"У нас все пакалиенне кузниецы — прадиед, диед, и батька, и браты его, — рассказывает 87-летний Григорий Друзь из села Новый Билоус под Черниговом. — Мы рабили и аружие в партизанах, а в царскоє времья охотничее аружие. И таки уриезки из ствуолом каротким".

В кузнице он работал с 4 лет — вращал колесо, которое подавало воздух к горну. Чтобы доставал до ручки колеса, отец подставлял сыну стул.

Раньше кузница была в каждом селе, а в больших — две-три. Стояли во дворах кузнецов, по большей части на краю села, ближе к проезжей дороге. В колхозах мастерские обустраивали на тракторных бригадах, механизированных дворах.

— У нас кузня була деревьяна, обикнавиенна такая, як хата. Паталка тольки ние було. Крыша и всьо, и труба вытяжная над агнём, — вспоминает Григорий Друзь. — Из улицы заходь у кузню. Варота — на двие стороны, щоб вуоз увийшов в кузню. Ввойдиеш — прама гарно, а з лиевай стараны миех. А кавадло стояло посиеред кузни, килограмм на восемдесят.

Огонь в горне раздували большими кузнечными мехами:

— Ми их сами шили з кожи конськаи або каровичаи. Овиеча, она кароткая, она ние падходила.

Наковальню закрепляли перед горном на дубовой колоде, вкопанной в землю. Вокруг набивали обруч с гнездами для мелких инструментов: зубил, пробойников, шихто в, молотков. Рядом стояли большие молоты на 5 и 8 кг. Влево от горна складывали в кучу уголь. Под передней стеной с окном ставили станок с тисками и слесарным инструментом.

Работали в кузнице по большей части кузнец и один или два молотобойца. Мастера были набожными.

— Батько ние пив водки. Я ниеколи и в рот ние грамма, скоки живу, ние брав яе. А у Бога я виеровав — и був секриетарьом комсомольськои организации, и у партизанах був, — рассказывает. — Икона в кузни була абязатиельно, Божа Мать. Периед работай перехрестивсь, памаливсь: "Госпади, памажи мени якось видиержать диень, зарабить собие на тее, шоб з утра до виечора був кусок хлиеба".

Работа в кузнице начиналась с восходом солнца и заканчивалась на закате. День старые мастера начинали, трижды стукнув по пустой наковальне — "давали звонок", что началась работа.

Григорий Друзь делал плуги, лемехи, лопаты, серпы, сапки, замки, щеколды, топоры. Кузнецы также изготовляли железные ворота и ограды, оковывали телеги, натягивали железные ободья на колеса. Но лишь научившись подковывать коней, кузнец имел право работать самостоятельно.

Во время ковки мастер разогревал кусок металла докрасна в горне, где горел уголь. Пламя раздували мехами. На Черниговщине кузнецы владели и техникой сварки в горне. Для этого использовали измельченное в порошок стекло или кварцевый песок.

— У пиеску есть стиекло и стиекло тее плавило желиезо. І желиезо зварювалос, — объясняет кузнец. — И поварачуе, и поварачуе кузниец желиезо, и дивиетсе, чи плывие вано, чи ние плывие. Плывие, значить зварюетсе. И патом вытягуетсе з огня на кавадла, накавальню. И чи адним молотом, а если надо в два — воси для воза там чи для машины чи шо, ани же толстые. Значить, тагда ми в два молота. Батька паказував малатком дие бить, а я тым втарым молотом там, там, там, там. Прилипили, залипили.

Клещами брали готовое железо, клали его на наковальню и били молотом, чтобы придать нужную форму. Выковав, бросали в корыто с водой, чтобы закалить.

Со второй половины ХХ ст. сельских кузнецов начали вытеснять сварщики.

— Мени восемдесят восем канчаетса, восемдесят восем гадов. Памерли маи всие аднолитки. И кузниецов уже нема нидие никого , — вздыхает Григорий Друзь.

×