"Непозбувна бентега" - почему переводчики употребляют необычные слова

Качественный художественный перевод — тот, в котором не чувствуется, что его переводили. И в то же время воспроизведены стилистические особенности оригинала. То есть перевод оказывает на читателя такое же впечатление, как и оригинал свою аудиторию. Существует множество способов достичь подобного эффекта, и словарная точность далеко не всегда залог качественно выполненной работы. А плохой перевод - это Google Translate, перевод с языков-посредников, засилье русизмов и другие гибриды. По нашему мнению, "непозбувна бентега" ни в коем случае не пример последнего.

Текстологическим анализом и сверкой с оригиналом мы не занимались, но сама "бентега" стала для нас лучшей рекламой книги, вызвав желание перечитать "Мага" в украинском переводе. Насыщенному культурными аллюзиями, в том числе и ссылками на древнегреческие мифы и Шекспира, Фаулзу подходит легкая барочность. Творческий эксперимент — неотъемлемая часть развития культуры и литературы, и неважно, переводная она или отечественная. Михаил Старицкий придумал слово "мечта". А переводчик "Мага" Олег Король вернул читателю "бентегу". Как писал Максим Рыльский: "Не бойтесь заглядывать в словарь" - архаичной лексики, научной или сленговой. Кому-то может не нравиться общая переводческая стратегия Короля, и это нормально — у всех разные подходы. Но это не значит, что выбранный метод неверен — он просто иной. А кричать "Отзовите тираж!" из-за незнакомых слов — довольно сомнительная позиция.

Это сложный, многослойный текст, который требовал чрезвычайного внимания к мелочам. Автору удалось создать эпическое полотно фантастического мира — песчаной планеты Арракис.

 

"Дюна" имеет огромную армию фанатов, и каждый из них имеет свой образ идеального перевода. Кто-то выступает за транскрипцию, кто привык к российским вариантам. Другие — объединили оба подхода, из-за желания замечать арабизмы и закрывать глаза на греческие корни слов. Почти все положительные герои книги принадлежат к старинному аристократическому роду — Atreides. Из-за русского перевода многие привыкли к "Атрейдисиву", хотя здесь автор закладывал аллюзию на мифического героя Троянской войны Агамемнона Атрида. Сам Герберт писал об этом так: "Мне хотелось создать семью с ощущением монументальной аристократичности, а также с трагедией, которая висит над ними — все это для нашей культуры воплощает в себе Агамемнон".

Самое важное — набраться смелости и предоставить новое звучание устоявшимся терминам. Сказать о том, что до сих пор обсуждался только в литературоведческих кулуарах: фримены во времена опасности собираются на "сечах", а не на "съечах" или "сиетчах". Слово sietch осуществило долгое путешествие к Фрэнку Герберту: через российскую, а затем французский фонетику. Именно так французы долгое время называли казацкие сечи. Поскольку звук "ч" не свойственен французскому языку, историкам и писателям приходилось выкручиваться и добавлять букву "t" перед буквосочетанием "ch" - "ш". Часто такой вариант заимствовали и переводчики с родным английским языком. Например, в английском переводе "Тараса Бульбы" употребляется именно он. Теперь в переводе "Дюны" слово наконец вернулось в Украину.

Одна из причин появления некачественных переводных изданий - деньги. Переводчики художественной литературы высоко ценятся среди коллег, но низко - на рынке труда. Ощутимо желание общества балансировать на плохоньком среднем уровне между филигранной и халтурной работой. И не всегда издатели в этом виноваты. Они финансово зависят от читателей и стремятся им угодить. А поскольку часть аудитории громко заявляет о своем страхе выйти из зоны комфорта, издатели боятся очередного скандала. Фидбэк и критика от читателей — нормальная практика. Но она не должна превращаться в откровенную травлю. Это касается не столько архаичной лексики, а эксперимента как такового. Не призываем переводить текст об ИТ-технологии на церковнославянском, но выкручивать руки переводчику за попытку отойти от несуществующего "канона" - это путь в никуда.