Путин не сходил с ума - он 30 лет мечтал уничтожить Украину

Иногда становится интересно - а в какой момент российский президент начал готовиться к нападению на Украину? Можно ли было это предугадать или предотвратить это? Ответ кроется еще во временах, когда Путин носил чемодан за мэром Питера Собчаком, в начале 90-х. Еще тогда оба утверждали: место Украины в орбите России, без вариантов. А когда Путин стал президентом - он начал претворять эти слова в жизнь. Так следует ли ожидать от него готовности договариваться?

Когда в своих воспоминаниях о первых годах независимости Украины я рассказываю коллегам, как ездил в Санкт-Петербург для интервью с мэром этого города Анатолием Собчаком, как интервью было прервано его заместителем Владимиром Путиным, который хотел обсудить с шефом какие-то неотложные дела, но Собчак успел заявить мне, что Украина останется в свомх территорриальных границах только в случае, если будет сохранять партнерские отношения с Россией - и присутствующий при этом вице-мер, которого я видел впервые и в последний раз вплоть до момента, когда он стал одним из высших руководителей России, - утвердительно кивал головой. Многие могут считать это легендой или попыткой перенести мой современный опыт на события тридцатилетней давности. Ну не мог же Путин еще тридцать лет назад, когда никто даже не представлял себе его политическую карьеру, мечтать об оккупации украинских земель!

Но вот в Германии были обнародованы ранее закрытые архивы министерства иностранных дел страны, среди которых оказалась служебная записка тогдашнего генерального консула Германии в Санкт-Петербурге Эберхарда фон Путткамера. И этот дипломат теперь - главный мой свидетель. Ведь в 1994 году он сообщает немецкому внешнеполитическому ведомству именно то, что тогда говорили мне Путин и Собчак. И называли Крым, восточную Украину и северный Казахстан вечной частью российского государства, никогда не являвшейся для нее заграницей.

Причем, как мы видим, Путин настолько уверен в своей правоте, что даже не пытается скрыть своих взглядов на российские "территории" от западного дипломата. Уже когда станет президентом России, еще в начале 2000-х, он без всяких оговорок будет называть Украину искусственным государством - и в разговорах с президентом США Джорджем Бушем-младшим, и в разговорах с федеральным канцлером Германии Герхардом Шредером. А те, в свою очередь, будут транслировать эту позицию Путина другим западным лидерам.

Поэтому вопрос не в том, когда же Путин "с ума сошел", поверил в то, что украинского народа не существует, и начал думать об оккупации Украины. Ответ прост: он так думал всегда. Когда говорил о каких-то там российско-украинских отношениях, о партнерстве, об уважении к украинской государственности - он просто лгал. Ибо не имел тогда реальной возможности воплощать свои политические взгляды.

Даже после избрания президентом России - такая возможность появилась не сразу. Но почти сразу он начал серию спецопераций, направленных на покорение Украинского государства и дискредитацию его институтов. Практически сразу он потребовал от нового главы "Газпрома" Алексея Миллера строить систему газопроводов, которая позволила бы России обойтись без украинской газотранспортной системы. И это было не только средство давления на украинское руководство, но и подготовкой к возможным боевым действиям - если в них возникнет необходимость.

Путин как личность формировался в среде сотрудников КГБ СССР - подлинной шовинистической ячейки тогдашней империи, особенно в ее русской части. Уже в 1980 годах советские чекисты задумывались о демонтаже коммунистического режима с целью превращения государства в новую Российскую империю - с частной собственностью и доминированием российской нации. На Лубянке зачитывались романами Пикуля.

Трудно представить, чтобы в Санкт-Петербурге, где родился и служил Путин, где формировались его будущие соратники, такие как Николай Патрушев - шовинистические настроения были менее распространены. Напротив - это была столица бывшей империи, жизнь на фоне царских дворцов и особняков уничтоженной аристократии. И чекисты мечтали зайти в эти особняки не просто как хозяева, а как наследники империи, утраченной их родителями. Приход к власти в условиях сокращения империи на 14 республик был для них катастрофой. Возвращение этих территорий стало для них делом жизни. Ибо без полноты имперского пространства власть и обогащение не были для них ни сладкими, ни достаточными.

А Собчак - что ж. Тезисы, которые я услышал от него в Санкт-Петербурге, он неоднократно озвучивал публично. Слова Путина о "подарке большевиков Украине" - так президент России назвал восточные регионы нашей страны во время речи в день аннексии Крыма - это прямая калька из интервью бывшего мэра Санкт-Петербурга в 1990-х. Но теперь, когда прошло более 30 лет, я задумываюсь: кто все же был чьим учеником? Действительно ли Путин перенял у Собчака его шовинистическую программу или, может, это сам Собчак - чувствительный к настроениям местных чекистов - внимательно слушал выходца из КГБ Путина после того, как тот стал его заместителем, а может быть, и куратором в мэрии Санкт-Петербурга? Был ли Путин действительно учеником, или они учили друг друга?

Недавно я случайно наткнулся в YouTube на программу, вышедшую в последний день путча августа 1991 года. Когда в Москве запрещали КПСС, в Киеве провозглашали независимость, а в Санкт-Петербурге Собчак и Путин принимали американских бизнесменов. Роли в этом телевизионном репортаже были распределены безупречно. Собчак говорил о демократической России, а Путин рассказывал, какими привлекательными будут экономические проекты, которые северная столица России предложит американским гостям.

Через тридцать лет ту же комбинацию Путин будет конструировать с представителем Трампа Стивом Виткоффом, которого снова ожидают в российской столице на следующей неделе. Он всегда действовал прогнозируемо. И никогда не отказывался от своих реваншистских взглядов и сделок. Именно поэтому я убежден: от Украины он не отступится ни при каких условиях. И нет аргумента, который мог бы убедить его отказаться от претензий на нашу страну. Путин сегодня претворяет в жизнь то, о чем он и его коллеги по КГБ мечтали уже более тридцати лет. И именно поэтому его нужно останавливать, а не договариваться с ним.

Оригинал