После 24 февраля Черкассы стали одним из главных тыловых городов центральной Украины. Здесь собирают помощь для регионов, где идут активные боевые действия, принимают и расселяют вынужденных переселенцев.

Один из самых больших центров помощи после начала полномасштабной агрессии России открылся в городском доме культуры. Там помогают людям более 150 волонтеров. Раздают продукты, лекарства, одежду.

Каждый день в центр приходят за помощью сотни беженцев. Корреспондент Gazeta.ua расспросила их истории, а также поговорила с волонтерами об их работе.

РАСКИСАТЬ НЕТ ВРЕМЕНИ

Внутри центра шумно. Около 30 человек стоят в очереди за продуктами и лекарствами. Рядом играют дети - разбирают игрушки, лежащие на мешках с песком под окнами.

 

Координатор Елена Кононенко быстро ходит между столами в холле, за которыми заполняют документы вынужденные переселенцы. Улыбается людям.

- Раскисать нет времени. Когда общаешься с людьми, понимаешь - им гораздо труднее, чем тебе, - объясняет Елена. - Меня война застала на границе между Харьковом и Полтавой. Сюда приехала на третий день войны. В центре уже была суета. Я увидела, что фасуют кофе, влезла между девушками и кричала: "Кому кофе?" Так и осталась волонтерить.

Волонтеры часто свозят в центр вещи, которые бесплатно передают их знакомые.

- В центр каждый приезжает со своей трагической историей, со стеклянными глазами, - рассказывает она. - Одни радуются, потому что живы и здоровы. Остальные плачут, потому что понимают: надо заново строить жизнь. Сердечно-сосудистые и успокоительные разлетаются быстрее всего.

 

Большую помощь центру оказывают жители города. Бывает, приносят последнее, признается Елена.

- Пришла однажды бабушка и принесла горстку сушек, штук 12 конфет-сосулек, пачку кофе "Якобс" и папиросы "ВТ" болгарского производства времен Советского Союза. И говорит: "Дочка, ты не обижайся, у меня пододеяльник порвался. Но могу сшить две наволочки". А недавно в вещах, которые приносили горожане, нашли детскую копилку. В ней было 120 грн.

ВЗРЫВЫ И ПОДВАЛ

В холле на краю скамейки сидит женщина сразу в двух кофтах, на которые надела красную куртку. На руках держит бульдога.

- Это Бакс, он - беженец, - мило улыбается 38-летняя Юлия Богачева. - Я с Лисичанска. Думаю здесь где-то остаться, я хочу сама снимать жилье, но с песиком не берут. Поеду дальше. Вроде едут за мной из Полтавы. Я уже три дня сижу в Черкассах. Лишь бы обратно в войну не вернуться, она ведь там стала ближе. Главное, чтобы не стреляли, - гладит собаку. - У нас в городе много породистых оставили псов. Многих даже из квартир люди не выпустили, когда уезжали. Погибнут и все.

 

Лисичанск сейчас сильно бомбят, говорит Юлия.

- У мамы вообще рядом бахнуло. Повылетали окна, клеенкой забили, - переходит на украинский. - Решила ехать, потому что уже не могла слышать эти взрывы. Я целые ночи сидела в подвале, боялась оставаться на четвертом этаже. Как могли, оборудовали его. Он с кладовками был отдельными, так сняли двери, положили их на пол и служили нам лежаками. Свет провели ребята. Чтобы не так холодно было, повесили ветродуйчики, а ведь бестолку. Тем более, много их не включишь - выбивало свет.

Днем Юлия выходила из подвала и шла в квартиру. Соседи с маленькими детьми укрытия не покидали, продолжает жительница Лисичанска.

- Больше месяца живут там. Не знаю, уехали ли. Они даже спустили туда микроволновку, мультиварку и чайник. Двое маленьких деток - 4 и 6 лет. Кто выезжал с первого этажа, они просили ключи от квартиры. Чтобы хоть искупаться, потому что наверх не набегаешься.

 

В Лисичанске сложная гуманитарная ситуация. Не хватает еды и лекарств, не работают банкоматы.

