В президентском офисе переписали некоторые пункты закона о децентрализации. Оппозиция заявляет, что формируется другая стратегия предоставления независимости регионам от центра. И вроде бы она идет в разрез с требованиями Европейского союза.
На этот раз речь идет о проекте закона – "О местном самоуправлении в Украине по совершенствованию правового регулирования института старост и его деятельности в условиях военного положения".
В одной связке с ним упоминается и закон о полномочиях градостроительства, который хотели передать от местных общин центральным органам власти.
Конечно, между строчками всего этого - использование государственных денег. Пока этот кейс востребован как никогда. Хотя прозрачность использования денег всегда была на устах политиков и публичных обличителей. Особенно когда их (средств) мало в одном месте и многое в другом.
Большой зуд регионального строительства
В непомерном аппетите Банковой на строительные проекты послевоенного восстановления и разворот Украины в сторону жесткой централизации власти начали упрекать в прошлом, 2023-м году. В это время план перевести западную финансовую помощь на восстановление из Минрегиона, формирующего государственную региональную политику (это условие ЕС), под проектное Министерство инфраструктуры Банковая стремительно реализовала.
Таким образом, децентрализация, которая уже на тот момент вышла на финишную прямую и которую признала G7 "необратимой реформой, которая помогла Украине удержаться в первые месяцы российской агрессии", была заторможена.
В первую очередь речь идет о нуждах людей, оставшихся без домов, а не бездумном мультиплицировании мостов, путей и спальных районов в разрушенных городах.
Равно как и почти ликвидирована политика самостоятельности регионов, закрепленная в законе "Об основах государственной региональной политики" в июле 2022 года. Именно она должна была быть направлена на развитие послевоенного потенциала общин и регионов. Здесь в первую очередь речь идет о нуждах людей, оставшихся без домов, а не бездумном мультиплицировании мостов, путей и спальных районов в разрушенных городах.
Интересно, что были зачищены все, кроме определенной группы в Офисе президента Украины (ОПУ), победившего во внутривидовой борьбе.
В результате, в прошлом году, за столом, на котором будут делиться ресурсы международных доноров, осталось трое: глава ОПУ Андрей Ермак, глава партии "Слуга народа" и профильного парламентского комитета Елена Шуляк и экс-вицепремьер, бывший глава объединенного Министерства инфраструктуры Александр Кубраков. Заметим, что он, как утверждают знатоки кулуарных игр, был и потенциальным премьер-министром, и единственным, кто гипотетически мог внести коррективы в меню. Однако Кубракова уже вытеснили из "игры".
Что было?
Еще в 2022 году, когда началось полномасштабное вторжение, первый публичный сигнал о подготовке властями нового подхода к децентрализации подал действующий премьер Денис Шмыгаль. Он, очевидно, по команде Банковой перевел тогдашнего министра регионального развития Алексея Чернышева в главы НАК. И хотя последний в свое время также находился в шорт-листе кастинга у премьеры, однако к такой кадровой ротации был готов. Сигналом для него стало то, когда после громкой презентации программы комплексного восстановления Луганской области Чернышев не сумел попасть к президенту с собственной программой. Следует отметить, что Алексея Чернышева считали ставленником Тимура Миндича — одного из ближайших партнеров олигарха Игоря Коломойского и близкого друга бывшего первого помощника президента Сергея Шефира.
Говорят, Чернышев за три года полномочий министра успел погрузиться не только в суть градостроительной реформы Елены Шуляк, но и в региональную политику с децентрализацией. Поэтому решил поделиться с главой государства выводами о том, что послевоенное восстановление – это не только строительство, точнее – совсем не строительство. Кроме главного месседжа, что денег на глобальное восстановление в бюджете нет (и доноры во время войны не дают), в папке бывшего министра было что почитать.
Однако, не почитав, Чернышева оставили без министерского портфеля – слили два ведомства и создали одного гиганта – министерство развития общин, территорий и инфраструктуры под руководством Александра Кубракова. Злые языки утверждали, что на базе объединенного министерства создается государственная монополия, которая подтянет под себя не только все основные ресурсы доноров и бюджета, но и внедрит драконовские методы, чтобы откусить часть полномочий местных органов власти. Этому вновь ведомству в помощь закон № 5655, согласно которому министерские чиновники имеют право планировать, реализовывать и контролировать восстановление государства.
