48-тысячный город Ахтырка в Сумской области находится в почти 30 км от границы с РФ. 24 февраля он стал первым крупным населенным пунктом Украины, куда на танках и другой бронетехнике вторглись российские оккупанты. Их встретили военные и территориальная оборона, дали бой и разбили большую часть вражеских колонн.

Не сумев взять Ахтырку, россияне перешли к тактике террора. Город начали обстреливать "Градами", а 26 февраля с самолетов сбросили на него три вакуумных бомбы. Они разрушили здания на территории воинской части, где погибли по меньшей мере 70 человек. И нанесли причинили разрушения в крупнейшем городском жилом массиве "Дачный". Несколько частных домов там разбиты полностью, а в многоэтажках вокруг эпицентра взрыва - вылетели окна.

В последующие дни российские захватчики ежедневно обстреливали Ахтырку из реактивной артиллерии и совершали авианалеты. В ночь на 8 марта разбомбили центр города. Сброшенные бомбы разнесли городской совет и сильно повредили соседние здания - местный универмаг, центр культуры и досуга, краеведческий музей.

24 марта президент Владимир Зеленский подписал указ о присвоении Ахтырке статуса Города-героя. Спустя почти две недели после этого Сумщина была полностью освобождена от российских оккупантов. В Ахтырке воцарилось относительное спокойствие.

Корреспонденты Gazeta.ua побывали в городе-герое, чтобы узнать истории его жителей и расспросить: как им сейчас живется?

СМЕНА НАРЯДА

Субботнее утро в Полтаве встречает солнцем и сиреной, которая будит лучше заведенного с вечера будильника. Это вторая воздушная тревога за последние несколько часов. Предыдущая завершилась трагедией - в ферму под городом прилетела российская ракета. Погиб охранник хозяйства, которое было полностью разрушено.

Полтава - второй по приближенности к Ахтырке областной центр после Сум. Ехать около 100 км. Но даже это расстояние после 24 февраля преодолеть нелегко - транспортное сообщение с новоиспеченным городом-героем полноценно еще не восстановлено.

Довезти в Ахтырку автомобилем соглашаются недавние предприниматели, а ныне волонтеры - харьковчанин Александр Палагин и ахтырчанин Геннадий Порохня. Встречают на серебристой Skoda. Быстро здороваемся и рассаживаемся в салоне. Несмотря на плюсовую температуру на улице, утро еще отдает ночной прохладой.

Фото: Ольга Стенько

Короткостриженный Александр в черных со стильными заплатками джинсах - за рулем. Ему 44 года и еще совсем недавно у него была насыщенная жизнь в родном Харькове. Все изменило полномасштабное вторжение России. Мужчина был вынужден вывозить жену Анну и троих детей из-под обстрелов. Сначала - к родным в село Архангеловка на границе Харьковщины и Донбасса, а уже оттуда в Полтаву. За время, проведенное под обстрелами, Палагины потеряли килограммов по 10. Но об этом мы узнаем позже. Как и о том, что Александр начал курить Iqos лишь пару недель назад.

- С восьми до девяти утра у москалей смена наряда. Одни посты сдают, другие принимают. В это время они не стреляли ни дня. Люди выходили и быстренько скупались в магазинах, которые работали, - вспоминает недавние будни в Ахтырке Геннадий. Он худощавый, с черными с сединой усами и бородой. Говорит негромко, но быстро. - У нас единственный город в Сумской области, куда русские не зашли. Они были в Конотопе, Тростянце, Сумах. У нас в первый день прошли транзитом (часть колонны оккупантов проехала город и пошла дальше, но многую другую российскую технику защитники города уничтожили. - Gazeta.ua). А затем начались обстрелы из самолетов, ракетами.

ТАНК БЕЗ ЗНАКОВ

Skoda тормозит у центрального входа на железнодорожную станцию Полтава-Южная. Из двери массивного здания вокзала в теплой темной куртке выходит Вячеслав Гончаренко. Закидывает дорожную сумку с вещами в багажник авто и садится на заднем сиденье.

Высокий мужчина с легкой щетиной и впалыми от худощавости щеками выглядит уставшим. Он только что вернулся со Львовской области. Сопровождал семью, выехавшую за границу.

- Утро было, часов одиннадцать. Увидел два танка и КамАЗ. Не понял, что и почему. Начал бежать на первый этаж. Выскочил как раз на танк. Он развернулся дулом на меня и бахнул холостым по Киевской (так называется одна из ахтырских улиц. - Gazeta.ua), - эмоционально рассказывает Вячеслав о 24 февраля. - На танке никаких опознавательных знаков вообще не было! Ко мне мужики подбежали: "Чей танк?" А я говорю, что не понимаю. Ну новый танк… Я не знаю, зачем им нужна была Ахтырка. Они хотели, как я понял, дорогу на Полтаву себя прочистить. Но пацаны молодцы. За ружья сразу взялись.

