"Дети за решеткой мечтают о свободе и много читают" - режиссер Василий Возняк

11

Вместе с греко-католическим священником отцом Константином Пантелеем посещаю места несвободы волонтером уже лет восемь.

Первая поездка была в Прилуцкую воспитательную колонию Черниговской области. Было страшно. Думал, что увижу там людей обозленных на мир, агрессивных, лысых. Когда впервые пересек границу несвободы, увидел очень разных просто детей-подростков, жаждущих общения. Сначала обычно они стыдились. За первое посещение очень трудно кого-то включить в коммуникацию. Это как в детских домах. Можно приехать туда один раз, ребенок к тебе привык, полюбил, а потом ты его оставляешь и не приезжаешь. Поэтому, наученные этим горьким опытом, дети не спешат открываться и идти на контакт.

Мы как волонтеры пытались приезжать регулярно - в основном на праздники. Например, на Спаса отец собирает через волониерив яблоки, которые развозит по тюрьмам.

Я увидел нормальных детей 15-18 лет, злости на их лице не было, наоборот жажда коммуникации. Я увидел, что они явно недополучили тепла и любви в своих семьях.

Как показывает мой опыт, основная причина заключения подростков - это их родители. Семьи есть как неблагополучные, малообеспеченные, так и богатые. Но речь идет о том, насколько эти семьи интересуются своим ребенком. В чем проблема агрессии ребят? Мальчик должен удовлетворить основную потребность, которая делает его мужчиной - это ответ на вопрос признания его способности что-то реализовать: "смогу ли я что-то сделать - научиться плавать, поехать на велосипеде ..?" Мальчик с этим вопросом в первую очередь обращается к отцу. Если отец поддержит, такой мужчина вырастает достаточно ответственным. Зато если отец не поддержит сына и в худшем случае даже презирает его, "у тебя ничего не получится, за это не берись, это не твое, ты слабак, ты растяпа, ты опять туда полез", такие подростки вырастают из вопросом: "Способен ли я на что-то? " Мама не может ответить на этот вопрос. Только отец. Не получив ответа на этот вопрос от отца, парень идет с ним в уличную компанию, где ему скажут: "Ты нормальный пацан. Пошли на дело". В таких компаниях человека якобы признают, но на самом деле манипулируют им и используют его.

Подростки в колонии сидят за все статьи, которые можно себе представить. Чаще всего за кражу - техники, автомобилей, а также "чистку" квартир. Другие - за убийство или изнасилование. А кто-то просто сидит за мешок сахара.

Я увидел, как дети могут меняться.

Первая моя наглядная реальная история - это Богдан, который вышел на свободу и начал работать на заводе. От сделал предложение своей девушке, и сейчас они готовятся к свадьбе. Богдан находился в колонии два с половиной года. Живет в Николаеве. Его отец алкоголик, пьет более 20 лет. Отец начал пить, когда родился Богданов брат с умственной отсталостью. Отсутствие отца в качестве опоры послужило тому, что Богдан попал в плохую компанию. Подробностей его жизни я в фильме не показываю, даже не рассказываю, за что он сидит. Я просто показываю человека. Если я скажу статью, ты будешь воспринимать его как преступника. Но документальное кино - это не журналистика в смысле совокупности фактов или номеров статей, это - увидеть человека.

Когда я договаривался о съемках в колонии, поскольку это заведение закрытого типа, я не мог ходить по ней и выбирать, кого хочу снимать. Гостям там ходить самовольно не позволено. Мне предложили трех ребят, из которых я должен был выбрать одного. Я выбрал Богдана, потому что он оказался самым комуникабельным из трех. Мы записали двухчасовое интервью.

 

В фильме я показываю быт ребят. Имел предубеждение, думал, что там клетки. На самом деле спят ребята в комнатах на коек 10. Сейчас в колонии очень мало воспитанников - около сорока. Тогда как в начале 1990-х бывало и около 700.

Ребят делят на отряды, в каждом - ответственный за порядок. На территории колонии есть школа.

Я снимал урок физики. Учительница физики рассказала, что однажды один выпускник колонии был в Прилуках проездом и не имел где переночевать. Попросился переночевать в колонии. Его не смогли впустить, но дали ее адрес. Он пришел к ней домой. Она его не прогнала, приняла на ночь.

