина. – Другого я ничего не могу сказать, так чтобы было культурно. Не хотят – не надо. Пусть жена за него повоюет. Может, он свою женщину отправит? Когда я уходил, то меня жена тоже отговаривала. Я два варианта предложил: или я, или сын, которому 19 лет. "Так он же не умеет ничего", - говорит жена. Это моего поколения война и это лучше, чем отправлять молодых. Потому что молодые ребята очень часто самые первые гибнут, рвутся вперед и немного сгоряча делают это иногда.
Олег сминает бумажный стаканчик и отказывается, когда предлагаю самостоятельно донести до мусорки.
- Надо расхаживать ноги, - объясняет и благодарит за разговор.
Возле кофейни тем временем собираются военные, которые уже записались в очередь и ждут только, когда она до них дойдет.
- Веки не поднимаются, - жалуется жена одного из бойцов другу, приехавшего поддержать супругов во время комиссии. – Ночью плохо спит, постоянно просыпается.
ПРОБЛЕМА С ТРАВМАТОЛОГОМ
К автобусной остановке подходит мужчина с сумкой через плечо с сетчатым карманом и красно-черной нашивкой с изображением ангела. Артём ждет такси.
- Самые длинные очереди к травматологу, - рассказывает боец, с виду лет 25. - Я сейчас не прохожу ВЛК, а раньше как было: мы создавали собственный список. Доходило до 700 человек, травматологов было трое, и один принимал 40 человек в день. Могло затягиваться настолько, что к травматологу я не мог попасть неделю. У меня была разорвана связка и нужен был послеоперационный отпуск. Сейчас немного изменилось - на регистратуре есть журнал, куда записывают, мы уже не занимаемся списками.
В госпитале ждут приема военные с записавшимися ранее на конкретную дату талончиками и без талончика. Очередь тянется на улицу, сейчас там более 70 человек.
– Утром под сто было. На костылях пропускают без очереди, потому что им проблемно добираться в госпиталь, - добавляет Артем. – Жалоб на госпиталь нет, а больше на бюрократию.
На фронт мужчина попал летом, до этого служил в терробороне. Через полгода был на Изюмском направлении, затем бригаду перевели в Белогоровку.
– Там получил ранение – колонна попала под обстрел. В прошлую жизнь мне трудно будет вернуться, потому что я занимался спортом. Получил травмы, контузии и сейчас вряд ли смогу к спорту вернутся. Может, тренером пойду работать или дальше по военной службе. Моя единственная мечта – чтобы эта война закончилась, – говорит напоследок Артем, замечает свое такси и быстро садится в машину.
Военные уже за вторым кругом приходят за кофе. Встречаются с друзьями под госпиталем, а замечая побратимов, крепко жмут им руки и обнимают. Пока ждут свою очередь к врачу - обсудят не одну тему под сигареты.
2 
1
Комментарии