- У нас ничего нет в городе. Гуманитарку получили - банку консервов и стаканчик масла, - рассказывает о жизни в городе Юлия. - С другой стороны, в школе давали по три окорочка. Деньги не снять, а в магазины, хоть и комендантский час, занимали очередь с трех утра. Как открыли "Сильпо" два раза - митинг людей на улице собирался. По две селедки на руки давали. Несмотря на это, многие знакомые остались, потому что не за что и к кому ехать. Вот я уехала и кому я нужна здесь?

Когда Россия начала полномасштабную войну, женщина была дома в отпуске. Об агрессии ей сказали коллеги по работе.

- Когда Бакса несколько раз носила в подвал, он уже понял: что-то здесь не то, - смеется. - Потом уже сам бегать начал. Дом мой, слава Богу, цел пока. Уж, говорю, пусть эти окна выбьет, пусть все оттуда выносят. Лишь бы стены остались целыми, чтобы было куда вернуться. Ценности изменились совсем. Думали когда-то, как лучшую машину взять или более перспективную работу найти. Мужчины на заработки ездили. А теперь что эти деньги? Лишь бы жизнь не потерять.

 

"ЗЕЛЕНЫЕ КОРИДОРЫ"

Посреди зала ищет подругу в очереди за помощью женщина в лыжных фиолетовых брюках и короткой весенней куртке. 43-летняя Оксана Ломака приехала в Черкассы из Сум 22 марта.

- 24 февраля утром позвонил товарищ, работающий в полиции. Сказал, что сейчас их будут переправлять в Черкассы, потому что началась война, - рассказывает Оксана, еле сдерживает слезы. - Муж сказал: "Просыпайся". Тот день должен был начаться иначе… Мы должны были вечером выезжать во Львов на шахматные соревнования. Начались звонки, собирали детей и вещи. Так и уехали.

Вместе со знакомыми семья перебралась в частный дом друга. В многоэтажках оставаться побоялись, а уезжать из города в тот момент не хотели.

- Многие семьи сидели в небольшом подвале того частного дома. Днем выходили, а ночью все там спали. Несли из дому шубы, ковры, потому что было холодно. Спали и в спальниках. Там жили мы с мужем и двумя детьми, кума с крестницей - ребенком с ДЦП. Была еще пара с 9-месячным ребенком и помощница мужа. Одну комнату в подвале отдали семье с младенцем. Нас восемь человек спало в отдельном помещении.

Фото: Лилия МЫЦКО

Еду готовили в доме, продуктов на всех хватало.

- У друзей был магазин и они развозили еду, раздавали теробороне. Чтобы сказать, что вообще было тяжело с продуктами - нет. Может, исчезали на время, - продолжает Оксана. - Сейчас там просто все подорожало. Когда передаем лекарства, то люди просят передать и бананы. Потому что здесь по 40 с чем-то гривен, а там по 120. Закончились как-то лекарства для людей с сахарным диабетом, болезнями сердца. Нам звонит батюшка и говорит: "Больные прихожане из церкви звонят по телефону и прощаются".

 

Сначала взрывы в Сумах почти не слышали, потому что жили в отдаленном районе города, объясняет женщина.

- В какую-то ночь подстанцию ​​в Сумах взорвали, так пропал свет, вода. А подвал и так не отапливался. Это была тяжелая ночь. Решили, что надо ехать оттуда. Переселились все в село Николаевка под городом.

Из Сумской области окончательно решили бежать после ракетных обстрелов Роменского района. Там у Оксаны погибли друзья.

- Уже не выдержали и все собрались. Было много семей. Зеленых коридоров долго не ждали, потому что была дорога, по которой можно было объехать вражеские танки по селам, - вспоминает сумчанка. - Мы звоним в одно село, а нам говорят: "Сейчас здесь свободно" и звонят спросить в другое. Таким образом прокладывали сами себе коридоры. Так уехало много людей. Ехали по несколько дней, некоторые неделями пытались выбраться.

Сейчас в Сумы можно возвращаться. Мужчины уехали домой, но Оксана с детьми пока не торопится обратно.

- Мы здесь ходим лекарства скупаем и передаем на Сумы. Хочу всех увидеть, собраться вместе в кучу, потому что многие, - снова плачет Оксана. - Кто-то не в Украине.

 

Никогда не думала, что оккупанты смогут так близко подойти к родному городу, признается.

