О конфликте с Генпрокуратурой, сопротивление системе, противоречиях в законах, состоянии судей и народных депутатов в интервью Gazeta.ua рассказывает директор Национального антикоррупционного бюро 36-летний Артем Сытник.
С Артемом Сытником встречаемся на столичной ул. Сурикова 24 марта. Ранее в 4-этажном здании Национального антикоррупционного бюро работал Департамент внешнеэкономической деятельности Министерства экономики. Сытник опаздывает на 20 мин. 16 апреля будет год, как его назначили на должность.
- Меня этот кабинет раздражает, если честно. Получил его в наследство от предыдущих "жильцов" помещения. Имеем ограничение на покупку мебели. Например, стул позволяют приобрести не дороже 150 гривен. Но таких не продают. Кабинеты антикоррупционных прокуроров в Европе - без пафоса. В Финляндии не сразу понял, что попал к генпрокурору - везде одинаковая мебель, - Артем Сергеевич приглашает в кабинет. Здесь массивная мебель: большие деревянные столы, стулья и диваны в кожаной обшивке.
Последние несколько недель продолжается ваше противостояние с Генпрокуратурой. Почему отказываются передавать скандальные дела? Какой выход из сложившейся ситуации?
- Законом предусмотрено право руководителя Национального антикоррупционного бюро требовать криминальные осуществления у других органов. Первый запрос в Генпрокуратуру мы направили в январе. Требовали дела, в которых работников СБУ подозревают в крышевании янтарного бизнеса. Ими занимался прокурор Ровненской области. Должен был передать дела нам. Но направил в Генпрокуратуру.
Почему-то Генеральная прокуратура игнорирует наши запросы, согласованные с антикоррупционным прокурором. Объяснения посылают не официально в бюро, а через средства массовой информации. Их позиция - директор не является работником НАБУ. Это странно. Ведь другие подразделения - полиция, фискальная служба, выполняют все решения. Официальных объяснений от руководства Генпрокуратуры не получал. С ним ведет переговоры антикоррупционный прокурор Назар Холодницкий. Но пока что безрезультатно. Мнение Генпрокуратуры: "Антикоррупционного бюро нет в Криминально-процессуальном кодексе, поэтому мы это выполнять не будем". Вчера антикоррупционный прокурор якобы добился, чтобы нам передали часть дел. Пока что этого не произошло. Надеемся на компромисс с Генпрокуратурой. Но мы не будем мириться с тем, что норму закона можно не выполнять. Это - сопротивление системе.
Президент не хочет предоставить НАБУ право на прослушивание и техническое обеспечение для этого.
- Президент так не говорил. Сейчас, согласно Уголовного кодекса, право на прослушивание имеют только органы безопасности и полиция. У нас же есть возможность снимать информацию с каналов связи, но через СБУ. Перед этим получаем разрешение Голосеевского райсуда. По специально созданному тракту слушаем разговор онлайн. Это очень важно. В перспективе нам нужны полномочия для самостоятельного снятия информации. Потому что сначала СБУ хотели записывать для нас информацию и передавать на диске, а мы расшифровывали бы. Теперь хотим напрямую подключаться к операторам. Верховная Рада должна проголосовать за это. В ближайшее время соответствующий законопроект подадут на рассмотрение в парламент. А вот примут ли его - зависит от политической воли народных депутатов.
Она есть?
- Надеюсь. Видел проект нового меморандума между Украиной и Международным валютным фондом. В нем предусмотрено условие автономного прослушивания для Национального антикоррупционного бюро.
Как начинали борьбу с коррупцией в других странах?
- За такой короткий период, как у нас, ни один антикоррупционный орган не был запущен. Быстрее всего - в течение трех лет. Например, структура румынского антикоррупционного бюро - проще. Первые результаты они показали через три года после создания. Ни в одной стране нет такого сложного конкурсного отбора персонала, как у нас. Но и таких сложных коррупционных схем, как в Украине, нет нигде. В Румынии нам презентовали дело - судья Верховного суда от адвоката берет взятку в кофейне. У нас так давно уже никто не делает. Судьи, которых мы разоблачили, имели двух, а то и трех посредников. Такие комбинации, что Джеймс Бонд отдыхает. Чтобы задокументировать взятку, нужно много времени и усилий. Необходимо собрать кучу доказательств.
Западные партнеры помогают?
- Чувствуем поддержку Соединенных Штатов Америки, Евросоюза. При поддержке МВФ получили надлежащее финансирование. Международные партнеры помогают создать криминалистическую лабораторию. Британцы будут поставлять оборудование для исследования гаджетов. Аналогов такой лаборатории в Украине нет.