 

Впереди на дороге виднеется блокпост. Александр притормаживает и опускает все боковые окна в авто. Военный в полной экипировке жестом приказывает подъехать поближе. Просит открыть багажник и показать паспорта - первую страницу и прописку. Внимательно всматривается в документы.

- Хорошего дня! - говорит после осмотра.

Вячеслав не прячет паспорт, а держит в руках. На тот случай, если подобные проверки повторятся.

- После танка мне пацаны позвонили, что в АТО были, и сказали: "Уличные бои. Пока с детьми сиди в подвале", - продолжает Гончаренко. - У меня страха не было, я больше за троих детей переживал - 18, 16 и 10 лет. С первого дня пошел с ними в подвал пятиэтажного дома. Нас там было человек 40. Люди ничего не понимали. Особенно бушевали женщины, которым за 50. Говорили: "Не может быть такого. Это, наверное, наши. Наши друг друга бьют!" Отвечал им: "Что вы мелете?"

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Соседку разорвало на части. Снаряд упал" - как живет Чернигов и пригородные села после жестоких бомбардировок

Когда по городу били ракетами и артиллерией, все жители подвала это чувствовали физически. Укрытие буквально вибрировало.

- Аж подпрыгивали. Сильно трясло. Лежишь на спине, а тебя подкидывает. Не высоко, но сантиметра на 2. Гуп, гуп! - вспоминает ощущения Вячеслав.

 

В укрытии Гончаренко с семьей пробыл 10 дней. После этого твердо решил: семью нужно вывозить.

- У меня внутри что-то произошло, сработало после 10 дней. Мол, через три дня будет страшное и будут город равнять. Это первый раз в жизни. Я начал кричать: "Жена, как ни крути, я вас буду вывозить!" И вот когда нефтяники (в Ахтырке работает нефтегазовое предприятие, входящее в частное акционерное общество "Укрнафта". - Gazeta.ua) начали вывозить семьи, то мы в первую линию попали. Ехали эвакуационными автобусами через юг. Долго.

Широкомасштабная война отняла у Вячеслава многих друзей. Около 40 погибли.

- Один друг, Калина Сергей, вообще предал. Пошел воевать в Донецк еще в 2014-м, - вспоминает Гончаренко начало войны с РФ. - Мы столько продружили... А потом показали видео, как он в Донецке наших избивал и сказал такие слова: "Я как дома побывал!" Если его увидим, то разорвем на куски. Сестра его в Ахтырке живет. Сказала: нет у меня больше брата.

АПОКАЛИПТИЧЕСКАЯ КАРТИНА

Автомобиль слегка подбрасывает на вездесущих выбоинах, которыми густо покрыта дорога за несколько километров до Ахтырки. И это не последствия российских бомбардировок. Причина банальна и до боли знакома украинцам - отсутствие капитального ремонта дорог на протяжении десятилетий. Особенно на подъездных путях к небольшим городам, селам и поселкам. Президентская программа "Велике будівництво" до них добраться не успела.

 

Ахтырка - город с историей. Официальным годом ее основания считается 1641-й, когда на горе Ахтыр поляки заложили пограничную заставу. В 1655-1658 годах в городе был создан Ахтырский слободской казацкий полк, который просуществовал до 1765-го и был ликвидирован по приказу российской императрицы Екатерины II. Вместо него был сформирован другой полк - гусарский.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Северодонецка нет. Это - второй Мариуполь" - как убегали от войны жители Донбасса и Сум

Отличилась Ахтырка и в новейшей украинской истории. Именно здесь 15 февраля 2013 года, еще за месяцы до начала Революции достоинства и появления закона о декоммунизации, был снесен памятник Владимиру Ленину. Инициатором его свержения стал тогдашний нардеп-"свободовец" Игорь Мирошниченко.

 

Современная Ахтырка - город преимущественно частных домов и относительно невысоких многоэтажек. Основная активность здесь бурлит с обеих сторон центральной ул. Независимости. Там раскинулись аптеки, магазины, госучреждения, заведения культуры.

При въезде в город последствий бомбардировок сначала не видно - здания целые, а люди спокойно ходят по тротуарам, ездят на велосипедах. На дорогах оживленное автомобильное движение. Но достаточно проехать по ул. Независимости немного дальше и перед глазами предстает апокалиптическая картина, центральной фигурой которой является полностью разбомбленный двухэтажный городской совет. От него остался только фасад над которым, несмотря ни на что, гордо развевается государственный флаг.

 

Изуродованы и здания рядом. У них выбиты окна и деформированы стены. В центре культуры и досуга они пощерблены осколками авиационной бомбы. Но под окнами заведения на небольшой, огороженной бордюрами клумбе, густо расцвели желтые нарциссы. Они будто напоминают: жизнь продолжается.

