"Война с Россией будет длиться десятилетиями. Ми должны быть готовы" – Александр Хара

Это дорога с двусторонним движением. С одной стороны, есть действия украинских властей, общества и армии, которые показывают, что нас следует поддерживать. С другой, понимание большинства западных лидеров, что Украина должна, по крайней мере, не проиграть. Жаль, не все считают, что должны победить на поле боя, а дальше дипломатически.

Была очень эффективная работа украинских властей. Сам приятно удивлен, как изменился Зеленский. Как эффективным оказался его неортодоксальный подход? В свое время скептически смотрел на манеру поведения президента, на месседжи, которые озвучивал на Западе, как вел себя. Но после 24 февраля его эмоциональность, обращение вне рамок политической культуры дали положительный результат. Следует посмотреть, как его слушают парламенты демократических стран и их граждане. В известном смысле, стал иконой на Западе, символом свободного мира. Хотя не совсем согласен, но знаю, что стал символом сопротивления. Выжимает максимум из того, что может. Даже немного больше.

Можем быть критическими, сколько нам дают оружие. Но это связано не с Зеленским, а с расчетами лидеров западных стран. В первую очередь, США. Не хотят допустить прямого столкновения между Америкой и Россией. Это основная причина, почему сами на себе ставят внутренние ограничения в помощи нам.

Администрации демократов совершали ошибку за ошибкой в отношении России. До вторжения пытались установить стабильные предполагаемые отношения с Москвой. Когда узнали о готовящемся нападении в октябре 2021 года, прекратили давать нам оружие. Чтобы договориться с Путиным, не провоцировать, не допустить безумия, которое тот, все же, сделал.

Когда поняли, что не собирается отказываться от нападения, начали снабжать нас оружием. В первую очередь, для сил специальных операций. Считали не целесообразным усиливать ВСУ обычным вооружением. Думали, нас оккупируют через несколько дней или недель, а оружие попадет к россиянам. Потом долгое время не давали чего-то мощного. Дальше потихоньку начали давать гаубицы М777, беспилотники, наконец, HIMARS. Даже ракеты против российских систем противовоздушной обороны и против радиолокационных станций.

Безусловно, велик прогресс. Но если бы это сделали на шаг раньше, у нас было бы меньше жертв среди военных и гражданских, больше успехов на поле боя. Те же ракеты в HIMARS на 80 километров и отказ поставлять ракеты ATACAMS на 300 километров. Согласились дать запчасти в самолеты, но отговорили поляков весной, чтобы не дали свои советские самолеты. Все – из-за страха Байдена. Существует много торможения. Это стоит жизней украинских солдат.

 

США, ведущий и наиболее помогающий партнер, и только оружия дали нам уже более, чем на 10 миллиардов долларов. Если послушать то, что говорят американские военные, то они в восторге, насколько украинская армия эффективно использует оружие. Как филигранно бьет по правильным целям. Зачастую инновационно его использует.

Первоначально это касалось ПЗРК Javelin. Американцы восхищались процентом уничтоженной российской техники из этих систем, что было выше стандартов. Наши использовали ее более эффективно, чем сами американцы. То же самое сейчас относительно HIMARS.

Мы готовились к этой войне. Изучали войны американцев в Афганистане и Ираке, как те применяли свое оружие. Наши военные показали удивительную способность комбинировать постсоветские разработки, современную украинскую технику и западное оружие.

Эта война – то, к чему американцы готовились во время холодной войны, когда планировали воевать против СССР и стран Варшавского договора. Учитывая асимметричность советских и натовских войск, тысячи советских танков и сотни дивизий, мы сейчас реализуем концептуальные подходы, которые закладывали США. Чтобы бить не по живой силе и технике перед тобой, а уничтожать командные пункты, логистику и склады с горючим и боеприпасами. Делать невозможным продвижение боевых частей врага на линии фронта. Мы это довольно успешно делаем.

Видим, россияне где-то продвигаются. Особенно на Донбассе. Но ценой огромных жертв на небольшие дистанции. Западные военные понимают, насколько умело используем их оружие.

Здесь есть две стороны медали. Например, немцы осуществили безумный прогресс в изменении позиции относительно себя, Украины и России. Канцлер Олаф Шольц в начале года еще не собирался останавливать запуск трубопровода "Северный поток-2", несмотря на перспективу российского вторжения. Но сделал это. Впервые за десятилетие Германия решила инвестировать в Бундесвер и достаточно большую сумму – 100 миллиардов евро, чтобы восстановить боеспособность своей армии. Берлин просмотрел политику в отношении Москвы, которая со времен развала СССР ориентировала германскую элиту на Россию. Они игнорировали не только интересы Украины, Белоруссии, Грузии или Молдовы. Но тоже балтийские страны, Польша и Румынии, которые являются их союзниками по НАТО и ЕС. Сейчас все изменилось.