С Федерального бюро расследований США мы получили специальное оборудование для перевода бумажных материалов уголовных производств в электронный формат.
Введем электронный документооборот между НАБУ и антикоррупционным прокурором.
От вас ожидают громких дел. Чем сейчас занимается бюро?
- Расследуем почти сотню криминальных дел. К примеру, 23 марта через прокуроров Специализированной антикоррупционной прокуратуры направили в суд обвинительный акт в отношении руководителя одного из госучреждений. Его обвиняют в хищении 16 миллионов гривен. Это - шестая дело, переданное НАБУ в суд.
На подходе дело о растрате имущества "Запорожьеоблэнерго". По нашей инициативе арестован 116 миллионов гривен на счетах частной структуры, которая интегрирована в энергетический рынок страны.
Уже кто-то звонил с "просьбами" решить этот вопрос?
- После того, как мы начали передавать дела в суд, мое общение ограничивается нашими работниками, антикоррупционным прокурором. Какими-то рабочими вопросами с другими ведомствами. Телефон почти молчит.
Вам необходима поддержка президента, общества?
- На поддержку общества, конечно же, рассчитываем. Потому что олигархи, против которых нацелен наш труд, владеют средствами массовой информации. В последнее время есть попытки дискредитировать меня, бюро и детективов. Но будем делать все возможное, чтобы люди не сомневались: Национальное антикоррупционное бюро - это новый орган, работающий по-новому.
Наше задание - быть абсолютно аполитичными. Проводить расследование в рамках закона. Потому что проще всего - помахать шашкой. Надо, чтобы появилось ощущение справедливости в обществе. Для этого не достаточно внести данные в Госреестр, задержать, вручить подозрение. Также нужно добиться обвинительного приговора суда. Нельзя неконституционным способом расправиться с людьми, которые ассоциируются у общества с какими-то коррупционными схемами. Потому что тогда шансов построить правовое государство будет мало.
Плохо, что от нас ожидают мгновенного результата.
С чем ещё возникают трудности?
- Никак не запустят процесс электронного декларирования из-за постоянных задержек с созданием Национального агентства по вопросам предотвращения коррупции. Для примера, мы отслеживаем доходы чиновников, судей. У некоторых по 20 автомобилей. Есть информация, что на одного судью записаны семь машин. Столько же - на жену. При чем, это - модели Mercedes, BMW. Но привлечь этих людей к ответственности не можем, потому что не действует статья об электронном декларировании. С нардепами - такая же картина.
Второе - надо уменьшить административное давление на общество. У нас работают свыше 100 контролирующих органов. Бизнес вынужден идти в тень, давать взятки. В некоторых странах Европы даже чашку кофе считают мелкой коррупцией - когда чиновника кто-то угостит в кафе.
Началось сопротивление борьбе с коррупцией. После задержания пятого судьи была утечка информации по трем следующим материалам. Подозреваю, что её организовали сами же судьи. Нажали - и началось сопротивление. Передали досье в Высшую квалификационную комиссию. Некоторым судьям там задают неприятные вопросы. Позавчера какая-то общественная организация, связанная с защитой судей, подала против меня иск за передачу материалов в Высшую квалификационную комиссию. Мы передали собранные нашими политиками материалы об образе жизни некоторых судей в Высшую квалификационную комиссию, которая занимается их переаттестацией. Однако, несмотря на это, по результатам заседания 8 из 10 судей, по которым мы обнаружили коррупционные риски и сообщили о них Комиссию, были успешно переаттестованны. Представители системы консолидируют усилия, делая все, чтобы заблокировать или хотя бы осложнить деятельность НАБУ. Мои действия считают противоправными.
Как судьи будут принимать решение относительно коллег?
- Судьи воздерживаются от откровенно незаконных решений. Потому что видят: их привлекают к криминальной ответственности. В течение 2015 года было 10 таких случаев. А в течении четырех прошлых месяцев мы разоблачили пять судей. После последнего случая обращений стало больше.
Вам не раз говорили о чрезмерных расходах на форму и оборудование для бойцов спецподразделения бюро. В соцсетях писали, что носки покупали по 375 гривен за пару.
- Бороться с коррупцией на голом энтузиазме невозможно. Мы брали минимальное оборудование, с помощью которого можно выполнять поставленные задачи. Это - специальное вооруженное подразделение, которое постоянно тренируется. Бегают кроссы по 30 километров, сидят по три дня в окопах. Мы не можем такому подразделению закупить на Троещине житомирские носки, чтобы они себе ноги стерли. Обмундирование американского спецназовца - на 10 тысяч долларов.