САМЫЙ СТРАШНЫЙ ДЕНЬ

- Я создала общественную организацию "Территория добра и мира". Работаем официально, - с гордостью говорит 34-летняя Таисия Гричковская, с которой встречаемся в центральной части. Яркая блондинка с серьгами в форме звезды организовала в городе центр раздачи гуманитарной помощи. - Мы начали помогать людям с 25 февраля. Сначала информационно работали, помогали мэру собирать средства, предпринимателей направляли. Потом у нас много конфликтов произошло. Почему-то мэр решил, что мы воруем волонтерку и где-то деваем. Приезжал к нам и ругал. Выгнал нас из четвертой школы, где сначала были.

 

Гуманитарный центр встречает ресепшеном, удобным диваном и украинским флагом на стене. Знамя подписано воинами 93-й отдельной механизированной бригады, спасшей город от российских оккупантов. Рядом с ним развешаны детские рисунки.

Главными здесь являются два больших зала, где с утра до вечера работают волонтеры. В первом горожанам и переселенцам из населенных пунктов вокруг Ахтырки раздают медикаменты.

- Люди сейчас больше всего просят то, что называется успокоительным, - рассказывает волонтер Елена, которая замужем за ливанцем и приехала в Ахтырку перед Новым годом навестить мать. После начала войны осталась помогать. - Приходит человек за гуманитаркой и просит лекарства. Мы и спрашиваем: "Что хотите?" Смотрим, есть ли у нас запрашиваемое, и даем. Все записываем.

 

В соседнем зале лежат горы средств гигиены, детского питания и продуктов. Их раскладывают в черные пакеты. Щедро набивают крупами, макаронами, консервами, сладостями, мукой, сахаром, растительным маслом, яйцами. Такие наборы выдаются одному человеку раз в 10 дней. Раньше получить не сможет, потому что в гуманитарном центре работает специальная программа, куда вписываются даты получения пакетов.

- Как для вас началось 24 февраля? - спрашиваем у Таисии.

- Мать утром позвонила: "Война началась". Я до конца не верила, потому что в XXI веке не может быть такого, - отвечает Таисия. - У меня трое детей и я побежала скупаться в магазин. Муж был в Сумах, позвонил: "Надо уехать". Я села в машину и поехала к нему. Кругом паника, взрывы, танки. Страх был, слезы… Вообще, я за этим рулем доехала и забрала мужа. Приехали домой, немного успокоились и думали уезжать. Потому что в доме даже подвала нет. Но я решила, что мы молодежь и будем помогать. Так и собрались. Здесь все люди, которые есть, познакомились между собой уже после войны. Мы не были кумовьями или друзьями.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Убили наших людей и ездили по телам на танках неделю-две" - как сейчас живет Ирпень

 

От обстрелов семья Гричковских пряталась дома.

- Самым страшным днем за все это время стало 8 марта. Мы теперь его отмечать не будем, - делится Таисия. - Тогда разбомбили наш центр. Мы все это слышали, наш дом содрогался. Утром приехали в центр и все рыдали.

ПЕРВЫЕ ВЗРЫВЫ

Недалеко от центра города раскинулось здание городского центра культуры и досуга. Его фасад украшает огромный рисунок голубя на фоне сине-желтого украинского флага. Мурал ахтырского художника Игоря Шевченко можно увидеть за сотни метров.

 

Здесь ничего не напоминает о войне. Под центром - убранный парк с лавочками и небольшим прудом рядом. Чирикают воробьи, зеленеет трава и деревья. Погожий день еще больше подчеркивает яркое весеннее солнце, которое заливает светом все вокруг.

Мэр Павел Кузьменко идет на встречу в белом свитере с узором на груди.

- 24 числа я проснулся от того, что в пять утра услышал взрывы. Понял, что начинается война, - рассказывает Павел Петрович. - Разбудил жену, выпил чаю, собрался и уехал на работу. В восемь часов было проведено первое совещание, куда пришли военные, полиция. И дальше каждый час мы проводили совещания. Решали, должны ли дети идти в школу, нужно ли выходить на работу? Как сделать все, чтобы не было паники? Но, к сожалению, к тому времени никаких указаний не было. Имею в виду по ветви власти. Каждый принимал решение самостоятельно.

 

В начале 10:00 Павел Кузьменко связался с председателем Писаревской ОТГ в 5 км от границы.

