"Сейчас - решающий момент" - Тимоти Снайдер о войне

Мнение американского историка Тимоти Снайдера

 

Последние несколько дней я провел в Украине. Здесь, в столице и южных областях, в Одессе, Николаеве и Херсоне, пытаясь понять состояние войны.

Сейчас – решающий момент. Отчасти из-за того, что происходит, а отчасти из-за нашего собственного восприятия времени. 1,5 года для нас непростой период. Нам хотелось бы думать, что войну можно быстро завершить с помощью того или иного наступления или оружия. Когда война не заканчивается быстро, мы переходим к идее, что это "патовая ситуация", то есть продолжающаяся вечно. Это неправда и служит своеобразным оправданием, чтобы не понять, что происходит. Это война, которую можно выиграть, но только если у нас будет достаточно терпения, чтобы увидеть контуры и возможности.

Завоевания России в этом вторжении были достигнуты почти полностью в течение первых нескольких недель, в феврале-марте 2022 года. Эти успехи были в основном возможны благодаря тому, что Россия захватила Крым во время своего вторжения в Украину в 2014 году. В 2022 году Украина выиграла битвы под Киевом, Харьковом и Херсоном, и вернула около половины территории, которую получила Россия.

В первой половине 2023 года Россия совершила наступление, в результате которого не получила почти ничего кроме города Бахмут. Во второй половине этого года Украина совершила контрнаступление, захватившее гораздо больше территории, чем российское наступление, но пока не изменившее общей стратегической позиции, хотя могло. В России попытку военного переворота предпринял лидер группы наемников, взявшей Бахмут, Евгений Пригожин. Они с Владимиром Путиным договорились, после чего Путин его убил. В этой связи Сергей Суровикин, вероятно, наиболее способный российский генерал, был освобожден от командования.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Украина достигнет своих военных целей" – Питер Дикинсон о визите Блинкена

Россия сейчас не имеет существенного наступательного потенциала. Ее стратегия состоит в том, чтобы продолжать террор против мирного населения, пока украинцы не смогут больше терпеть. С другой стороны, Россия успела масштабно укрепить оборону на востоке и юге и подготовиться к украинским наступлениям. Это очень усложняет украинские наступления.

Украина действительно хотела продвинуться вперед в прошлом году до того, как были построены укрепления. Ей не хватило оружия, а миллиардер и изобретатель Илон Маск решил отрезать Украину от коммуникаций – связи через терминалы Starlink. Этот шаг, вероятно, затянул войну. Поскольку решение Маска базировалось на его восприятии российской пропаганды о ядерной войне и сопровождалось повторением этой пропаганды, он сделал ядерную войну более вероятной. Если влиятельные люди донесут сообщение, что для победы в обычных войнах достаточно говорить о ядерной войне, то у нас будет больше стран с ядерным оружием и больше обычных войн, которые могут перерасти в ядерные. Украина сопротивлялась этой линии нагнетания страха Россией, к счастью, для всех нас.

В прошлом году у Украины не было необходимого оружия частично по той же причине - американцы позволили российской пропаганде вытеснить стратегический расчет. Однако США, в целом, поняли, что ядерная угроза России была психологической операцией, которая должна была замедлить поставки оружия. Штаты и европейские партнеры поставляли в Украину оружие. С исторической точки зрения, однако, темпы слишком медленные. Истребители прибудут, но с опозданием в год для текущего наступления. Поэтому украинцы сейчас пытаются наступать в условиях, которые американские штабные офицеры сочли бы для себя слишком сложными. Американцы воспринимают как должное экономическое преимущество, предварительное уничтожение вражеской логистики и господство в воздухе. Ни одно из этих условий не описывает украинскую позицию. У украинцев нет даже численного преимущества, не говоря о преимуществе 3:1 или 5:1, что было бы стандартным советом для наступления.

Боевые действия этим летом были очень тяжелыми и дорого стоили для Украине. Они были тяжелее и дороже, чем это должно было быть. Я посетил раненых солдат в реабилитационном центре. Среди множества чувств, которые это пробудило у меня, было чувство вины за то, что мой народ мог сделать больше, чтобы защитить этих людей, но не сделал. Если хотите защитить этих ребят, подумайте о пожертвованиях для "Вернись живым", United24 или Unite with Ukraine.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Китайцы несколько раз намекали Путину заканчивать войну. Увидели слабость" - полковник

Тем не менее, украинские территориальные продвижения этим летом были достаточными, чтобы повлечь за собой шквал призывов к прекращению огня со стороны дружественных к Кремлю голосов. Учитывая, как работают СМИ, эти звонки, а не события на фронте, иногда кажутся новостями. Прокремлевские публикации тайно предполагают, что Украина не продвигается, хотя на самом деле это не так. Союзники Кремля приводят свои аргументы о страданиях украинцев, но никогда не ссылаются ни на украинцев, ни на данные опросов, демонстрирующих преимущественную поддержку войны среди населения Украины.

Нет оснований верить, что Кремль фактически чувствовал себя ограниченным таким соглашением в любом месте. Москва не соблюдала условия соглашения после своего последнего вторжения, а вторгнувшись снова, нарушила все свои договоренности с Украиной, одновременно давая понять, что не считает Украину государством. Российские пропагандисты, которые общаются с российской аудиторией, не скрывают, что цель – уничтожение украинской нации, а прекращение огня – только выигрыш времени.

