Если бы не революция и война, регионы и дальше были бы законсервированы в своих представлениях друг о друге - Любовь Морозова

8

 

Недавно две недели я провела в детском лагере. Рядом гремела дискотека. Прикрутить было невозможно. Каждый вечер звучал арсенал русскоязычной украинской музыки. Мы с мужем-композитором сидели и с точки зрения классической теории анализировать эти произведения, которые, наверное, никто никогда так не разбирал. Как это сделано и почему это трогает. Это коммерческая музыка. На нее тратятся большие средства. Поэтому часто в ней работают действительно талантливые профессионалы.

Сейчас музыка чаще экспериментирует, и поп-музыка в первую очередь. Даже звуки окружающего мира могут стать частью музыки.

В 1980-90-х были особые звуки механики - как мотали ленту кассетные магнитофоны. Звуки удара рукой по деревянному столу. Звук лезвия бритвы, которым вытирали ошибочные записи, сделанные шариковой ручкой. Это те звуки, которые люди помнят из своего детства и их сформировали не менее классические произведения. Это взгляд на самих себя тогдашних.

У моего мужа есть ностальгия по скрипу детских качелей 1980-х. Они все тогда скрипели. Сейчас такого звука нет. Я вижу - даже в его произведениях этот звук иногда появляется. Муж слышал его в детстве засыпая. Скрип качели ушел в подсознание и это один из тех звуков, который его сформировал.

Как-то немецкий композитор Карола Баукхольт попала в киевскую подземку. Она спустилась с диктофоном в метро, ​​для того чтобы записать звук поезда. В Германии поезда ходят бесшумно.

Редкий сейчас звук перестука колес поездов на старых рельсах. Поезда стали ездить спокойно. Раньшн было громче.

Нас до сих пор очаровывает механика, но сама она сегодня понемногу исчезает.

Мы сейчас в мегаполисе с засильем многоэтажек соскучились по звукам природы. В то же время в последнее время наблюдается бум съемок зарубежными исполнителями клипов в Киеве. Если наши музыканты пытаются уйти от неуютных урбанистических пейзажей на природу, в оранжевые подсолнухи и карпатские горы, то зарубежные музыканты хотят снимать левобережные высотки. Стремимся мы к тому или нет, но следует примириться с тем, что в последние 20 лет все киевляне "переехали" в другой Киев. И придется принять этот Киев новостроек, потому что другого уже нет. Начать видеть его красоту и в этих высотках. Было бы интересно как-то провести концерт во дворе многоэтажек. Там особое звучание, слышать, как звук отзывается от бетона.

Во Львове несколько лет назад запускали проект - "Музыкальная карта Львова". Каждый человек там может записать, как звучит определенное место города утром, днем, вечером. Слушатель затем решает, куда ему хочется поехать, чтобы услышать конкретную атмосферу, послушать определенные звуки.

Слушание окружающих звуков часто влияет как музыка. Джон Кейдж считал, что музыкальная форма - это лишь инструмент для того, чтобы научиться слушать окружающую среду.

 

ДонКульт начался в 2014 как реакция на события на Востоке. Сначала это должен был быть просто небольшой проект, нацеленный на сбор средств для помощи музеям, пострадавшиv от боевых действий. Когда стало понятно, что эти территории будут в особом статусе надолго, а значит, что эти деньги не туда пойдут, организаторы решили сделать нечто большее.

Захотели показать киевлянам, какая на востоке культура, и какое именно стечение обстоятельств привело к сегодняшней трагедии. Это был огромный форум - что-то около 80 событий в разных сферах, музыка одна из них.

Восточники - настоящие труженики, люди, способные вкладывать колоссально много сил и эмоций в свою работу. Дина Писаренко, пианистка, фольклорный коллектив "Дивина", который изучает и популяризирует фольклор Донбасса, композитор Евгений Петриченко, который сейчас поднимает Дом отдыха композиторов в Ворзеле, - мы таких разных людей собрали и показали их действительно виртуозами своего дела.

Восточники - упорные и трудолюбивые, вплоть по-немецки внимательны к деталям, в высшем смысле ремесленники. А львовяне - расслабленные творчаки. Для них норма - встать в 12, спокойно выпить чашечку кофе, и только потом начинать рабочий день. Зато во Львове - большой всплеск идей, не все есть возможность реализовать. Сочетание этих идей с восточным техницизмом дает интересный результат.