- Она сказала: "Нас уже прошли сотни танков, сотни "Градов". Спросил, в каком направлении они идут. Говорит: "Часть пошла в вашем, а часть в направлении Сум". И дальше был на телефоне с промежуточными населенными пунктами, чтобы знать, где двигается техника, - продолжает Павел Петрович. - Уже после двенадцати часов поступило сообщение, что часть военной техники зашла в Ахтырку.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Над головой пролетел самолет и где-то бахнуло. Понял: что-то происходит" - как добровольцы с оружием защищают Полтаву

- Слышали обвинения в вашу сторону, что вы делали по городу съемки и туда потом были удары. Что скажете об этом? - спрашиваем.

- Об этом я буду говорить после войны. На сегодняшний день это уже пошла политика, - отвечает мэр.

Предлагает показать места, куда упали вакуумные бомбы, и разбитую ТЭЦ. Ее российские оккупанты уничтожили 3 марта, оставив все ахтырские многоэтажки без тепла и водоснабжения.

ВАКУУМНЫЕ БОМБЫ

Ул. Полтавская в микрорайоне "Дачный" начинается разбитым магазином и разрушенными частными домами, кирпич от которых разлетелся в разные стороны. Несколько железных гаражей с вынесенными взрывной волной воротами стоят раздутые, как бочки. Во всех многоэтажках рядом выбиты окна. Кое-где они заклеены пленкой или забиты досками. Дома безлюдны - жители оттуда уехали или были эвакуированы.

 

Павел Кузьменко не спеша подходит к двум здоровенным воронкам, залитым грязной водой, в которой плавают пластиковые бутылки и куски древесины. Это лишь часть воронки, оставшейся после вакуумной бомбы. Остальные ямы коммунальщики пересыпали, чтобы временно восстановить водоснабжение и канализацию.

- Это была последняя из вакуумных бомб, которая была брошена на наш город. Она причинила много вреда для многоэтажек. Повыбивала там стекла и двери, даже в нескольких сотнях метров отсюда, - рассказывает городской голова. - Холод зашел в помещения (многоквартирные дома. - Gazeta.ua) и все - они уничтожены. Особенность вакуумных бомб состоит в том, что они вытягивают все на себя. После бомбежки стекло лежит на улице, а не залетает в помещение.

 

День, когда россияне сбросили на Ахтырку вакуумные бомбы, Павел Петрович хорошо помнит.

- Поступил звонок, что приехала одна из первых гуманитарная помощь в больницу. Мы выгрузили еду и частично медикаменты. Стали сфотографироваться для благодарности. И взрыв! Мы все упали. Я понимаю, что взорвалось что-то невероятное. Набираю командира, нет связи. Потом от него звонок: "Пожалуйста, "скорые" сюда! Медиков и технику для разбора завалов!" Прыгаю в машину еще с одним врачом (Павел Кузьменко - медик. До избрания городским головой работал заведующим травматолого-ортопедического отделения Ахтырской райбольницы. - Gazeta.ua). К нам прыгает работник горсовета: "Не едьте туда". Мы отъехали метров 200 и я останавливаюсь, чтобы его высадить: "Оставайся. Ты еще молодой, а мы врачи. Должны там быть". Метров 15 проехали и снова взрыв! И звонит этот же молодой: "Вернитесь!" Мы разворачиваемся, проходит еще минута-полторы и происходит третий взрыв. Этот молодой парень меня просто спас.

 

ЛЮДИ СГОРЕЛИ

Ахтырская ТЭЦ - монументальное здание из красного кирпича. Снаружи напоминает имение английского аристократа родом из ХХ ст. Однако это сравнение сводит на нет внутренний двор. Ибо вместо зеленого газона, пруда и сада - здесь вокруг хозяйственные постройки, железнодорожные пути и доска почета вдоль асфальтированной аллеи. Правда, после грандиозного взрыва буквы из ее названия попадали на землю.

На важный инфраструктурный объект россияне сбросили две бомбы. Здание обрушилось до первого этажа почти посередине. Погибли пять работников ТЭЦ, которые тогда были на смене. Тела троих из них до сих пор не обнаружили.

- Сюда прилетела или ФАБ-500 (советская авиабомба весом 500 кг. - Gazeta.ua), или вакуумная. Потому что останки трех человек не нашли вообще. Они сгорели. Были все здесь, пришли запускать котел, - городской голова указывает на место обвала. - Осталась часть котлов и труб. Все остальное можно подвезти. Другой вопрос, нужна ли такая ТЭЦ? Теплопотери составляют 30 процентов. Если через ТЭЦ проходит 200 миллионов гривен оборотных средств за отопительный сезон, то 70 миллионов платим за воздух.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Пока Путин не сдохнет - ничего не кончится": как вокзал во Львове стал форпостом для сотен тысяч беглецов от войны

 

Внимание привлекает дерево, в которое, как нож в масло, вонзился кусок рельса. Взрывная волна оторвала его от колеи и пронесла к цели метров 100. Если это железо когда-нибудь и будут вытягивать, то только с помощью техники. Человеческих усилий будет мало.

