Когда теряем независимость, становимся заложниками чужих режимов — Жадан

 

Украинцев должны объединять исторические события - как в положительном смысле, так и в травматическом. История о Голодоморе 1932-1933 годов - то, что при должном обсуждении должно больше нас между собой сплотить.

Так считает писатель Сергей Жадан. Он стал одним из амбассадоров платформы "Зерна правды". Ее задача - дать возможность каждому, независимо от финансовых возможностей, социального статуса и публичности, приобщиться к созданию Музея Голодомора.

Голодомор коснулся вашей семьи?

- Мой дед был 1923 года рождения. Он пережил голод. Еще в детстве рассказывал мне об этом. Истории об умерших, которых сбрасывали в колодцы, целые деревни, которые исчезли из-за голода, были для меня частью реальности, которая не совсем укладывалась в общий ландшафт советского детства - солнечного и беззаботного. Это было что-то такое, что требовало ответа. Дедушка его не давал. Очевидно, у него тоже были страхи, травмы. Но ему было важно об этом говорить.

Он любил говорить о политике. Ко всем ее представителей относился довольно скептически. Но только начинали говорить о Сталине, у него срабатывал какой-то переключатель. Сталин был для него божеством, которое даже намеком нельзя было оскорбить или подвергнуть сомнению то, что он делал. Это был очень странный диссонанс, который даже ребенку бросался в глаза. С одной стороны дед рассказывал об умерших, смерти которых так или иначе были связаны с его божеством, но при этом этого божества касаться нельзя.

Как Голодомор повлиял на украинцев?

- Политическое или социакультурное настроения, царящие на Левом берегу, берут начало не из 1917-го, не из Второй мировой войны или обретения Украиной независимости. Во многом это психологические вещи, заложенные 1933 годом. Страх перед властью, патернализм, ничем не мотивированный, недоверие, держание за свое, когда центром вселенной считаешь свой двор, сарай или улицу.

Когда это пройдет?

- Тогда, когда будем над этим работать. Многие украинцы, сознательно или подсознательно, умалчивают для себя историю 1933 года, отрицают, противятся ей. Пока так будет продолжаться, на какие-то изменения ожидать не стоит. Это тяжелый труд. С одной стороны связан с пропагандой, донесением этой информации, а с другой - это очень индивидуальные вещи. Если человек сам это не примет, не возьмет на себя часть ответственности, до тех пор никто не убедит его в том, что белое - это белое, а черное - это черное.

Как за рубежом воспринимают тему Голодомора?

- Иностранцы воспринимают ее в контексте украинской истории. Те, кто хочет понять, поддержать Украину, пытается разобраться в наших проблемах, те разбираются и в теме Голодомора. Тот, кто изначально считает весь наш нарратив, в частности исторический, исключительно русофобским и проамериканским, это не воспринимают.

Чему нас научила эта история?

- Это история о том, насколько важной является наша независимость. Там, где мы теряем ее - теряем свободу. Становимся заложниками чужих режимов и чужого зла. Голодомор - история о том, что украинцы должны были бы помнить об этом в будущем. Шанс есть там, где мы способны себя защищать. А где этого лишены, становимся заложниками и пассивными жертвами.

- Этот вопрос касается того, как говорить о нашем прошлом, об истории. В ней лежит очень много сюрпризов, потому что есть несогласованности. Мы добавляем трагизм, который перекрывает возможность услышать другого, говорить аналитически. Слишком много эмоций, слишком много боли и ран.

Надо найти интонацию, с которой говорить о Голодоморе и в принципе - о нашей истории. Пока с этим проблемы. Многих такие вещи просто пугают в силу чрезмерной болезненности, чрезмерного трагизма. Человеку свойственно автоматически дистанцироваться от боли, если это прямо не касается его.

Я много работаю с музеями. Российско-украинская война постепенно входит в музейное пространство. Но мы не имеем надлежащего опыта, как об этом говорить. Недостаточно просто вывернуть жженое железо и показать тела погибших. Недостаточно шокировать, напугать, предостеречь. Гораздо важнее показать историю, как часть общего процесса. Чтобы человек попытался проанализировать, начал об этом говорить.

Кто должен этим заниматься?

- Все, кому это небезразлично. Прежде всего - специалисты. Хотя в случае с нашей историей важно приобщение различных сред - и политических, и культурных, и общественных. Если мы хотим двигаться дальше как общество, должны искать точки соприкосновения. Эти болевые точки должны не отталкивать нас друг от друга, а соединять. Есть люди, которые активно отрицают Голодомор, говорят, что тогда был неурожай. Они и сейчас есть, хотя их голоса не так четко слышно, как до 2014 года. Есть разные политические позиции, разные источники информации. Но есть нечто неоспоримое. Отрицать погибших или презирать их - это то, что находится за пределами дискуссии.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Музей Голодомора установил рекорд

Чего хотите достичь как платформы "Зерна правды"?

- Хочу, чтобы в этой истории приобщилось как можно больше людей. Чтобы те, кто раньше не думал об этом, не рефлексировал, не считали эту историю своей, могли подумать, поговорить. Это для нас довольно проблематичная вещь. Потому что с одной стороны мы монологические, а с другой - наши монологи часто не слишком искренни. Они радикальные, иногда - чрезмерно экспрессивные, но не всегда касаются того, о чем мы думаем.

×