Сейчас многие музыканты с востока переехали во Львов. Поэтому это сотрудничество происходит на месте. Но в целом классическое музыкальное общество в Украине достаточно закрытое, и как раз обменов мало. В основном все стекается в центр - в Киев.

У нас был также проект ГалицияКульт в Харькове. Мы решили привезти "страшных бандеровцев" в Харьков и поговорить о национализме и о Донцове. Харьков некоторые львовские вещи воспринял даже лучше, чем сам Львов. Львовяне смогли реализовать то, что не могли воплотить в Львове. Например, показать симфонии 60-х годов, которые сейчас во Львове просто забыты.

Там настолько богатая культурная жизнь, что не хватает людей, чтобы заниматься еще и этим.

Зато в школу-десятилетку в Харькове далеко от центра набился полный зал людей, чтобы послушать концерт сложной 12-тоновой музыки Львова.

Харьков имеет большой потенциал - он жаждет знаний и высокой музыки. Он был не только фактической, но и культурной столицей с 1919 по 1934 годы.

В Харькове сейчас более последовательные националисты, чем даже во Львове. Во Львове национализм проявляется достаточно мягко, потому что нет противостояния. В Харькове до сих пор есть противостояние определенных групп внутри города. Есть украиноязычные харьковчане, которые имеют очень активную позицию, и натыкаются на непонимание харьковчан русскоязычных. Харьковским националистам приходится отстаивать свои взгляды чуть ли не каждый день, поэтому они последовательны в своих действиях. А во Львове не с чем спорить. Все единомышленники.

 

Здесь идея - совместить самые противоположные регионы Украины, куда люди не всегда доезжают. От Харькова до Ужгорода - сутки езды. Из тех культурных деятелей Харькова, которых мы привлекаем к проекту, кажется, ни один человек еще не был в Ужгороде. О каком единстве страны и культурном обмене мы можем говорить, если не можем добраться друг до друга логистически? Есть много железнодорожных маршрутов, когда в соседнюю со своей область человек должен добираться через Киев.

Есть идея измерить путь от Ужгорода до Харькова "Мелодией" Мирослава Скорика, которая звучит несколько минут. Интересно, сколько раз можно ее сыграть в поезде Харьков-Ужгород, пока человек доедет из одного конца страны в другой.

Один из главных стереотипов ужгородцев об украинском Востоке: "Умная женщина - опасна". Объясняют: "Мы боимся умных женщин с востока". На Закарпатье до сих пор есть определенный патриархат. Там, если женщина мешает, ей могут сказать: "Где твое место?" Когда я ходила там на региональное радио, меня представляли так: "К нам в студию пришла красивая девушка. А еще она музыкальный критик ".

В Харькове это отношение немного ровнее. Больше всего продвинулся в сторону гендерного равенства Киев.

Стереотипы закарпатцев о Слобожанщине - это сплошная урбанистика, уголь и соль. Но стоит приехать в Харьков - как ты видишь купеческий город с красивенные архитектурой дореволюционных времен, и понимаешь, насколько ошибочны были твои прежние представления.

Об Ужгороде харьковчане думают - что там сплошная контрабанда, гейзеры, соляные ванны, сбор грибов и ягод. Один большой город о другом крупном городе знает мало.

Если бы не печальные события - революция, война - это регионы и дальше были бы законсервированы в своих представлениях друг о друге. Аннексия Крыма и агрессия на востоке все время подталкивает что-то делать в культуре.

На самом деле каждый регион Украины имеет свой потенциал отколоться. В Ужгороде видишь, насколько агрессивно пытается там утвердиться культура с каждого соседнего государства. Каждое соседнее государство, с которыми мы граничим, продвигает последовательно свою культуру в нашей стране. При этом Украина делает гораздо меньше, чтобы отстоять свою. Если бы однажды для тех же закарпатцев встал вопрос "А почему мы должны быть с Украиной?", то ответ на этот вопрос не был бы очевидным. Его надо искать.

Одно дело - патриотизм и чувство, что это мое государство и "куда же я без него денусь", другое дело: а что Украина мне дает? И в культурном плане тоже. Чем она меня насыщает, чем я хочу быть с ней?

Я заметила войну памятников - когда в одном парке стоят памятники главарей различных армий, сражавшихся друг с другом в одной битве в начале прошлого века. Ужгород очень толерантный. Там нет агрессии к другим культурам. Они пока там сосуществуют. Но если соседняя страна предложит людям более симпатичные экономические условия, а в Украине таких сильных позиций не будет, то мы будем терять территории и дальше.

