"Несколько лет придется работать с увеличенной нагрузкой и научиться экономить" - Андрей Длигач

У нас нет обсуждения стратегии модернизации Украины после победы. Стараюсь ввести это понятие. Надо говорить о стратегии, а не тактике. Темой должна быть модернизация, а не просто восстановление. Даже Национальный совет называется советом восстановления, - говорит Андрей Длигач.

Экспертная среда это обсуждает. Но стало ли это повесткой дня для президента, Кабмина и Нацсовета восстановления? Этот совет должен заниматься вопросами видения. А именно – что мы пытаемся построить после войны, к чему будем стремиться, почему в эту идею должны влюбиться наши западные партнеры и профинансировать. Это все не обсуждения в Нацсовете восстановления. Я вхожу в несколько групп. В некоторых обсуждают прорывные идеи – сокращение государства, ограничение государственных функций, существенное улучшение качества публичной политики. А в других группах дискутируют о вещах, не имеющих ничего общего с прорывами.

 

Нацсовет восстановления должен быть образован тремя сторонами. Первая – международные эксперты и потенциальные доноры украинской модернизации. Вторая сторона – украинская власть. Третья - гражданское общество и украинский бизнес, которые должны дальше реализовывать все.

Если бы это имели, то Запад был бы убежден, что выделенные деньги не разойдутся коррупционным способом. С другой стороны, государство и бизнес имели бы большинство в этом совете. Так имели бы гарантии, что деньги будут прибывать именно в Украину, в наши проекты, а не будут оставаться западным компаниям или экспертам по восстановлению. Прогрессивные решения тогда имели бы больше поддержки.

Поэтому первое – правильный состав совета.

Второе – начинать с видения. Иметь общественный консенсус: какую Украину мы хотим строить после победы. Понятно, что это должна быть самая безопасная страна в мире. У которой будет сильнейшая армия, железный купол, способность сопротивляться любым вызовам. И станет центром создания новой архитектуры безопасности в мире. Но этого мало. Надо договориться, какую экономику строим. Псевдосоциальную, с большой долей государства в экономике? Тогда будем проедать наш экономический рост. Или наоборот – строим инновационную, свободную экономику. Которая позволит дать возможность развития каждому гражданину. А государство бы тогда заботилось о тех, кто сам этого не может. Это совершенно разные модели. И, к сожалению, сейчас из-за действий неосоциалистов во власти имеем регрессивную модель. Нужно изменить эту политику, согласовав видение. Она должна быть с одной стороны привлекательной для общества, с другой – реалистичной. Также не вызывать сомнений у наших западных партнеров.

Кто нам сказал, что Запад хочет видеть Украину процветающей, прорывной и конкурентоспособной? Зачем это им? Зачем Германии создавать для себя индустриального конкурента? Мы должны привести такие аргументы, которые убедят и Германию, и даже Венгрию, что нужно поддержать украинскую модернизацию. После этого должны опускаться ниже и проделывать отдельные политики.

Надо изменить полностью архитектуру нашего государства. Начиная от Офиса президента, парламента и системы образования, социальной защиты. Государство должно заботиться о каждом человеке. Видеть в каждом гражданине ценность, но при этом не разрушать свою экономику. То есть обеспечить тех, кто сам не может, а другим предоставить возможности для самореализации. Также нужно помочь людям избавиться от патернализма (принцип госуправления, по которому государство обеспечивает потребности граждан, а они в обмен на это позволяют властям диктовать модели своего поведения, как публичного, так и частного. – Gazeta.ua). А не навязывать модели экономики, где это фиксируется.

Нет. К сожалению, не правительство является центром формирования политики. С одной стороны, Кабмин принял профессиональную Национальную экономическую стратегию 2030 года еще в марте 2021-го. С другой – они ее не реализуют. Мы не реализуем те потенциалы, которые заложены. Но сказать, что виновное в этом правительство не можем.

