Одна моя одесская приятельница устала слушать национальные плачи об упадке книгоиздания и нехватке господдержки для отечественных гениев. Одолжила у коллег немного денег, сняла в соседней библиотеке небольшую комнату и назвала ее провокационно — "Украинская книга". Возможно, она ожидала погромов. Однако в книжный магазин потянулись покупатели — сначала единичные, потом постоянные, а с недавних пор, можно сказать, и массовые.
Жизнь одесской энтузиастки, однако, не сделалась от этого более легкой. Украинские издатели, говорит она, имеют хорошую патриотическую привычку не выполнять заказов или выполнять их через несколько месяцев. Непосвященным трудно в это поверить, так как описанная ситуация будто бы противоречит элементарным законам бизнеса. Однако я верю, потому что время от времени получаю такие жалобы и от заграничных коллег.
Один из главных польских переводчиков написал мне недавно и мейл. Он попросил при случае спросить у одной киевской поэтессы, прочитала ли она уже его переводы и не против ли их публикации. "Я понимаю, — писал он, — что издания в Польше не настолько престижны, как во Франции или Америке, и что гонорары у нас тоже не бог знает какие. Но рынок в целом перспективен и интерес к Украине пока еще достаточно большой".
Возможно, она ожидала погромов
Я сразу же передал его ходатайство упомянутой поэтессе, а при случае прибавил кое-что и от себя. Поэтесса назавтра таки ответила, и переводчик в тот же день поблагодарил нас обоих. Я вежливо извинился и объяснил, что мы вовсе не презираем польских переводов, просто таков характер украинца. Главные наши заповеди — "Как-то оно будет", "Сколько той зимы" и, в конечном итоге, "То-то же".
Я, однако, не написал ему самого главного: что та поэтесса — моя жена.
2 
1
Комментарии
8