О нас вытерли ноги - под Верховной Радой собрались родные военнопленных

- Скажите мне, я дождусь своего сына или нет ?! - кричит мать пленного бойца Николая Герасименко, - его на тридцать лет осудить хотят! Вот и скажите, дождусь или нет ?!

21 августа 2016 года под Верховной Радой Украины собрались родственники военнопленных украинских бойцов. Это для них уже третий день протеста. Хотят услышать от уполномоченных лиц о судьбе своих близких.

Около 19:00 к ним выходит Ирина Геращенко, уполномоченная президента Украины по мирному урегулированию конфликта на Донбассе. Ее тесным кругом обступают матери и жены украинских бойцов. Наперебой задают вопросы. Геращенко отвечает, не повышая голоса. Многих женщин это начинает раздражать.

- Я держу связь со всеми мамами, - говорит 46-летняя Ирина Геращенко, - Сейчас надо ждать, пока в России пройдут выборы. Тогда можно будет требовать что-то лично от Путина. Сейчас он просто шантажирует пленными. От другой стороны мы не можем ничего требовать. ДНР и ЛНР - территория бесправия.

Мать Николая снова начинает плакать. Ирина Геращенко гладит ее по плечам и пытается утешить.

 

- Чего вы стоите? - возмущается высокая женщина в одежде цвета хаки. Представляется Аллой. Фамилию не называет. Говорит, что не хочет подставлять собственную семью, - Двадцать минут назад, когда ее (Геращенко - Gazeta.ua) не было, вы мне рассказывали здесь со слезами все. А сейчас и сами не говорите, и мне рот затыкаете. Я волонтер. Два года вытаскиваю их сыновей и мужей из плена. Лезу под пули ради этого, а теперь они не могут ей нормальные вопросы задать. Боятся, что уйдет. И пусть уходит. Но сначала ответит, почему сейчас не ведутся никакие переговоры по освобождению. Не получается менять "всех на всех" - будем вытаскивать по одному. Уже делали так два года. А теперь, оказывается, нельзя. Считают здесь всех за дураков и вытирают о нас ноги.

Устало садится на стул и достает телефон. Возле Ирины Геращенко еще остается несколько женщин. Спрашивают о судьбе своих родных и то, как на них повлияют Минские переговоры.

- Я не могу этого больше слушать, - с едва уловимым акцентом говорит Моника Андрушевская, польский журналист. В Киеве живет с начала Революции достоинства. Отходит в сторону и закуривает, - Курва, у меня нервов нету. Не могу представить, чтобы депутат Сейма так вышел и говорил с матерями пленных. Она без микрофона, в первых рядах не слышно, что говорит. И что нового услышали мамы? Геращенко сказала, что можно прочитать в Facebook. Никакой конкретики. Представляете, у нас не верят, что в Украине есть проблема обмена военнопленных. Буду делать об этом материал, хоть как-то освещать.

 

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Пленные боевики не хотят возвращаться к своим

Когда бросает окурок в урну, Геращенко уже идет к авто. За ней бегут несколько женщин, на ходу что-то спрашивают.

- Ей хорошо говорить: все дома и по ночам спит спокойно, - Виктория Пантюшенко поправляет на красной металлической ограде, отделяющей женщин от входа в Верховную Раду, плакаты с портретами пленных, - У меня муж танкист. Плен с первого года войны. Нарвались во время боевого задания. Двоих убили сразу, остальные из группы попали в Макеевскую колонию. С мужем общаемся только письмами. Их передает "Красный Крест".

В группу женщин подходит 36-летняя народный депутат Надежда Савченко.

- Вам сегодня есть где ночевать? - спрашивает у митингующих - Если нет, то я сейчас позвоню и организую автобус. Поедем ко мне в офис. Чуть дальше, чем гостиница "Лыбидь", но есть душ. Помоетесь и поспите.

Несколько женщин следуют за ней, остальные остаются стоять.