Этот Кабмин ведет страну в период ужасающих кризисов, которых в нашей истории еще не было. Широкомасштабная война, тотальный карантин, один за другим экономические кризисы. Правительство удерживает экономику. Государство вроде бы выполняет свои обязательства. Поэтому ругать правительство за неэффективность не стоит. Мы любим критиковать власть. От правительства хотелось бы большее лидерство в реформах. Некоторым министрам это удается. Это Михаил Федоров и Минцифры, которые показали, что можно совершать прорыв в таких неблагоприятных условиях. Но мы хотим помочь и Министерству экономики, Минфину, Мининфраструктуры, Министерству здравоохранения, Минобразования – чтобы они стали действительно лидерами модернизации. Там должны сформироваться мощные команды, которые бы разрабатывали политики и реализовывали их. Вовлекали в это гражданское общество, экспертную среду.

Государство должно быть смелее в коммуникации с нашими международными партнерами. Должны четко дать понять – сделаем максимум возможного. Но партнеры должны профинансировать дефицит бюджета в Украине. Что для этого должна сделать власть? Прежде всего - показать, что нам самим удалось многое. А именно – сократили государственный аппарат и расходы, где это возможно, провели антикоррупционную реформу. Прямо сейчас коррупцию подняли как ключевую тему – как мародерство. Сделать это настолько позорным и невозможным, чтобы Запад удивлялся дерзости и смелости антикоррупционной борьбы. Дальше бизнесу сказать: "Вы потеряли 85 миллиардов долларов за эти три месяца. Мы не можем компенсировать это". Но дальше может быть новый общественный договор – бизнес даст обещание платить налоги, а государство берет на себя обязательство не повышать их и создать самые привлекательные условия для предпринимательства в Украине.

Второе – провести тотальную дерегуляцию и приватизацию. Надо сказать: "Друзья, мы за год оставим в государственной собственности максимум 30 предприятий, которые необходимы для обеспечения обороноспособности страны, а все остальное отдаем". Государство не будет владеть, только обеспечивать возможности для ведения бизнеса.

Какая-то часть людей там оказывают сильное влияние и через коммуникационные каналы создают впечатление, будто нет альтернативы. Это впечатление ошибочно. А они его навязывают президенту, обществу. Однако не победят. Мы, предприниматели, активно помогаем Вооруженным силам, но борьбу ведут ВСУ. Но в том, что касается экономики, бизнес не может наблюдать. Мы являемся субъектом и будем открывать второй фронт. Не допустим ни распространение коррупции, ни распространение устаревших регрессивных моделей управления экономикой. Нам все удастся – и либеральная налоговая реформа, и дерегулирование.

Пока это только то, что бросает в медийное пространство Гетманцев. Неожиданным оказалось интервью министр финансов. Я думаю, что Сергей Марченко имел в виду другое. И, на самом деле, он не сторонник повышения налогов.

К чему может привести повышение налогов или возврат к довоенным ставкам? Явно не до заполнения бюджета. Первое – бизнес будет активнее релоцироваться за пределы страны, как это делает ІТ и другие, которым легче переносить мощности или переезжать. Теперь это будут делать и производственные бизнесы. Поскольку Польша, Литва и другие страны предлагают возврат инвестиций, уменьшение налогов, дают открытый рынок. Поэтому даже самые успешные украинские производственные компании пытаются найти возможности там. Такие заявления Гетманцева – это большой риск для бизнеса. Они начинают оценивать перспективы. Знаем очень четко – что сначала появляется только в интервью, далее становится государственной политикой. Потому что если в голове чиновников такая модель, то рано или поздно они ее продавят. А предприниматели начнут рассматривать Украину как территорию, где будут терять деньги.

Второе – бизнес будет сокращать активность, оставаясь в Украине. Потому что здесь нет экономики для ведения деятельности. Мы видим это всюду. От ресторанного бизнеса к производственным предприятиям. Им не выгодно работать "в белую". Потому что существующее законодательство создает преференции либо для импорта, либо для розничных сетей, но не для производителя. Но и сетям не всегда хорошо, потому что есть регуляции, наезды государства с регулированием цен.

Как только начинается разговор о повышении налогов, бизнес сокращает деятельность.