 

Внутренний двор встречает разрухой. Повсюду разбросаны куски металла и кирпича, сверху что-то скрипит и есть ощущение, что вот-вот упадет прямо на голову. В нос бьет запах угля, напоминая об одном из способов добычи энергии на теплоэлектроцентрале. В глубине двора на бетонном парапете - аккуратный букет тюльпанов в 3-литровой банке с водой. А рядом - пачка печенья и несколько конфет, в память о погибших работниках.

БЕЗ КРЫШИ НАД ГОЛОВОЙ

На окраине Ахтырки асфальтированная дорога ведет между домами застройки середины прошлого века: типичные кирпичные частные одноэтажки с шиферными крышами, которых много по украинским селам и городкам. Дальше путь теряется в полях, темнеющих под весенними дождевыми облаками.

Типичный для центральной Украины пейзаж. Но привычную картину нарушают ярко-рыжие пятна глины с обеих сторон глубоких ям на поле, закиданный обломками двор и разбомбленный дом, тянущийся к небу обнаженными стропилами - словно выбитыми ребрами.

Хозяева разоренного двора встречают на месте, где когда-то были ворота. Супруги предпенсионного возраста в теплой "дачной" одежде смотрят выцветшими глазами, в которых бьется безнадега.

- Ахтырку бомбили тогда каждый день, каждый час. Мы сидели в погребе. Зубы постоянно цокотали - то ли от холода, то ли от страха, сейчас уже и сама не пойму, - вытирает обильные слезы Наталья Ивахненко, 58 лет.

 

Их дом разбомбили российские самолеты в ночь на 9 марта.

- Был огонь большой. Взрывная волна страшная. Разрушила наш дом весь, и соседние.

Второй месяц супруги ежедневно приходят к своему подворью. Пытаются разбирать завалы. И каждый день наблюдают, как дом, где жили несколько поколений их семьи, безвозвратно разрушается.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Не думали, что Путин достанет. За лесом же Польша": как в селах возле Яворова пережили жуткую ракетную атаку

С 2013 года Ивахненко здесь проводили большой ремонт: утеплили дом снаружи и изнутри, переложили крышу, заменили пол, в комнатах сделали натяжные потолки, обложили плиткой кухню и ванную. Подвели воду и канализацию.

- Завершили перед Новым годом. На материалы ушло более 500 тысяч, почти все работы своими руками выполнили муж с сыном, - продолжает Наталья Алексеевна. - Новую мебель купил нам сын. Не осталось ничего целого. Взрывная волна была такая, что переломило все, холодильники переворачивало, выбило дверь, стены погнуло. Фундамент и тот разрушился.

 

Владимир Ивахненко с болью рассказывает: создали для себя собственный уголок рая. Дом с тремя жилыми комнатами, кухней и ванной, сарай, погребник, флигель, курятник. Для отдыха была беседка и мангал. Выращивали три десятка сортовых роз, виноградные лозы, малинник. Все в один момент разрушили российские бомбы.

- Здесь коптеры летали сначала - как пчелы жужжали, все снимали. А потом полетели самолеты с бомбами. Не успеваешь и пяти шагов выбежать. Вот они только летят, а вот уже все покидали и пошли взрывы.

Рассказывают, все произошло очень быстро: услышали звук вражеских самолетов, в считанные секунды вспыхнул яркий свет. И буквально сразу - взрывы.

- Их (бомб. - Gazeta.ua) здесь пять упало. На поле четыре ямы остались. Говорят, что это бомбы по 100 килограммов. Еще очередями стрелял из пулемета - остались также следы. Пятая бомба упала на участке рядом с домом. Воронка 3 метра глубиной, - показывает женщина. - Не знали, чем эту воронку заполнить. А потом начали сбрасывать туда обломки шифера, битое стекло и разбитый кирпич. Яма уже наполовину полна, а теперь не знаем, куда все остальное вывезти.

 

Идем по узкой бетонированной дорожке разбитого двора. Слева сверкает дырками в стенах разбомбленный дом, в нескольких метрах справа - остатки вывернутых из земли фруктовых деревьев.

- Были кошки у нас и две собаки. Там, где попала бомба, стояла будка большого пса. Собирали по кускам его. А один, молодой, выжил - был с другой стороны дома у стены, там лавочка стоит. И его привалило, под лавочку успел спрятатся. Мы его забрали с собой туда (к родственникам. - Gazeta.ua). Вот так нам принесли мир и защитили, - сокрушенно вздыхает мужчина.

Создается ложное впечатление, что разрушены только здания, а двор не задет. На самом деле, говорят Ивахненко, обломками было усеяно поле, ровным слоем покрыт огород и клумбы.