Теперь, когда ядерный блеф в основном иссяк, Москва изменила подход, пытаясь заставить людей поверить, что на поле боя ничего не происходит. Россия надеется побудить союзников Украины удерживать Киев достаточно долго, чтобы Москва успела изменить баланс сил в свою пользу.

Украина разворачивает свой дальнобойный ударный потенциал для уничтожения самолетов и логистики на территории РФ, что является необходимым условием для победы в войне. Это неловкое развитие событий, потому что западные партнеры не всегда продумывают, как можно завершить такую войну. Война кончается, когда одна сторона выигрывает. Вопрос в том, кто выигрывает в этом и при каких условиях.

Американские союзники соблюдают правильную точку зрения, что Украина для победы должна прорвать российские линии обороны. Но украинцев не так много, чтобы бросить их в штурмы. Понятие прорыва тоже слишком узкое. Даже если оставить в стороне ценность жизни, в чем суть этой войны, военная история показывает, что победы на поле сражений – завершающий этап большего процесса, начинающегося с логистики.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: На концерте у Кобзона: сколько генералов потеряла РФ за время войны

Эта война принесла совершенно новую теорию того, что означает оборонительная война – борьба только на собственной территории. Это не соответствует международному праву и никогда не имело смысла. Это чуть похоже на то, как болеть за баскетбольную команду, но с верой в то, что она должна играть, не выводя мяч за пределы своей половины площадки, или болеть за боксера, утверждая, что ему нельзя бить после того, как это сделал соперник. Если бы такое представление существовало в прошлых войнах, ни один из партнеров Украины никогда бы не выиграл ни одной войны, победой в которой гордится.

Выраженная обеспокоенность состоит в том, что Россия может "эскалировать". Этот аргумент – триумф российской пропаганды. Ни один из ударов Украины по территории РФ не сделал ничего, кроме уменьшения сил России. Никто не заставлял россиян делать то, что они еще не делали. Понятие "эскалации" в этой ситуации – недоразумение.

Пытаясь поломать логистику России, Украина пытается покончить с этой войной. Украина не будет делать в РФ большинство того, что россияне совершили в Украине. Она не оккупирует и не захватит чужую территорию, не будет казнить мирных жителей, не будет строить концлагеря и пыточные. Что ей нужно позволить, чтобы иметь определенный шанс остановить такие российские действия в Украине, это возможность выиграть войну. С каждым селом, возвращаемым Украиной, видим важнейшую деэскалацию - от военных преступлений и геноцида до чего-то более похожего на нормальную жизнь.

Победа будет трудной, но это актуальное понятие. На данный момент я не знаю ни одного украинца, который не потерял бы на этой войне друга или родственника. Сейчас у моих друзей, как правило, есть темные круги под глазами. И все же уровень решительности очень и очень высок. За несколько дней, которые я здесь провел, были ракетные обстрелы в обоих городах, где я ночевал или около них, смертоносный российский удар по рынку и попытка россиян перекрыть экспорт украинского зерна с помощью ракет и дронов. Это повседневная жизнь, но это украинская повседневная жизнь, а не наша. Украинцы ведут все боевые действия. Мы проводим часть финансирования. Однако то, что защищает украинское сопротивление, распространяется далеко за пределы Украины.

Украинцы защищают международный правовой порядок, установленный после Второй мировой войны. Они выполнили всю миссию НАТО по поглощению нападения России с крошечным процентом военных бюджетов НАТО и нулевыми потерями от членов НАТО. Украинцы значительно уменьшают вероятность войны на Тихом океане, демонстрируя Китаю, что наступательные операции сложнее, чем кажутся. Они снизили вероятность ядерной войны, продемонстрировав, что ядерный шантаж необязательно срабатывает. Украина также борется за возобновление экспорта зерна в Африку и Азию, где миллионы людей оказались под угрозой голода из-за атаки России на украинскую экономику. И последнее, но не менее важное – украинцы демонстрируют, что демократия может защитить себя.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Контрнаступление можно будет оценить в конце года" – старший лейтенант Армии обороны Израиля

Украинцы дают нам такую безопасность, которую мы не смогли бы получить самостоятельно. Я боюсь, что мы воспринимаем эти достижения безопасности как должное. В мои более циничные моменты восприятия я боюсь, что некоторые из нас, возможно, даже некоторые кандидаты в президенты США обижаются на украинцев именно за то, что они так сильно нам помогают.

Эта война не закончится из-за одного внезапного события, но и не будет продолжаться бесконечно. Когда и как закончится, во многом зависит от нас, от того, что мы делаем, от того, насколько помогаем. Даже если бы мы совсем не заботились об украинцах, а мы должны, добиться окончания этой войны победой Украины было бы лучше, что американцы могли бы сделать для себя. Действительно, я не думаю, что в истории внешних отношений США когда-либо был шанс дать американцам так много всего за столь малую долю усилий со стороны американцев. Я надеюсь, что мы воспользуемся этим шансом.

Перевод Gazeta.ua

×