Стоит отметить, что перед Чернышевым дверь плотно захлопнул тогдашний заместитель председателя ОПУ Кирилл Тимошенко. Курируя региональную политику, он тоже мечтал о премьерстве и вел свою игру.
А тем временем проект "Большая стройка" во время войны приобрел в обществе достаточно устойчивый привкус коррупции.
На фоне кулуарных противостояний Тимошенко вошел в клинч не только с Чернышевым, но и со строительным лобби, чьи интересы во власти якобы представляет председатель партии "Слуга народа" Елена Шуляк.
Причиной тогдашнего скандала стало вполне понятное желание Банковой в лице Тимошенко быстро получить новое жилье для оставшихся без крова переселенцев. Государственное предложение выкупить у застройщиков готовые метры было по фиксированной цене 25–30 тысяч гривен за квадратный метр. Но застройщики упрямились и отдавать дешево ничего не захотели. Ресурса Тимошенко надавить на строительную монополию оказалось маловато. Возможно, это мог бы сделать глава ОПУ Ермак, но он, говорят, теснее сотрудничает с Шуляк. Итак, пока Чернышев, Тимошенко и Шуляк отмалчивались в ответ на критические публикации в медиа, эксминистр инфраструктуры Александр Кубраков докладывал президенту о реальном завершении успешных восстановительных проектов: рекордный по срокам железнодорожный мост через реку Ирпень, оперативный ремонт поврежденных железнодорожных магистралей, введенные в эксплуатацию километры дорог, по которым ехали оружие и подкрепление на фронт. И это была необходимая работа.
Что будет?
А уже депутатские и чиновничьи копья ломаются вокруг законопроекта - "О местном самоуправлении в Украине по совершенствованию правового регулирования института старост и его деятельности в условиях военного положения" (№9518). Он также из той же папки о восстановлении Украины.
"Если будут вспоминать этот парламент, то о нем будут говорить как об институте, где власти производили сворачивание децентрализации и притеснения местного самоуправления. Как можно по-другому трактовать закон о полномочиях градостроительства, который хотели забрать у местных общин и передать на центральные органы власти? Только вмешательство Еврокомиссии прекратило этот беспредел", – сказал народный депутат Олег Синютка во время выступления в парламенте.
Также он упомянул о лишении финансовых инструментов местных общин – военном НДФЛ, которое они тратили на поддержку ВСУ.
"Эти деньги забрали в центральные органы власти и на сегодняшний день армия их не видит", – утверждает народный депутат.
Напомним, на тот момент представители центральных властей заявляли о серьезной необходимости забрать на местах часть средств на военные нужды. Местное самоуправление парировало, что их в целом мало в свете увеличения тарифов на энергоносители без соответствующей компенсации из государственного бюджета. Тогда же в спор втянули военных, которым объясняли, что ненадлежащая поставка на фронт дронов является следствием того, что местные власти постоянно перекладывают мостовую.
Регионы делают ставку на дороги, а не на обороноспособность
Но и у представительств центральной власти рыльце в пушке — в общинах, где созданы военные администрации вместо полноценного самоуправления, бюджетные средства часто используют и непрозрачно, и бесконтрольно, и, мягко говоря, нерационально. Активисты, анализируя бюджеты ряда областей после первых месяцев полномасштабного вторжения, пришли к выводу, что регионы делают ставку на дороги, а не на обороноспособность.
Олег Синютка считает, что и законопроект, который сейчас удалось затормозить, – продолжение той же упомянутой политики, поскольку именно через него стремятся образовать вертикаль управления через старост.
"Если этот законопроект будет принят, то это будет еще один шаг вопреки нашей европейской и евроатлантической интеграции. Я предлагаю не поддерживать этот законопроект даже в первом чтении", – отметил Синютка.
Итак, децентрализация с включением государственного надзора – это третий завершающий этап реформы после того, как на места отдали полномочия и финансы. В то же время законопроект, не отчитываясь перед обществом, переписали для того, чтобы вывести префектов из зоны влияния кабмина и отдать исключительно президенту. Общественные активисты утверждают, что это – неконституционно.