На Закарпатье каждое село на своем языке разговаривает и имеет свою культуру.

При этом там очень много сел, жители которых подрабатывают в России. Работники ездят в Россию на строительные работы значительно чаще, чем в соседние страны в двух шагах от своей западной границы. Из Закарпатья на Россию идут прямые автобусные рейсы. Российский рынок - большой, и поэтому многие люди зарабатывает именно там.

 

У меня встречный вопрос: продвигают ли они украинскую музыку в самом нашем государстве? Есть определенные квоты на украинский продукт в радиоэфире, но их не существует для государственных учреждений. А они как раз зависимы от госбюджета и поэтому в первую очередь должны соблюдать правила игры. Написала об этом статью. Просто сухая статистика. Взяла концертные программы и посчитала, сколько в репертуаре украинской музыки. Большинство национальных коллективов имеют ее лишь 10-15 процентов, что очень мало, особенно для нашего времени. С этим надо что-то делать.

Проблема этих коллективов в том, что они законсервированы сами по себе и не понимают, как их воспринимает мир. Когда им преподнесли зеркало, они разозлились. С 12 директоров мне шесть оставили в Фейсбуке много неприятного. Смешнее всех высказался директор Национального симфонического оркестра: "Кто вы, Любовь Морозова - дилетант или профессиональный провокатор? Человек, который не взял со сцены ни аккорда, смеет критиковать? Любо, опомнись! "Два коллектива - духовой оркестр и Национальная филармония - грозились судами, хор Веревки отписал, что" при Сталине такого бы написать не посмели ". Они еще при Сталине возникли, поэтому помнят.

Зато есть много коллективов, которые не имеют государственного финансирования, но делают для украинской культуры гораздо больше национальных.

У нас в Союзе композиторов 350 членов-композиторов. Из них активно пишут только 5-10 человек. Нету, куда, нету, кому. Вся новая киевская музыка сконцентрирована в гетто двух фестивалей - Киев Мюзик Фест и "Музыкальные премьеры сезона", который в этом году даже не состоялся из-за отсутствия финансирования. То есть, только два раза в год ты можешь зазвучать.

У нас композитор приходит к музыкантам и начинает просить: "Ну пожалуйста, ну сыграйте мое произведение". А ему говорят: "Ты сначала научись писать. Ты несовершенно знаешь оркестр, ты плохо ориентируешься в оперном жанре ". Это напоминает анекдот: вы сначала научитесь плавать, а потом мы вам нальем воды.

Я на днях была в Харькове, где готовилась постановка оперы Чайковского "Мазепа" в новой редакции. Этим летом празднуют 330 лет со времени прихода к гетманской власти Ивана Мазепы. В поселке Коломак Харьковской области будут устанавливать памятник гетману. Оперу "Мазепа" готовят на его открытие.

Но эта опера написана на пушкинский сюжет, где Мазепа выставлен предателем и лицемером.

Надо было сделать заказ современному композитору за год-полтора, чтобы он успел подготовить новую партитуру, которая отражает современный взгляд на гетмана и на те события. Надо было создать нового героя - страстного, харизматичного, на которого интересно будет смотреть сегодняшнему зрителю.

Зато традиционно пошли легким путем: из старой партитуры просто выбросили третий акт и перевели текст Пушкина на украинский язык. В мире уже давно оперы не переводят - все ставят в оригинале. Украинский текст не приспособлен под ту мелодику. Например, есть такая специфика, что на высоких нотах должны быть открыты гласные. Даже расслышать нельзя, о чем поют.

Образ Пилира Орлика у Пушкина также слишком тенденциозный. Поэтому из текста вырезали фрагмент и сделали Орлика более белым и пушистым.

Кроме того, в начале и в конце оперы вставили любимую песню Стапана Бандеры "Чорна рілля ізорана". К чему она там? Какое отношение Бандера имеет к Мазепе? Сцена в конце: на заднем плане казнят Кочубея, на переднем плане стоит его дочь, улыбаясь поет молитву, а на экране идут в это время фотографии Небесной сотни и воинов АТО.

Эта постановка, пожалуй, должна была вызвать усиленное чувства патриотизма, а на самом деле дала обратный эффект.

Эта постановка - так называемая "братская могила". У нас до сих пор делают такого типа концерты.