Еще говорят, что купили автомобили. Можно же ходить и бороться с коррупцией. Но, чтобы проводить наблюдение, нужно несколько экипажей. Чем они будут ездить? Велосипедами? У общества нет понимания: чтобы эффективно выполнять свои функции, нужна достойная заработная плата и нормальные условия труда, современная техника. Если бы мы еще закупили аналитические программы, нас бы похоронили в СМИ. Нормальная аналитическая программа стоит несколько миллионов долларов. Их нам передают доноры. Имеем свыше 20 аналитиков. И 22 тысячи чиновников, на которых надо сформировать досье. Сегодня во время судебной реформы особое внимание уделяют судьям. В постоянной обработке - свыше тысячи человек. На одного судью аналитик тратит день -, чтобы пробить по всем базам. Программа позволит сократить время с 20 часов до 20 минут.
Зачем Антикоррупционному бюро БТР с комплексом ракет?
- На этом этапе купить оружие не можем. Это будут лишние расходы. Написали письмо в Министерство обороны. Они нам помогли, и мы ни одной копейки не потратили. У меня, например, пистолет Макарова 1957 года выпуска.
Так же бронетехника. Дали БТР-3. За него тоже не платили. Но поехать в янтарные регионы без него нельзя. То же самое касается зоны АТО.
Свыше 100 ваших работников задерживали взяточников на Тернопольщине. Речь шла о 12 тысячах долларов. Насколько целесообразно проводить такие операции?
- Там 100 человек были не из НАБУ. Это - совместная работа подразделений внутренней безопасности МВД, внутренней безопасности СБУ и наших детективов. Все оправданно. Мы задержали шестерых подозреваемых - правоохранителей, занимавших высокие должности в регионе.
Вам угрожали?
- Да. Людям, занимающимся расследованиями, угрожают всюду - не только в Украине.
Вы рассказывали, что народные депутаты заваливают запросами.
- Есть обращения нардепов, по которым открыты криминальные осуществления. Там указаны факты, что можно проверять во время расследования. Но приходят в основном пустые заявления: "Я считаю, что такой-то - коррупционер. Проведите расследование". На борьбе с коррупцией пытаются пиарится все. Есть депутат, не написавший ни единого закона, но 45 раз обратившийся в НАБУ.
Чем завершился обыск общественной приемной нардепа Александра Онищенко? (Детективы НАБУ проводили его 16 марта. По словам Онищенко, не показали документов, удостоверяющих личность, охраннику сломали руку. - Gazeta.ua).
- Я тоже могу повесить табличку, что это - приемная народного депутата. Это не был обыск у нардепа Онищенко. Мы проверяли адрес, по которому зарегистрированы предприятия, привлеченные к схеме по Укргаздобыче. Проверили, есть ли там официально зарегистрированная приемная народного депутата. Нет. Провели обыск.
Дело интересное. Схема действует с 2004 года. Через фирмы-прокладки позволяет выводить деньги из государственного бюджета. В начале расследования фигурировал миллиард гривен на одной операции. Хотим в мае выйти на окончательное решение по этому делу.
Что будет с чиновниками времен Януковича, нарушавших закон? Реально ли их привлечь к ответственности?
- Рассчитываем на создание в ближайшее время Государственного бюро расследований, которое станет нашим союзником. У нас есть чуть больше 100 детективов. Они не разорвутся на все дела. Приоритет - нынешняя власть. Общество ждёт, что будем реагировать на злоупотребление бывших власти предержащих. Но не менее надеется на борьбу с коррупцией нынешних представителей власти.
Мы работаем по схемам, которые действуют сейчас и которые нужно ломать. У нас максимальный штат - 700 человек. Даже если бы и хотели, не сможем перевернуть государство.
Как успешно бороться с коррупцией, когда общество само ее провоцирует?
- Действительно, проблема не только в чиновниках. Ни разу никто не спросил - выявляем ли тех, кто дает взятки? Никому это неинтересно. А мы выявляем. Задокументировали случай, когда один из ректоров давал взятку заместителю министра образования.
Человек должен знать: если делает что-то - понесет наказание независимо от должности или партийной принадлежности. Мы впервые в истории возбудили дело за влияние топ-менеджера Нефтегаза на государственного деятеля. Влияние - это достаточно распространенное явление в украинской политике. Посмотрим, как это дело будут рассматривать в суде. Есть достаточно оснований, чтобы объявить подозрение.
Какие еще нетипичные случаи были?
- Мошенники обещали трудоустроить в Антикоррупционное бюро. Получали за это деньги. Ясно, что никто никого не трудоустраивал. В НАБУ - прозрачный конкурс.
Работник Генпрокуратуры хотел дать взятку, чтобы устроиться к нам на работу. Сделал это через представителей общественных организаций.
Давали когда-то взятку?
- Не давал. Никогда.
2 
8759
Комментарии
27