- Нет ни одного ровного угла, взрывная волна все стены передвинула. Я в детском саду работаю, почти 2 километра отсюда. Осколки и туда долетели, и по всей улице. Все было засыпано землей и шифером. Мы ходили, плакали вдвоем, смотрели больше месяца. А потом говорю: нужно что-то делать. У нас такой возраст, что мы его никогда не отстроим, не за что и сил нет. Даже не можем разобрать все - эти обломки такие тяжелые, - беспомощно хлопает руками Наталья Алексеевна.

- На следующий день после обстрела - 17 градусов мороза. Позамерзало все, что можно, трубы померзли. И куда нам? Сын в Сумах живет на съемной квартире. Приехал, кота забрал, - говорит Владимир Ивахненко.

 

Сейчас супруги временно живут у родственников. Уверены: от смерти в разбитом доме спас счастливый случай.

- У нас есть почти родственники - дедушка и бабушка одинокие. Им по 83 года. Бабушка после инсульта. Когда подорвали ТЭЦ, они остались в холодном доме. Мы их забрали, чтобы хотя бы обогреть. И в ту ночь остались вместе, потому что у них есть подвал, а у нас нет. Будь мы здесь дома, никто бы не выжил, - добавляет женщина.

Предлагает зайти в дом. Входную дверь заклинило в полуоткрытом положении. Два слоя металла развернулись, обнажив наполнитель из картона и пены. Пол устлан обломками гипсокартона, остатками битого стекла, в углу стоят чудом уцелевшие домашние сапожки хозяйки на искусственном меху.

Слева - кухня. Когда-то было окно во двор, ныне от него осталась только извитая металлопластиковая рама. В стене напротив двери - огромная брешь почти на всю ширину помещения. Справа на стене кое-где осталась плитка - яркие оранжевые квадраты на общем сером фоне развалин. Возле нее на перекошенном столике лежит все еще бережно накрытая клеенкой микроволновка с трещиной в черном стекле.

 

Еще одна дыра - в стене следующей комнаты, хозяйка называет ее залом.

- 20 февраля только поклеили фотообои, - женщина разглаживает на стене яркие клочья бумаги. - Мы же в чем были, так и побежали. А надо какое-то полотенце, носки, какие-то вещи - одежду, обувь. Сезон же сменился. Раскапываем понемногу из глины. Подушки разбросало по улице - через три двора валялись. До сих пор соседи приносят нам.

Стараясь не наступать на придавленные глиной шторы из органзы лилового цвета, в разбитый дом заходит Владимир Николаевич. Прижимается к косяку головой. Его лицо краснеет, сжимается, от чего проступают глубокие морщины, а из глаз двумя потоками льются слезы. Торопливо отворачивается, вытирает глаза.

- Не знаю, оправится ли он после этой трагедии. Каждый день приходит и плачет, почти не может говорить. Он ликвидатор (аварии на ЧАЭС. - Gazeta.ua), здоровье уже не вернет ни физического, ни... Мы сейчас спим, не раздеваясь, потому что постоянные тревоги, самолеты летят - тут же 50 километров от границы. В чем спала, в том и пошла на работу, - Наталья Алексеевна вздыхает, пытается улыбнуться. - У нас вообще ничего не осталось. Когда война началась, мы тревожный чемоданчик собрали - документы. Слушали по телевизору, а там сказали собрать. Вот схватили документы, в чем были, в том и бежали.

 

На этой же улице авиабомба повредила около двух десятков домов: осколками покрошило шифер на крышах, пробило стены.

- Разбило перегородку у Санчуков - у тех, что сына убило в садике (25 февраля российские оккупанты обстреляли детский сад в Ахтырке, в результате чего погибли двое детей и пятеро взрослых. - Gazeta.ua). Я здесь в доме напротив ухаживаю за бабушкой лежачей. Так ее ковром со стены привалило, - рассказывает соседка Ивахненко Александра Васильевна. - Я к ней шла и думаю - жива ли? Прихожу - лежит, спит. На ковре сверху обломки - получается, ковер ее спас. Бабушка уже потом поняла что бомба взорвалась, брошенная с самолета. Плакала, вспоминала свою первую войну (Вторую мировую. - Gazeta.ua). Не думала, что доживет до такого ужаса.

РУИНЫ ВОКЗАЛА

Во время бомбежки 3 марта бомбы с российских самолетов попали в район железнодорожного вокзала. Расположен на магистральной линии Сумы - Харьков. Станцию открыли в 1895 году, когда здесь прошел первый грузовой поезд.

Участок железной дороги в районе вокзала производит удручающее впечатление. Прямые линии путей порваны воронками от авиабомб. Рядом с обеих сторон брошенные поврежденные товарные железнодорожные вагоны.

 

От здания вокзала остался фрагмент оштукатуренной боковой стены, окрашенной в зеленый и белый, и месиво из битого кирпича и деревянных балок вокруг огромного кратера - бомба попала точно в станцию.