Между работниками колонии и детьми есть уважение. Начальник колонии - молодой человек лет 35. Это уже не старая генерация, не старый командир, который держит все в ежовых рукавицах. Это уже другой человек, хотя порядок он держит. Хочу отметить Ольгу Муляр, которая руководит кружком самодильности, создает атмосферу. Ставит с ребятами театральные постановки, учит их петь песни на выступления, рисовать.

Я был в шоке, когда увидел, что Ольга приводит в колонию свою 11-летнюю дочь. Раз я прихожу, вижу маленькую девочку, ребята ее гладят по голове. Когда Ольга сказала мне, что это ее дочь, я понял, что это еще один из способов социализировать воспитанников колонии. Учителя им доверяют и готовы идти на такие риски.

Вся территория колонии охраняется, есть несколько уровней заборов, есть вышки, на которых стоят наблюдатели, которые смотрят, чтобы не было никаких попыток убежать.

В колонии есть своя одежда. В теплое время года все ходят в синих одинаковых куртках, похожих на фуфайки. Ограничение возможности самовыражения в одежде - это тоже плата за совершенные преступления.

Едят простую пищу - супы, каши. Но пища выглядит как еда. Не как баланда. Насколько она вкусная, не знаю, потому что не пробовал.

Иерархии и открытого противостояния между ребятами уже нет. Когда лет 20 назад воспитанников были сотни, это могло быть, за всеми не уследишь. Сейчас же их очень мало, и все под контролем. Ежегодно их количество уменьшается.

 

Подростки, совершившие нарушение закона впервые, и не слишком тяжелое, по приговору суда могут попасть вместо заключения в службу пробации. Пробация - это система надзорных и социально-воспитательных мер, применяемых по решению суда и в соответствии с законом к осужденным, выполнение определенных видов уголовных наказаний, не связанных с лишением свободы, и обеспечение суда информацией, характеризующей обвиняемого

Если человек во время пробации не совершает нового преступления, он может избежать заключения. Если он снова попадается на горячем, то уже идет в колонию.

В колонию посетители могут попасть несколько раз в год на праздники - на первый и последний звонок пускают только родителей, а на праздник фестиваль "Червона калина" других посетителей.

Фестиваль "Червона калина" они делают раз в год - между всеми подростковыми воспитательными колониями. Готовит его по очереди каждая колония. Ребята выступают в вышиванках. На каждый день у них синяя одежда, а на праздники - серые штаны и белая футболка или вышиванка.

Чтобы подготовиться к этому концерту, к ним приходил коллектив девушек. Соответственно были репетиции, поэтому коммуникация с девушками была. Также приезжают девушки-волонтеры. Поэтому девушек они время от времени видят. Также есть программа колоний - свидания. Пару раз в год приезжают родные и могут поговорить или несколько часов, или пожить в специальных комнатах гостиничного типа несколько дней.

Все ребята мечтают о свободе. За решеткой дети наконец понимают, что свобода имеет ценность. Некоторые переосмысливает жизнь. Один парень рассказывал, как его мать предостерегала от сомнительных компаний: "Если ты сядешь, никто из твоих друзей о тебе не вспомнит". - "Нет-нет, они мне помогут". Когда сел, единственная мама к нему и приехала. "Я понял ценность семьи", - говорил тот парень.

Снимал их праздник первого звонка в этом году. Один мальчик пел рэп, который написал сам. Потом подошел ко мне: "Ты записывал как я пел? Я хочу снять клип, ты можешь записать?" Хотя снять профессиональный клип возможности у него нет, - на свободу он выходит только через три года. Сказал, что хочет выйти и петь рэп.

Хотя обычно, когда говоришь с ними о какой-то реализации, они еще не знают, чего они хотят, не знают, кем станут по профессии.

 

Воспитанники колонии учатся в школе. Когда ребята становятся совершеннолетними, их фактически должны переводить во взрослую колонию, но их имеют право продержать в детской колонии еще до 20-21 года. Ведь во взрослой колонии уже другая жизнь, другое отношение и законы. Соответственно после школы ребята могут учиться в высших учебных заведениях, сотрудничающих с колонией.

