"Что вы пристали? Ему уже жениться надо" - как живут ромы Виноградовщины

8

Фото: Анна Балакир

Около тысячи ромов проживают в селе Великие Комяты Виноградовского района на Закарпатье. В народе их называют "русскими" ромами. Говорят в основном на закарпатском наречии. Ромский можно услышать только от старших. На заработки ездят в Киев - продают цветы на улицах. В школу идет меньшинство.

Ромский табор в ВеликихКомятах тянется вдоль центральной улицы. Часто встречаются новые двухэтажные дома с ухоженными дворами. В мае часть людей поехала в столицу "на ландыши".

"Бабушка уже ушла в Киев. Я тоже хотела, но очень тяжело с жильем. Когда много детей, трудно найти квартиру. А с кем я их здесь оставлю?", - говорит 32-летняя Альбина, мать пятерых детей. Стоит в калитке возле своего дома, за спиной - белая иномарка. Рядом с ней возится муж.

Читайте также: "18 лет, а у нее уже пятеро детей" - как живут украинские волохи

В Киев ромы ездят целыми семьями, вместе с детьми. Жилье снимают в Новых Петровцах возле столицы.

"За лето с 10 тысяч гривен домой привозим, - рассказывает 31-летний Николай Бурмек-Дюри. Он - писатель. В июне получает диплом юриста Карпатского университета им. Волошина в Ужгороде. Тоже ездит на заработки. Знакомит меня с соседями. Его дед - глава табора. - Скоро начнутся васильки. Потом - кукуруза. Ее вареной продаем на рынке, или возле входа в метро. Можно розы продавать. Покупать у бабушек дома по 5 гривен, сбывать по 20. Или идут на базу за черникой, малиной. Раньше ездили на базу на Куреневский рынок. Я там в 9 лет каждое утро с дедом сосиски покупал - 5 гривен за кило. Брали лимоны по гривне кило. Под вечер мы с бабушкой шли ко входу в метро Святошин. Я продавал лимоны. Бабушка напротив - сосиски по 20 гривен. Торговали до 23:00. Жили в съемной квартире на Виноградаре. В других комнатах - наши родственники с семьями. Спали даже на коридорах".

 

До 12 лет Николай просил на улицах милостыню. Затем стал зарабатывать деньги.

"После 12-ти парни уже не могут просить деньги, идут работать. Потому что потом на улицу в таборе не выйдут - большой стыд, - продолжает мужчина. - Также наши ездят на стройку, на уборку, в Жмеринку на яблоки. В последнее время многие нашли работу у нас - ягоды собирают. В советские времена шли по Украине делать саман для облицовки домов".

"Как идешь к кому-то на работу, то боятся сначала. Цыгане, говорят. А потом присмотрятся и хорошо относятся. Потому что наши люди не воруют. У нас в таборе за воровство никто в тюрьме не сидит, - рассказывает Василий Галамбица. Имеет лет 50 на вид. Он в выглаженной джинсовой рубашке и черных брюках. Стоит возле дороги вместе с младшим братом и матерью. У всех голубые глаза и смуглая кожа.

"Идите в Киеве на Подол, на Крещатик - там все наши отсюда с цветами ходят. Перед этим до 12 часов надо их на солнце рвать. Плюс - комары, - говорит Людмила Галамбица. - Езжу в Киев уже лет 25. Каждый сезон. И эта малая со мной, - показывает на девочку лет 10. - Еще вторая внучка у меня есть. Мать их умерла ".

"Как-то мы все были в Киеве, - перебивает мать сын. - К нам в летнюю кухню зашли два подростка. Один - сосед, и второй - сосед. Не цыгане. Они внутри пили. А потом кухню подожгли. Там был новый материал для строительства, доски. Все сгорело. Поймали их на горячем, они сами признались. Мы обращались в милицию. На нас не обращают внимания. Два года прошло с тех пор. Суда не было. Дело закрыли. Что бы ни случилось, милиция на нас внимания не обращай. У других на горе дом сгорел, то уже им и помощь выплатили, и новый домик дали ".

"А нам никто не дал ни копейки! Дочь умерла и кухня у меня сгорела! - размахивает рукой Людмила Галамбица, в другой держит черную сумочку.

 

Через несколько дворов - пожарище летней кухни Галамбицев. Осталась только небольшая часть стены.

"Мы вас спалим" - это первое здесь слово, только что-то не так", - говорит Ян, младший сын Людмилы Галамбицы.

"1958-го года в Боржавском сожгли табор - четыре дома, где жили 70 человек, - говорит Николай Бурмек-Дюри. - Перед этим на ромов свернули, что они убили местного секретаря. Хотя никто этого не смог подтвердить. Изучаю эту историю; нет об этом никаких документов. Скорее всего, он умер своей смертью.

 

На скамейке у небольшого присадистого дома сидит женщина в черном платье с палкой - Людмила Габакан, 80 лет.

"Я 23-х детей рожала. Еще при Брежневе. 10 до сих пор живут. Внуков 40 имею, 33 правнука. Разбросаны по всему миру, сюда не придут. Мужик мой 32 года, как умер", - рассказывает.

Из открытого окна из-за светлой шторы выглядывает черноглазая девочка, в доме слышен детский шум.

"А здесь дочь живет. Пятеро детишек в ней. Одиночка-мать. Семь лет назад развод дала, - объясняет Людмила Габакан. - Я в свои 80 лет не хочу никому вредность делает. Но должна пожаловаться. Потому что он расскажет, как у нас все хорошо, - кивает на Николая. - Я беру две тысячи сто гривен пенсии. За те деньги не могу себе лекарства купить. Только и прикладу траву к ноге, чтобы помогала. В доме - голые стены. Соседям всем мы должны. Была в аварии. С тех пор только сюда к скамейке могу выйти. С самого Рождества моя дочь не получила ни копейки. А все здесь уже по два раза получали. Справку в сельсовете сделают тем, кто денег даст. Пойдите к ним, скажите, что баба Габаканка, мать-героиня, на них жаловалась! " - женщина хватается на палку.

"За оформление документов в сельсовете деньги берут только с ромов. Потому что другие - грамотные, могут пожаловаться. Среди наших есть такие, которые вместо подписи крестик ставят или рисуют солнышко. Поэтому секретарь помогает заявление писать, социальный пакет оформлять. За это и берет плату ", - говорит Николай, когда выходим на дорогу.

В школе Великих Комят жалуются, что ромские дети не хотят учиться. Если и идут в школу, то посещают ее редко. Большую часть времени проводят на заработках. В 13-14 лет женятся и рожают детей.

"Это не столько от детей зависит, как от родителей. Иду недавно, вижу одного ромского мальчика, спрашиваю:" Почему не ходишь в школу?". А тут бабка его:"Что вы пристали? Ему уже жениться надо", - рассказывает директор школы Надежда Мудрая.

 

Николай Бурмек-Дюри пошел сразу в 5-й класс, ему было 17 лет. До этого занимался самообразованием, с 10 лет писал стихи. Сейчас проводит с детьми встречи, рассказывает о необходимости образования.

"Вчера разговаривал об этом с детьми. Еще буду разговаривать. Но они слушают и делают свое, - говорит Николай. - Им нужна школа, чтобы мировоззрение менялось. Потому что живут компактно среди своих. Когда выходят в свет, все равно, что идут за границу. А если бы ходили в школу, чувствовали бы себя свободными, своими. К детям начинает постепенно доходить, что надо уметь читать. Но сразу изменений не будет, потому что веками так жили ".

×