- Надя помогает нам. Вчера сказала, чтобы нам вынесли стулья, - говорит Виктория Пантюшенко, держа в руках фотографию мужа, - За эти дни к нам выходили и Тимошенко. И Семенченко, и Павленко. В основном они помогают нам здесь находиться.

- А толку? - перебивает ее Елена. Из плена ждет сына. - Никто никому ничего не говорит. Вот Геращенко сейчас: я ее спрашиваю о своем. А она толкует мне об Асееве и об Агееве. Я курить начала от нервов. Хорошо, что сын не видит.

На улице смеркалось и включили фонари. Ветер холодает и женщины начинают надевать куртки. Несколько раз порывы ветра валят железную ограду. Ее поднимают три сотрудника полиции и Моника.

 

- Вам нужно создать общественную организацию, - к женщинам подходит мужчина с усами в деловом костюме и кепке. Представляется адвокатом. Просит называть себя Олегом и без отчества. Садится на корточки. А женщины окружают его полукругом, - так проще будет решить ваши вопросы. Лучше всего после Верховной Рады вам пойти под посольство ООН. В любом случае вас заметят и сообщат в Штаб-квартиру. Беда в том, что в Украине нет системы обмена пленными. Законодательно не существует. Нужно брать пример с Израиля - там такие решения принимают коллективно все депутаты. У нас с начале 2014 года все происходило в ручном режиме. Судьи звонили из СБУ и говорили: Да, отпускай такого-то сепара под свою ответственность. Менять его не будем. Сейчас на этих судей завели уголовные дела. Веду несколько таких. Мне уже и самому целая пачка повесток в суд пришла - вызывают в качестве свидетеля. Племяннику 9 лет, и потому по моему делу повестка пришла.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Назвали точное количество украинских пленных

Женщина в красной куртке приносит термос с облепихой. Она - волонтер. Ранее помогала раненым бойцам в военном госпитале. Разливает чай на всех. Олег передает женщинам пакет из супермаркета. Пластиковые контейнеры с едой ставят на пол. Моника раздает пищу митингующих. На предложение взять кусок мяса отказывается.

- Я не голодна. Лучше он там мамы сидят - им дайте. Вы посмотрите, эта несчастная еда ... Сколько к нам прохожих подошло. Всех беспокоит, что она на полу. А то, что на полу сидят мамы военнопленных, никого не волнует.

 

- Надо определиться, что в стране: АТО или война, - снова вступает в разговор Олег. В это время к толпе подходит высокий мужчина в сером костюме и начинает прислушиваться к разговору, - Если признаем, что это война - прижмем Путина. Потеряет свой международный статус, потому что станет военным преступником. Ему никто из политиков руки не подаст. Для Путина это страшнее, чем потерять все свое состояние. Также сразу можно будет "крыть" пунктами Женевской конвенции 1949 года. Там сказано, что пленные должны получать минимум 4 письма в месяц. И держать их более трех месяцев никто не имеет права. У нас подмена понятий происходит. Вместо "пленных" говорим "заложники". Мировое сообщество на это не реагирует. А вот содержание в военном плену - это преступление, которое не имеет срока давности. Нужно подключать мировое сообщество для того, чтобы быстрее освободить ваших.

- Я готова на коленях ползти, лишь бы своего сына увидеть, - Роза, мать пленного бойца из города Ровно, вытирает слезы, - Хочу взять автомат и расстрелять здесь всех, если они не могут ничего сделать. Тут еще будем ночь стоять. Если утром нас не услышат - перекроем трассы и будем жечь шины. Как на Майдане. Больше не знаю, что делать.

22:20. Моника вызывает такси, чтобы ехать домой. Собирается идти и Олег. На площади перед Верховной Радой - несколько стульев. На них сидят женщины. Елена рукой поддерживает ограждение, на которой висят плакаты с лицами пленных бойцов.

×