Однако это дистанционное обучение. Преподаватели приезжают в колонию, дают задание, затем студенты работают заочно. Это обучение платное. Я знаю, что отец Константин Пантелей собирал средства на обучение двух заключенных подростков - полностью собрал сумму, которую требовалось.

Если ребенок во время пребывания в тюрьме, уже на свободе, решает, что он хочет работать или учиться дальше, это уже достаточно большой успех. Заключенные не думают категориями "я буду делать то, что я люблю". Они думают категориями "как заработать деньги?". Это не плохо и не хорошо. Это такая реальность. Сложнее всего сиротам. Главный герой моего документального фильма "Небо над головами" Богдан, когда вышел на свободу, работал на разных работах, сейчас он работает на заводе в своем родном городе - Одессе. Говорит, что хотел бы как-то помогать людям, быть причастным к чему-то важному, но перед ним стоит первый вопрос: как заработать деньги. Эти дети не могут работать там, где они хотели бы, поскольку они "отсидели". При трудоустройстве в анкете есть вопрос, отбывал ли наказание. Что отвечать? Если ответит честно, его скорее всего на работу не возьмут. Если соврет, об этом рано или поздно узнают. Не каждая работа готова принимать детей с таким прошлым. И это нормально, потому что никто не хочет рисковать. Сложно всем. Часто дети, которые выходят, быльше всего нуждаются в доверии, а чаще всего сталкиваются с неприятием.

 

Я знаю бывшего воспитанника колонии, который работал в тире, а затем администратором игровых автоматов в ночные и дневные смены. Тир готов брать их администраторами, заводы - рабочими. Богдан работал на двух заводах. На первом было очень сложно. Был мальчиком на побегушках - красил заборы, таскал ящики. Сейчас он работой доволен и говорит, что зарабатывает достаточно. Устроил туда свою девушку. Это успех. Тогда как обычно в ближайшие три месяца после освобождения много бывших заключенных совершают новые преступления просто потому, что им некуда податься. Если продержался три месяца - есть большая вероятность, что человек снова станет частью общества.

Самая большая проблема, с которой сталкиваются люди, которые выходят, - что они не имеют поддержки. Им трудно снова не попасть в прежний преступный круг. Большинство вновь попадают. Вопрос в том, они там останутся, или эти связи обрежут.

Чтобы бывший узник отрубил старые связи, ему надо дать новые связи. Человек должен знать, к кому обратиться. Есть фонды, которые занимаются ресоциализацией. Работники колонии дают подросткам их контакты. Но неофициальная статистика показывает, что большинство подростков после колонии в эти фонды не идут. Потому что никто из этих организаций не приходил к ним, когда они сидели.

Богдан встретил свою девушку еще до заключения. Она булав зале на его суде. Когда он отсидел и вышел, они начали интенсивно общаться, а потом встречаться. Вижу, что эти отношения глубокие, хотя еще немного детские. Обоим по 18. Но эти отношения очень нужны им обоим.

 

Недавно я познакомился с 20-летним Андреем. Что меня поразило в нем - он читает более ста книг в год. В какой-то момент я тоже начал привозить ему книги. Он очень быстро их читает. Говорит: "Мне здесь и так нечего делать. Почему я буду терять время, когда я могу читать?" Сейчас он изучает психологию в Нежинском государственном университете имени Н. Гоголя.

Андрей с очень богатой семьи. Если бы в колонии что-то решали деньги, то его бы уже вытащили оттуда. Сидит он за групповое нападение и грабеж, после которого погиб человек. Ребята не имели целью убить этого человека, по крайней мере Андрей точно. Он до конца не верил, что он имел отношение к этому. Его это очень мучило, пытался это как-то переосмыслить. Из-за этого он пошел в книги, потому что это помогало ему структурировать мысли.

Он сидит уже где-то три года. На свободу должен выйти через год в августе. Я ему предлагал примириться с семьей убитого, чтобы он всю жизнь не гризся. Андрей говорит, что примирение уже произошло и его мама общается с вдовой убитого.