Сердце нечем успокоить
Конечно, гражданское общество, активисты могли бы стать в жесткую позу и сказать свое решительное "нет" угрозе сворачивания децентрализации. Однако что по факту происходит с самоуправляющейся властью на местах?
Децентрализация, призванная принести ренессанс в регионы, особенно в отдаленные уголки, принесла пользу только центрам территориальных общин, малые села, в основном, и дальше продолжают приходить в упадок на обочине цивилизации. Заглянув вглубь децентрализации, горечь невыразима – нищета стала нищей.
На нерешение проблем по большому счету пожаловаться некому. Все попытки достучаться до высшей справедливости в областных центрах завершаются спусканием жалоб на рассмотрение местных руководителей, а это, считайте, - в никуда. Поэтому децентрализация для большого количества малых деревень стала очередной моделью безысходности, а не благом. И никакое второе дыхание там не открылось. Если есть исключения, то они лишь подтверждают существующий факт гибели малой родины значительной части в украинцев.
Малые села остаются без всего – медпунктов; почты – бандероль, посылку негде посылать, не говоря уже о получении периодики, в лучшем случае раз в неделю может прийти передвижная почта. Магазины закрылись – хлеба, спичек, соли… самого необходимого негде купить.
Более того, в аутсайдеров начали превращаться и бывшие центральные усадьбы сельсоветов, которые раньше бушевали активной жизнью и казались перспективными.
Что показала практика деятельности ОТГ, которые были образованы в 2015 -2016 годах? Многие из тех, кто решился на объединение уже в 2016 или в 2017 году, принял такое решение именно благодаря цифрам, показывающим рост местных бюджетов, субвенции на развитие инфраструктуры, предоставляемой государством для ОТГ.
Но сегодня для общин в целом более важным стал вопрос, а что дальше? Как приумножать свои бюджеты на перспективу в состоянии войны, тем более, когда государство прекращает поддержку?
Ну и как оказалось, бюджетные ресурсы не всегда коррелируются с общим благосостоянием человека в каждой конкретной громаде или населенном пункте.
Ведь, как показала практика, рост местного бюджета может быть использован либо для оплаты труда увеличенному количеству местных чиновников, либо на очередное асфальтирование площади возле сельсовета, либо на новый джип для главы ОТГ, поэтому люди этого улучшения не чувствуют.
Кое-где местные нувориши "договорились" с руководителями ОТГ, иногда, одаривая премиями, по сути параллельно удерживают весь руководящий состав ОТГ и теперь им ни районная, ни областная власть не указ.
Так что можно, например, безнаказанно вырезать лесопосадки для своего предприятия.
Популярные политические франшизы национального масштаба далеко не всегда успешно конкурировали с проектами местных лидеров
Следует ли надеяться в случаях вопиющей несправедливости на апеллирование жителей сел и поселков к партийной конкуренции? Вряд ли. Ведь это в столице ожесточенные партийные бои и ярое измерение рейтингом, на местах – те же договоренности и относительное согласие. Последние выборы в ВР показали, что на региональном уровне политику делают по особым правилам.
По крайней мере, популярные политические франшизы национального масштаба далеко не всегда успешно конкурировали с проектами местных лидеров. А некоторые городские головы иногда чувствуют себя так уверенно, что могут открыто бросать вызов центральным властям. Однако местная политика таки не герметична и регионы никогда не остаются в стороне от общенациональных тенденций. И ощутимая идеологическая поляризация со временем будет все-таки вносить свой характер политических отношений и на местах. Но пока партии начнут конкурировать за лучшее отношение к ним электората глубинки, не роса как у классика, а тотальное обнищание села, глаза выест. Тем более во время войны, когда по законам ее жанра тыл значительно беднеет.
Так что теперь, из реальности глубинки, возникает встречный вопрос: возможно ли подчинение старост президентской вертикали сможет внести определенную систему сдержек через взаимный контроль и конкуренцию? Ведь иногда главы ОТГ пытаются загнать "под плинтус" старост, если они ответственно относятся к своим избирателям и требуют для жителей маленьких, отдаленных сел определенных преференций, а по сути – соблюдения закона. К примеру, бесплатного топлива, хотя бы один раз в год, для одиноких стариков.
2 
1
Комментарии