В то же время они не могут моментально перейти в то же понимание России и потребности поддержки Киева, как страны Балтии и Польша. С французами похожая история. У них свои проблемы в Северной Африке, Мали. Так что смотрят на нас сквозь призму этих угроз со стороны России. Когда президент Франции Эммануэль Макрон ездил к Путин перед вторжением и жаловался, что Россия делает в Мали, Путин пренебрежительно говорил, что это мелочь, потому что это делает частная военная компания, и "мы здесь ни при чем".

Еще проблема в европейской части НАТО, после распада СССР, что исчезла единственная экзистенциальная угроза для всей Европы. В результате, возникли угрозы с разных сторон – для юга важной стала Северная Африка и Ближний Восток, угроза беженцев и терроризма оттуда. Для Центральной, Восточной и Северной Европы более важной осталась угроза России.

Всеобщее понимание угроз со стороны России есть, но ЕС действуют очень медленно и инерционно. Главное, что в стратегической концепции НАТО Россия теперь определена как угроза. Ибо Москву до сих пор воспринимали как партнера, с которым можно совместно решать дела и взаимодействовать.

В философии есть определение "глупая бесконечность", когда люди повторяют одни и те же вещи безграничное количество раз, приходят к тому же результату и не делают выводов.

Я хотел бы, чтобы Россия понесла юридическую ответственность за преступления. Чего-то вроде Нюрнбергского трибунала над руководством РФ. Геноцид – не обязательно миллионные жертвы, как во время Голодомора или Холокоста, но умысел и систематические действия по уничтожению этнической группы, ее идентичности. Путин наговорил в статьях и выступлениях, не говоря о низших представителях режима, на то, чтобы доказать такие намерения. С юридической точки зрения, доказать намерение геноцида очень сложно, но ми должны это делать.

Кроме современного геноцида против украинского народа, нужно, чтобы мир осудил большевизм – людоедскую идеологию, которая является частью современной российской. К сожалению, она до сих пор помогает нашим антипатикам на Западе – разным левым, поддерживающим РФ. Они считают Украину фашистской. Продолжают распространять эту заразу. Неважно, как себя называют – коммунистами, социалистами или как-то еще.

Нужно показать, что нацизм и коммунизм – две стороны одной медали. Это будет вклад Украины, которая больше всего в мире пострадала от коммунизма, если не считать Китая. Это будет гуманистический вклад в разрушение людоедской идеологии. Наш вклад в то, чтобы подобные преступления невозможно было повторить в будущем.

Чтобы угроза не повторялась для нас, единственный верный подход, как говорят американские республиканцы, это "мир через силу". То есть мы должны быть вооружены. Это единственный залог того, что Россия через 10–15 лет снова не попытается "окончательно решить украинский вопрос".

Каждый преследует свою цель. Гутерреш стремится, чтобы ООН начала хоть что-то делать, что записано в ее уставе, для чего существует. Нет сомнений в его идеалистических и проукраинских взглядах, зато сомневаюсь в способности ООН что-то делать. Эту организацию реформируют почти со дня ее основания.

У Эрдогана свои интересы. Во-первых, чтобы дальше действовало зерновое соглашение между Россией и Украиной. Оно нужно, в частности, для Турции, которая переживает не самые лучшие экономические времена. Лира упала на 40 процентов, по сравнению с долларом. Это большая проблема, потому что страна импортирует многое, включая энергоносители. Там резко выросли цены на еду. Во-вторых, в стране 3,5 миллиона сирийских беженцев. Дополнительное давление на экономику, социальную и политическую ситуацию. Им нужно дешевое зерно. В третьих, Эрдогану хотелось бы получить лавры посредника в мирном процессе. Он заинтересован, чтобы война прекратилась. Анкара торгует с ЕС, Россией и Украиной. От нее экономическая ситуация ухудшается. В-четвертых, Эрдоган намерен усилить региональное лидерство через дипломатию. Его все приветствуют как человека, который смог посадить за стол переговоров Украину и Россию. Хотя нет российской и нашей подписей под одним документом, но есть зеркальные соглашения.