Сначала Андрей себя очень ругал, а сейчас начал заниматься саморазвитием. Я думаю, что он переключился. Когда я посещал первый звонок в Прилуцкой воспитательной колонии, мы проговорили с ним полтора часа. Сказал, что до колонии он ничем интересовался, не читал книг, только гулял. Признался, что сомнительные друзья его просто использовали как кошелек с деньгами. Рассказывал, что начал перечитывать классику. Особенно его поразил "Собор Парижской Богоматери" Виктора Гюго.

Отец Константин Пантелей привозит в колонию казаков и проводит спортивное соревнование "Казацкая закалка". Андрей признался: "Я никогда не был патриотом Украины. Не чувствовал, что это страна, ради которой стоит даже жить, не то что умереть". Теперь заинтересовался и начал читать о казаках. Потом - об украинских диссидентах. Говорит, его захватывает как люди противостояли системе и какими сильными личностями были.

Говорит: другие ребята смотрят телевизор или просто сидят, а я читаю. С несколькими ребятами ходит в тренажерный зал. Только с некоторыми, кто ходит в качалку, может поговорить о книгах.

Говорит: "Раньше думал, что должен нравиться всем, но понял, что когда ты становишься личностью, ты можешь быть немного колючаий к другим. Неудивительно, что другие могут иметь претензии к тебе и тебя не понимать".

У Андрея отец умер, когда он был еще ребенком. Отчим занимается бизнесом. Иногда, когда человек очень занят работой, он теряет связь с ребенком, особенно если это не родной ребенок. Возможно, именно поэтому Андрей пошел искать признание на улице.

Больше всего меня поражает, как он изменился. Говорит, понял, что должен себя в определенных вещах сдерживать - не поддаваться на провокации, иметь выдержку.

Другой парень, Иван из Киева, никогда не знал и не видел своего отца, жил с мамой. Он очень хорошо разбирается в технике. В 16 лет в какой-то момент начал воровать мопеды. Но не для того, чтобы их продавать и выручать деньги. Ему хотелось покататься. Они с друзьями воровали мопед, катались на нем вволю и потом выбрасывали. Так он украл 4 мопеда. После суда ему дали два года условно. Он был на свободе, но должен был с определенной периодичностью приходить в отделение и отмечаться. Но махнул рукой, несколько раз не отметился. Приехала милиция, взяла его и ему дали 5 лет колонии.

Последний раз маму Иван видел на суде. Последние слова, которые он ей сказал: "Не переживай, все будет хорошо".

К другим ребятам приходили родители, приносили передачи. К Ивану никто не приходил и ничего не передавал. Воспитанники колонии не имеют право на мобильный. Поэтому не могут позвонить родным когда захотят. Звонить могут только в отдельные часы. Иван не запомнил маминого номера, не мог его вспомнить. Он знал наизусть лишь номер своего друга. Попросил психолога позвонить к другу, чтобы тот узнал, как у мамы дела. Психолог узнал у Иванового друга, что мама умерла. Изначально боялся это говорить Ивану. Говорил, что не дозвонился. В конце концов рассказал правду. Мама время от времени выпивала. Вероятно, что это было от алкоголя, хотя медики говорят, что из-за тромба.

Иван четыре дня ничего не ел, только пил воду, ни с кем не разговаривал. Не знал, как жить дальше.

Он себе поставил цель как можно быстрее выйти. За хорошее поведение его выпустили досрочно. Отсидел вместо 5-ти 2 года. Вышел на свободу два года назад. Сейчас ему 20.

Поскольку он стал сиротой, ему оформили пенсию. За время отсидки пенсия набежала к 18000 гривен. Плюс к тому, когда вышел на свободу, получим еще 250 гривен, которые заработал за мелкие работы в колонии. Когда Иван пришел в банк получить пенсию, ее ему не отдали, потому что не имел справки о месте жительства. Пришлось долго делать эту справку, пока получил эти деньги.

В колонии Иван учился на сварщика. Работал сначала сварщиком, потом на оптовой базе, потом администратором зала в тире. Сейчас работает администратором зала игровых автоматов. Там он встретил свою девушку. Это непростая работа. Там есть ночные смены. Но он справляется. Оптимист.