- В 2014 году по новостям местным показали семью из-под Дебальцево, которая переехала с новорожденным ребенком в Сумы. Он там чуть ли не под снарядами родился, недоношенный был. Нуждались в одежде, еде. И мы с мужем собрали вещи и поехали к ним. Теперь все сами пережили.

У Оксаны есть друзья в Тростянце Сумской области. Город практически уничтожен оккупантами.

- Они (друзья. - Gazeta.ua) живут в центре в трехэтажном доме, многоквартирном. Больше недели были без света, без ничего. Знакомый больше мужу рассказывает, потому что меня бережет от таких историй, - признается Оксана. - Коллега мужа выезжала по другому "зеленому коридору" из Тростянца. Говорит, что оккупанты мужчин раздевали и искали татуировки, надписи "Азов" или что-то еще. Дико шутили, детей пугали, телефоны забирали, ходили по автобусам.

Дом Оксаны уцелел. Женщина надеется, что скоро сможет вернуться домой.

 

- Я не знаю, что нужно с россиянами сделать. Что бы мы ни придумали - всего будет мало. И все равно, мне кажется, наша воспитанность не позволит этого сделать. Я хочу, чтобы только Украина стала такой, как она была - единой, особенной и ни на какую больше страну не похожей, - добавляет женщина в конце разговора и спешит вернуться во временное жилье.

СЕВЕРОДОНЕЦК - ЭТО ВТОРОЙ МАРИУПОЛЬ

В актовом зале на бархатных креслах горами лежит одежда. Ее сюда сносят черкасщане. Вещи рассортированы по размерам. Есть отдельные ряды для мужчин, женщин и детей. У стены на красном ковре в картонных коробках разложена обувь, сумки, шарфы, шапки, детские игрушки и книги - исключительно на украинском языке.

На небольшой сцене манеж для малышей. На стене висит старенький льняной вышитый рушник - работники называют его своим символом и оберегом. Часто в дом культуры приносят вышитые вещи, но их сразу уносят переселенцы.

 

70-летняя Светлана Черкашина сидит на скамье у дальней стены. Переселенка приехала в Сумы из Северодонецка Луганской области.

- Добирались ужасно - под пулями, бомбежками, - пытается улыбаться сквозь заплаканные глаза Светлана Ивановна. - Ехали 12 часов. В первый день войны как-то все было нормально, еще ничего не почувствовали. А уже с 1 марта начали стрелять все больше и больше.

В Северодонецке ситуация сложная, большая часть домов сожжены, признается.

- Жутко! Все сожжено, домов нет, люди погибают, есть нечего. Ни воды, ни газа, ни света нет. Аптеки и магазины разбомбили, прямо на дорогах валяются провода. Вот наш дом разбомбили 10 марта. Попала ракета, - тихо продолжает Светлана Ивановна. - Маме руки перебило осколками, две руки. Упала и еще шейку бедра поломала. Она здесь лежит, врач приходил перевязку делать. У нее спицы, штыри. И собачку ранили нашу. Грудь пробили ей и ногу. Мы с собой собачку привезли.

 

Матери Светланы Черкашиной 89 лет, в Черкассы ее везли на носилках. В городе их приняла местная жительница.

- Девушка приняла нас, шесть человек. У нее трехкомнатная квартира. Мы втроем в зале, двое в комнате. И еще там такой проход в коридоре, маленькая комнатушечка, еще двое лежат. Нормально живем.

Женщина достает из кармана телефон в красном чехле. Показывает фото разрушенного города.

- Все горит. Северодонецка нет. Это - второй Мариуполь. Людей вывозят, но не все могут уехать, потому что нужны деньги. А где жить? За квартиру надо платить и питание надо. Вот это вот наш дом, - на фото кирпичный белый дом. Под красной крышей виднеются разбитые окна и сгоревшие двери.

Рядом с домом - разбитая собачья будка. Ее полностью разнесло взрывом.

- Вот тут собачка была, все разбило. Заборы, все полетело. А мы в подвале сидели, неплохой был под домом у нас. Холодно было, а что делать, - продолжает переселенка. - Кушать готовили на мангале. Кастрюлю поставили и готовили. Потом с матерью в больнице были. "Скорая" не хотела приезжать долго. Она вся в крови была, на одеяле перенесли. Прооперировали сразу и неделю были в больнице. Началась бомбежка, стали разрушать дома, света в больнице не было, в палатах стекла выбило. Мы все лежали в коридоре, все спали одетые, потому что холодина страшная.