Из-за угла еще одного разбитого здания идет вдоль путей женщина в синей мохеровой кофте. Ведет в руках велосипед.

- Я тут рядом жила, где разбили дом. Там, где сад был - огромная яма во дворе, - рассказывает 75-летняя Лидия Шандыба. - До того что бомбили, здесь никто уже не жил - все испугались. Первая бомба упала дальше на нефтебазу. Нас предупреждали, что через несколько дней будут бомбить вокзал и эту территорию. А дальше, где первый стрелочный пост, упала бомба на третий день войны.

 

Женщина проработала 32 года на железной дороге - с 1970-го и до пенсии. Пришла стрелочницей, затем работала оператором при дежурном по станции. И больше 20 лет - в билетной кассе пассажирской службы. Получила квартиру возле станции и прожила здесь пол жизни. Когда в районе железной дороги упали первые бомбы, перебралась на окраину города к дочери.

- Сидели в доме, услышали самолет. Летел как раз над нами. Мы стали убегать в погреб, а он осветил весь двор. Мы бежали в погреб испуганные - столько тревоги было, что не передать! Будто миновал нас, мы стали на верхней ступени, а потом снова летит. И как шандарахнуло! Пять взрывов было. По нашему двору одна бомба попала. Там стоял гараж возле дома. Теперь ничего нет - груда земли, и все. Я прохожу мимо, подойду, стану, смотрю и плачу, - пытается удержать слезы Лидия Васильевна.

Двор ее дома усеян ровным слоем битого кирпича, щебней, деревянных обломков, кусков труб газоснабжения. Штукатуренное деревянное здание кое-где повреждено, но доски каркаса устояли. Кирпичная пристройка и окрестные гаражи превратились в груду хлама.

 

Удивительно целым выглядит деревянный стол со скамейкой, выкрашеной давно в голубой цвет. Но секрет в том, что всю ударную волну приняла стена дома. На столе остались чьи-то вещи - носок, детский меч и маленькая игрушка в виде трансформера.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Орки ходят по всем домам, выметают продукты. Но сало не едят" - как живет и принимает переселенцев поселок под боком у Беларуси

С обратной стороны дома выбиты практически все окна - чудом удалось уцелеть одной раме на противоположном от взрыва углу. Здесь нет примет пожарища - ни черных следов, ни запаха. Пахнет мокрой штукатуркой, из разбитых окон тянет сыростью и сильным холодом.

 

Внутри, засыпанные штукатуркой и обломками, остались бытовые вещи: постель на диване у окна, розовый детский комбинезон на кухонном уголке, стопка целых старых фаянсовых тарелок. В комнате с разбитой и опрокинутой мебелью - уцелел обычный корпусный шкаф с одеждой. На его боковой стенке - православный календарь с иконой Божией матери "Семистрельная", или как ее еще называют - "Смягчение злых сердец".

- Они (русские) нас давно ненавидят. Унижали нас постоянно. Наверное, поэтому это и случилось. Нет дружбы и уже нигде не возьмешь, - заключает Лидия Шандыба.

НЕЛАСКОВАЯ УКРАИНИЗАЦИЯ

На противоположном конце от дома Ивахненко находится район Гусынка. Получил название от одноименной небольшой реки. Здесь тоже преобладает частная застройка – одно- и двухэтажные дома. Район больше похож на небольшую деревню, чем на часть города.

В первые недели российского наступления Гусынка пережила трудные времена. Не было медикаментов, не хватало продуктов и лекарств. Да и не в каждом частном доме достаточно прочный подвал или погреб. А укрытия под постоянными обстрелами искали сотни людей. Многие бежали к месту, которому доверяют и где надеются на спасение - в храм.

Церковь архистратига Михаила, возведенная в 1900 г., является не только архитектурной доминантой северной части города, но и местным духовным центром, а за последние два месяца - и гуманитарным.

 

У ворот встречает местный священник. Широко улыбается в темную густую бороду, прищуривает глаза от ветра, который треплет седые волосы из-под черной скуфии и развевает полы подрясника.

- Отче, добрый день. А скажите, это правда, что наш приход в конце концов переходит из Московского патриархата в украинский? - опережая нас, к священнику энергично подходит женщина лет 50 в ярко красном пальто, с макияжем и бережно зачесанными пышными волосами цвета пшеницы.

- Мы давно Украинская православная церковь. Ничего не скажу ни о каком переходе. Но мы еще с прошлого месяца не упоминаем патриарха Кирилла, - отвечает батюшка, отводя женщину в сторону.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Данилов назвал главную цель Путина в Украине

Недолго разговаривают и прихожанка, поблагодарив, уходит. Священник извиняется, здоровается.