Позиция Турции сыграла очень позитивную роль для Украины. Помимо того, что Анкара не присоединилась к санкциям, но сделала несколько важных вещей – закрыла Черное море для российских военных кораблей, продала нам беспилотники, которых тоже очень хочет Россия.

Не уверен в реализации идеи Эрдогана, что можно найти компромисс с Россией на основе успеха зерновой сделки. У нас почти религиозное противостояние с россиянами. Для украинцев невозможно отказаться от суверенитета и территорий. Россия не может согласиться, чтобы Украина существовала как независимое государство. Поэтому они никогда не согласятся с возвращением временно оккупированных территорий Донецкой и Луганской областей. Считают, пожалуй, уже своей частью оккупированные Запорожскую и Херсонскую, не говоря о сакральном для них Крыме. Если статус полуострова в российском сознании пошатнется, это будет означать потерю власти Путина и неизбежные деструктивные процессы в РФ.

Не вижу поля для какого-либо компромисса с ними. Какая-то из сторон, наконец-то, должна истощиться, стать не способна вести войну. По крайней мере, на время. Одна из стран должна перестать существовать в международно-признанных границах. Надеюсь, Украина выживет, и будут деструктивные процессы в России, что позволит нам вернуть все территории, согласно международно-признанных границ.

Есть признаки, которые делают нас похожими, но в то же время есть большие отличия. Мы только в последние несколько лет стали важными для США, то есть нас поддерживают в большом масштабе. Америка поддерживает евреев десятилетиями, помогая оружием и технологиями на миллиарды долларов в год. Мы только сейчас получили около 10 миллиардов долларов на оружие. Это огромные деньги, но для Израиля с населением 9 миллионов человек соразмерная помощь поступает за 2–3 года.

Несмотря на то, что Израиль является островком свободы и демократии в море авторитарных агрессивных режимов и идеологий, его нельзя сравнить с тем, что граничим с крупнейшим ядерным государством с самой большой территорией, огромными человеческими и природными ресурсами, перманентно желающим нас уничтожить. У России есть все возможности для этого.

Евреи после Холокоста осознали, что без собственного государства, геноцид может повториться. Это еще раз поднимает вопрос осуждения в России ее предыдущих геноцидных практик, позволивших повторять их снова на оккупированных землях Украины.

Евреи поняли ценность своего государства благодаря Холокосту. Нам пришлось пройти постоянные войны с Московским царством, резню в Батурине, уничтожение Гетманщины и Сечи, поражение УНР, большевистский террор, голода 1920–1921 годов и 1932–1933 годов, расстрелянное возрождение, и теперь войну, чтобы понять то же самое. Для политических украинцев должно стать аксиомой, что Украина для них – самоценность как независимое суверенное государство, часть западного цивилизационного пространства.

Украина состоит из разных этнических групп, религий, языков. Все разнообразие не дает нам перспектив стать гомогенными как Израиль, но это наша сильная сторона.

Этот конфликт затяжной и будет продолжаться десятилетиями. Ми должны научиться с этим жить и бороться с агрессивной Россией, с политической элитой путиноподобных. Ибо глава Кремля – не феномен или случайность. А закономерность для большинства российского плебса, поддерживающего агрессивную внутреннюю и внешнюю политику.

Поэтому Москва – постоянная угроза для Украины, стран ЕС и НАТО, граничащих с Россией, Европой и миром. Ведь РФ имеет самые большие запасы ядерного оружия, огромные запасы химического и биологического оружия.

Власть не хотела расшатывать лодку. Безусловно, к ней есть обоснованные претензии. Надеюсь, после победы все эти аргументы мы спокойно взвесим, будем обсуждать в обществе. Положительную и отрицательную роль президента и других должностных лиц.

Беспокоит, что останки Республиканской партии поглощают сторонники бывшего президента Дональда Трампа. Тревожный звонок. Сам Трамп выступает за изоляционизм Америки. Говорил, что помощь Украине слишком велика, ведь у американцев есть собственные финансовые трудности. Он – популист.

Если влияние "трампистов" в Конгрессе усилится, а в 2024 году Трамп станет президентом, то будет очень рискованный период для нас. Поскольку их взгляды могут повлиять на военную, политическую и экономическую помощь, которую нам оказывают США.

Однако до сих пор в Америке остается двухпалатная и двухпартийная поддержка Украины. Вопрос о поддержке Киева, едва ли не единственный, объединяющий эти два непримиримых в других вопросах лагеря.