 

Есть мифы и правда. Миф - что в мире больше всего знают Лысенко, Скорика и Станковича. Правда - единственный украинский композитор, широко известный в мире, - Валентин Сильвестров. Живет сейчас в Киеве на Русановке и активно пишет музыку. Его хорошо знают на Западе, его можно узнать с первых тактов.

Леонтовича знают только как музыку, а не как личность. Его "Щедрик" хор Кошица, который гастролировал в 20-е годы прошлого века в Америке, завез за океан. Кстати, именно благодаря хору Кошица украинская песня "Ой ходить сон коло вікон" потом превратилась в "Summertime" Гершвина.

Есть интересные молодые авторы, которых за рубежом знают и исполняют. Это Анна Корсун, Максим Шалыгин, Алексей Ретинский, Максим Коломиец, Алексей Шмурак.

Когда есть целеустремленность, денежные вливания, виртуозные исполнители и технические композиторы, то мы можем иметь тот проект, который абсолютно конкурентоспособнен на западе.

Сейчас вопрос, говорить о них как о украинцах или о выходцах из Украины. Кто такие украинцы и неукраинцы? Кого таковыми считать? Почему бы нам не говорить о евреях, полякоах немцах, живших здесь и много сделавших для Украины, как об украинцах? Хотя они и этнически ни были украинцами. Они впитали в себя нашу культуру, например, Роза Ауслендер, черновицкая поэтесса, которая всю жизнь писала на немецком. Пауль Целан - черновчанин еврейского происхождения. С него началась история немецкоязычной поэзии после ІІ Мировой войны. Целан всю жизнь хотел вернуться в Черновцы. Покончил жизнь самоубийством - бросился в Сену. До последних дней думал о Буковине.

Игорь Стравинский имеет украинские корни, а конструкция произведений Чайковского характерна для украинской народной песни. Сергей Прокофьев - уроженец Украины. В его произведениях чувствуется дыхание донецкой степи.

Джордж Гершвин - Яша Гершович, его мать из Одессы. Леонарда Бернстайна считают ключевой фигурой в американской музыке. Оба его родителя из-под Ровно. Об этом сейчас надо говорить миру, потому что мир не знает лица Украины.

Кирилл Петренко - дирижер, который в следующем году возглавит Берлинский филармонический оркестр. Всюду за рубежом его знают как дирижера с русскими корнями. Между тем, отец Петренко со Львова. Что мешает нам присваивать людей, которые жили на нашей территории, даже если они не были этническими украинцами? Что такое была национальная самоидентификация в начале 20 века? Тогда была совершенно другая страна. То, что мы имеем в независимой Украине после 1991 года, - это совершенно другая история.

Думаю, идентификация по языковому признаку - это то, о чем в такой многонациональной толерантной стране просто негоже говорить.

Россия занималась пропагандой не первое столетие. Со времен Мазепы она последовательно формировала в мире тот образ себя, который был нужен именно ей. Соответственно и образ врага она формировала миру в собственных интересах. Речь о российской пропаганде не сегодня началась. Нам есть что перенять у России - способы лоббировать себя.

 

С энергией. Сейчас словом "Майдан" часто спекулируют. Но определенный энергетический толчок для творчества таки пошел от него. Через некоторое время мы его потеряем. Но пока этот пыл дает нам инерцию движения.

Западная Европа больше сконцентрирована на технических моментах в музыке, чем на эмоциях, выражении чувств и наивности. Эмоции и пыл - сильная сторона украинцев после Майдана. Нам не надо копировать Запад. Мы уже догнать его не сможем, потому что там сильная техническая индустрия, фабрика, которую мы у себя не скоро построим. Но наши музыканты сильные открытостью и искренностью. Иррациональность и искренность нашей музыки - это то, что мы могли бы подарить Западу.

В Украине, как мало где еще в мире, до сих пор жив фольклор. У нас много исполнителей сейчас делают из него совершенно конкурентоспособный продукт.

Пока прошел малый промежуток времени, чтобы отреагировать на войну не так, как мы реагируем на новости. Непосредственные эмоции - это еще не творчество.

Это во времена I и II Мировой войны нужны были военные марши, чтобы ходить строем. Была отдельная специализация композиторская по военным маршам. Но сейчас нет нужды в такой военной музыке, которая была бы чисто прикладной. Не надо ходить в ногу уже. Солдатам нужна просто рок-музыка, которую можно послушать в свободное время. В основном это музыка, которая не связана с войной. Времена другие и переживания другие. Это события, о которых хочется поскорее забыть, чем дальше их переживать.