 

Когда ситуация стала совсем напряженной, из города начали уезжать и врачи.

- Остались две санитарки, которые больным варили яйца. Им гуманитарка дала окорочка - варили в ведрах и кормили людей. Когда решили бежать, долго не могли найти машину. В автобус эвакуационный не могли посадить маму, ей только лежа. Наняли маршрутку небольшую, туда село шесть человек, мама и собачка.

Светлана Ивановна мечтает возвратиться к привычной жизни и отстроить дом. Есть родственники на оккупированной территории, так называемой ЛНР, но выезжать к ним отказалась.

- Хочу жить в прежней Украине. Вот какая была, такую ​​пусть и сделают, пусть восстановят, - слезы капают на розовую куртку женщины. - Мы нормально жили! У нас работали кафе, рестораны, кинотеатры, у нас торговые центры хорошие. Дорожки сделали, тротуар выложили плиткой, дороги поремонтировали. А теперь по проспекту вот такие ямы и ракеты торчат!

 

КВАРТИРА "ТРЯСЛАСЬ"

Возле столика с детскими украинскими книгами стройная темноволосая женщина играет с маленьким сыном и дочерью. У 36-летней Елены уставшие красные глаза. Приехала в Черкассы в первый день войны из Вышгорода под Киевом.

Ее муж служит в Вооруженных силах Украины.

- Когда бомбили нашу часть города, то все начало лететь. Я схватила малых, за час собрала вещи. Потом отвезла мужа на точку, пошел воевать. А я сюда. Дом немного снаружи поврежден, окна выбиты. А так стоит.

 

- Мама, отстроится, - говорит дочь, с виду лет 5. Держит книгу со сказками.

- Муж пролежал три недели в госпитале, а сейчас во Львове на реабилитации: два перелома черепа и разорванная центральная артерия. Осколки, - объясняет Елена. - Уже прошло больше трех недель. Сначала не сказали, что с ним что-то случилось. Пять дней не выходил на связь, но знала, что он где-то в Киеве. Я начала ребятам звонить и признались. Сейчас похвастаюсь нашим папой, - открывает в телефоне галерею и показывает фото любимого. - Сейчас он уже не такой, как был. Не работают ноги, рука.

Дети начинают капризничать, сын отдает матери машинки.

- Все эти ужасы в Киевской области не могу нормально воспринимать. Здесь в Черкассах нет войны и, дай Бог, чтобы никогда не было. Но я мыслями еще там и не могу жить нормально. Потому что наша квартира на седьмом этаже тряслась от взрывов. Соседи босые из хаты выбегали. Как это можно воспринимать нормально?

 

ПОМОГЛИ ТЫСЯЧАМ ПЕРЕСЕЛЕНЦАМ

Центр помощи в Черкассах был создан по инициативе городского головы Черкасс . Волонтеры принимают здесь людей практически круглосуточно, расселяют в местных общежитиях.

Каждый переселенец получает "бланк потребностей", где должен указать, какие вещи первой необходимости хочет получить. В холле выдача организована в отдельных секторах. В одном выдают продукты, в других - лекарства, средства гигиены, детские товары, одежду.

 

- Когда переселенцы приезжают в наш город, на блокпосту получают информацию о нас. На сегодня более 12 тысяч человек получили гуманитарную помощь, - рассказывает о работе центра заместитель черкасского городского головы Марина Гаркавая.

Среди переселенцев более 3 тыс. детей - от младенцев до подростков. Много беременных женщин.

В центре работают медик и психологи, сотрудник центра занятости, юристы.

- Сначала была тенденция, что мы - как транзитный город, - говорит Гаркавая. - Около 90 процентов людей день-два переночевали, пришли в себя после дороги и поехали дальше на Запад. Сейчас эта тенденция меняется, и все больше людей остаются в Черкассах. Волонтеры начали замечать, что возвращаются и уехавшие. Мы будем снабжать и принимать столько людей, сколько будет нужно.

12 270

людей на 12 апреля уже получили помощь в волонтерском центре в Черкассах. Из них 3447 - дети. Больше всего переселенцев здесь из Харьковской, Черниговской и Сумской областей. Приезжают также из Луганской и Донецкой областей.

×