Обратите внимание на другое. Уже три года в должности президент, а парламент работает поменьше. Но у этой власти было несколько годовых циклов, и могли показать что-нибудь. Да, первый год был ковидным , с карантином. Но 2021-й был годом, когда мир восстанавливался, экономика выросла более чем на шесть процентов. А украинская на 3,4 процента. Как это могло быть в стране с таким потенциалом? Что вы дали, кроме Дия.Сити и рынка земли? Не произошло никакого экономического прорыва. Верховная Рада сейчас провалила трудовое законодательство, позволяющее оторваться от совка. Президенту самое время обратить внимание на смену своей экономической команды. У меня нет ничего против министра экономики. Но почему президент не дает ей взять на себя лидерство? У него есть отличные экономические советники. Но почему в конце концов экономические политики у нас формируют такие люди, как Даниил Гетманцев?

Президент не отвечает за экономическую политику, это работа правительства. Но во время войны ситуация, когда президентская власть и авторитет распространяется на все сферы жизни в стране. Может, поднять вопрос экономики до его уровня? У нас военное положение связано не только с военной агрессией. У нас военное положение и в экономической сфере – против регрессии и рецессии в экономике, от устаревших разных моделей. Поэтому эту войну тоже нужно возглавить. Бизнес готов быть партнёром президента в этой сфере.

Украина не в состоянии финансировать себя сама. Не можем выполнять взятые на себя социальные обязательства. Экономика сократилась вдвое, поступления в бюджет упали. У нас увеличились расходы на оборону.

Украина может пойти по двум сценариям. Первый – прямо сейчас сократить расходы. Да, они уже врезаны. Но, возможно, этого мало. Вероятно, нужно пересмотреть наше отношение к инструментам покрытия расходов. Если мы не можем это сделать сами, то нужно делать совместно с партнерами, которые готовы поддержать нас. Понятны и их опасения, что Украина будет перекладывать на налогоплательщиков европейские или большинство западных стран содержание своих пенсионеров, врачей. Почему они должны платить за все? С ними нужно построить очень четкие отношения и объяснить гражданам, что помогают не столько Украине, сколько себе. Что это наша общая работа. Что украинцы взяли на себя самый большой удар. А все эти проблемы, убытки, экономические неурядицы – это не украинская проблема и не вопрос только украинского бюджета. Они же финансируют защиту и оборону мира от российской агрессии. Надо найти эти доводы. А значит, Украина должна перестать ходить с протянутой рукой. Должны иметь четкую и понятную Западу экономическую стратегию и объяснение – почему нуждаемся в деньгах. И почему Запад должен вместе с Украиной финансировать не просто наше выживание, но и развитие, модернизацию. Запад должен четко понимать, почему не украинский бизнес из-за налогов должен содержать украинское государство. Ибо наш бизнес должен быть освобожден от сверхвысоких налогов для того, чтобы смог создать рабочие места. В течение нескольких лет восстановиться настолько, чтобы взять на себя полное обеспечение государственных расходов через налоги. Вот такова должна быть программа. Запад должен дать нам временную поддержку, но с четким пониманием, что будет дальше. А пока с ними об этом никто не разговаривает.

 

У нас есть главный спикер страны – это президент. Он должен говорить не только о войне или гуманитарных проблемах. Но и об экономике. Также это может делать уже анонсированная мною тройка – международные эксперты, украинские бизнес, эксперты и правительство – как настоящий Международный совет восстановления и модернизации Украины.

Противоречия были заложены в 2008 году. Тогда у нас на рынке преобладали новые автомобили. Рынок был огромен. 670 тысяч продавалось в год. Сейчас этот рынок в десять раз меньше. Имею в виду до 24 февраля. Подавляющее большинство автомобилей в стране продается вторичных – или ввезенных евроблях или мы продаем друг другу. Кого должно защищать государство - официального импортера новых автомобилей или того, кто ввозит подержанную машину и не хочет платить за нее налоги. Это не только об экономике.

У нас существует устаревшая ментальная модель - у человека должна быть обязательно машина. Хотя понятно, что будущее за шерингом, электротранспортом и другими моделями передвижения. Второе – война показала, что автомобиль очень важен для того, чтобы ты имел мобильность и возможность спасти свою семью. То есть мог уехать из города, где есть угроза. Третье – инфраструктура городов Украины не рассчитана на такое количество автомобилей.