- Я не верил, что начнется война, в страшном сне не мог такое вообразить, - говорит протоиерей Георгий (Юрий) Серый, 49 лет. - Когда пришло осознание, меня накрыла паническая растерянность. Не знал, как защитить себя, свою жену, детей и внуков. И в духовном плане все надежды разбились. Я всегда, несмотря на 2014 год, думал, что русский человек никогда на меня оружие не поднимет. Думал, что это все передергивают. И от этого еще труднее. Я этой опасности не видел и потому она по мне, пожалуй, так ощутимо ударила. Понимал, что нужно молиться. Но было тяжело, потому что страх сковывал тело и парализовал волю.

- Ко мне недавно приезжали ребята - военные. Как дети мои. Их не сломаешь. Увидел в их глазах что-то такое… Не зло. А что-то присущее настоящим людям. Они уехали, а я вышел и плакал. Потому что мне очень хотелось, чтобы они остались жить, - рассказывает батюшка. - Когда я хоронил ребенка 7 лет, погибшего от российских "Градов"... Я не смогу смотреть людям в глаза... Я не могу успокоиться. Это ужасно. Дедушка, который лежал возле нее, тоже убитый, пытался закрыть ребенка собой и не смог - осколок прошел насквозь. Эти взрывы, тут самолет летает, все трясется, люди в горе страшном. Это все давит... Как после всего увиденного останется тем, кем ты был? Все изменилось.

На вопрос о выходе из Московского патриархата батюшка отвечает осторожно и утверждает: "Как и у солдата - присяга должна быть одна". Но искренне признает, что ошибался в своих взглядах и очень раскаивается за это.

- Скажу честно, раньше так радикально проукраински не думал. Всегда склонялся к тому, что есть славянский мир, который ближе к нам, чем западный. И что он дает больше духовной свободы. Но я думаю, что ошибался. Я это понял после начала войны (речь о начале широкомасштабной агрессии РФ с 24 февраля. - Gazeta.ua). Война, которая началась в Ахтырке, сделала меня украинцем, можно сказать. Я был им и до этого, но только в паспорте. Буду честным. Хочу стать христианином в украинской церкви. И эта украинская церковь должна быть, на мой взгляд, законной. Если ничего не изменится, вряд ли я смогу служить, - опускает глаза.

 

Отец Георгий с местным предпринимателем Виталием Евтеевым и прихожанами с первого дня полномасштабной войны организовали в церкви гуманитарный центр. Пускали в храм людей, спасавшихся здесь от авианалетов и артиллерийских обстрелов, обустраивали для них спальные места. А в дальнейшем сделали почти невероятное - начали выпекать собственный хлеб и производить макароны. Эта еда спасла от голода не одну тысячу жителей Гусинки. Они приходили за выпечкой в церковь. Тем, кто не мог - хлеб привозили домой.

- Вы меня простите очень. Но должен бежать на похороны, - говорит батюшка.

70

литров краски потратил на мурал на стене Ахтырского городского центра культуры и досуга художник Игорь Шевченко, по состоянию на 16 апреля. Изобразил голубя на фоне украинского флага.

"Простим московитов после полной победы" – священник

Ахтырский храм Успения Пресвятой Богородицы Православной церкви Украины является единственным, который с момента постройки подчинялся исключительно украинской церкви – сначала Киевскому патриархату, а после получения Томоса перешел под юрисдикцию ПЦУ.

В храме с самого начала служит отец Андрей Брынчак.

- Виноват не только Путин, а весь поддерживающий его народ. Это коллективный Путин, убивающий украинцев, - говорит батюшка об агрессии РФ в Украине. – Так же виноваты все, кто пропагандировал идею "русского мира". Это касается и политиков, и церковной жизни. Все типичные храмы Сумщины подчиняются Московскому патриархату. Из них десятками лет шли идеи о триедином народе, о святой Руси. Это идеи, с которыми и пришли оккупационные войска.

 

Он призвал прихожан и священнослужителей УПЦ МП сделать выбор и объединиться с народом.

– Вы же слышали проповеди патриарха Кирилла, который говорил, что против фашистов воюют? Надо определяться. Потому что некоторые из ахтырских священников Московского патриархата возят помощь солдатам, а на проповедях говорят, что надо переждать, - продолжает батюшка. – Мы победим бесспорно. Наш народ перед Богом справедлив, потому что мы никого в истории не оккупировали

– Сможем ли мы простить россиян? – спрашиваем.

– Прощение получает тот, кто его просит. Мы простим московитов после полной победы. Когда на тебя наставлен автомат или дуло танка – ты не можешь простить. Пусть опустят дула автоматов-танков. И тогда наш народ их простит. Но только после полного мира. Сейчас за это не может идти и речи. Они ежедневно убивают десятки наших жителей. Они приносят ужасное горе.

×