Вся совокупность факторов содержит много противоречий. Поэтому государство должно определить для себя приоритеты. Например, человек должен сам заботиться о себе, тогда нужно иметь автомобиль каждому. Или государство должно сконцентрировать ресурс, чтобы сделать города более безопасными, развернуть такую систему ПВО, чтобы мы не пугались, создать такую армию, которая не будет давать продвигаться в страну войскам агрессора.

Да, это было правильное решение дать возможность людям ввозить автомобили без пошлины и уплаты НДС и акциза. Волонтеры ввозят автомобили на нужды армии, а граждане могут компенсировать утраченный транспорт. Но надо было установить порог, позволяющий ограничить беспошлинный ввоз транспорта премиального сегмента. Это и о моменте социальной справедливости, и о поступлении в государственный бюджет. Но, поскольку уже принято решение, то теперь не стоит возвращать пошлины, НДС и акциз на автомобили.

Есть два источника. Первое – меньше потреблять. То есть снизить государственные расходы. Второй источник – западная помощь. Внутренних украинских источников нет. Можно привлечь еще деньги в военные облигации. Но украинец и украинский бизнесмен истощены - в первые месяцы поддержка Вооруженных сил и ТРО была огромной. Поэтому нет больше лишнего ресурса.

У нас не сделали ничего ключевого, что нужно для бизнеса, для частных западных инвестиций. Мы не создали никакую зону привлекательности в стране. Почему "Амазон" должен выбрать не Чехию для размещения логистических мощностей, а Украину? "Амазон" сказал: "Дайте мне удешевленную энергию". Мы не даем. У нас рыночные отношения. Что мы должны пообещать Маску, чтобы Gigafactory появилась здесь, и мы построили заводы по обогащению лития? Суды у нас есть? Верховенство права? Не меняем ли правила игры задним числом для зеленой энергетики? Это непредсказуемая экономика. Инвесторы потому и не приходят.

В Украине не хватало еще до 24 февраля около двух миллионов трудовых ресурсов для удвоения экономики. То есть, нам нужны были ресурсы. И они постепенно начали возвращаться из Европы. А сейчас мы потеряли полтора миллиона, возможно больше. Не считаю, что это существенная проблема. Будет сокращение государственного аппарата.

У нас 5-6 миллионов человек получают деньги из бюджета. Чиновников из них мало. Это люди, работающие на разных государственных предприятиях, учителя, врачи. Их количество не будет укорачиваться. Но нам нужно сильное образование. Предстоит перераспределить работу. Нам предстоит работать несколько лет с увеличенной нагрузкой. Возможно, в министерствах, других центральных органах исполнительной власти, объединим агентства и инспекции. Максимально сделаем так, чтобы вместо человека многие функции выполняли алгоритмы. И тогда сократим чиновников. А они смогут устроиться в компании, выполняющие бывшие государственные функции. К примеру, можем приватизировать таможню, отдать ее сервисной службе. Многое можем найти такого, что будет выполнять не государство, а бизнес.

Такое перераспределение трудовых ресурсов с меньшим количеством людей позволит иметь более высокую производительность труда и эффективность. И мы как страна сможем достойно пройти этот период без социальных катастроф. Да, будем беднее. У нас нет альтернативы, как научиться жить по карману. Не пытаться ни государству, ни нам самим сейчас повышать социальный уровень. Напротив – научиться экономить, переосмыслить то, как мы живем, на что тратим. И, возможно, отложить улучшение своего социального уровня в те времена, когда экономика начнет развиваться.

Надо сказать, что строим страну наиболее свободную в мире, с точки зрения ведения бизнеса. Страну, в которой человек может реализовать свой потенциал и таланты легче всего в мире. Если у тебя есть идея, ты приезжаешь в Украину, получаешь резидентство и заявляешь миру, что ты теперь украинец и будешь платить налоги в здесь, что именно тут лучшие условия для стартапа, для инвестиций, для своего бизнеса. И это становится государственной миссией. Под это подвязывается все происходящее в государстве. Человек с идеей, новатор, предприниматель является важнейшим лицом, которое получает лучшие сервисы со стороны государства - самые прозрачные таможню и налоговую систему, защиту прав.