Когда меня периодически кто-то попрекает, мол, писать - не мешки таскать, я мысленно иронически улыбаюсь. Я с удовольствием потягал бы мешки, честно. Потому что считаю, что это полегче, чем составлять слова в предложения. Когда-то я действительно таскал мешки, потому что несколько месяцев проработал на заводе. Тогда, в конце 1991 года, еще несовершеннолетний, я устроился на завод сборщиком. Собирать надо было предметы ширпотреба, перед тем доведя их до товарного вида.
Мешок с пластмассовыми мыльницами таскать легко. Они были голубые и розовые, а вместе с подставкой для туалетной бумаги составляли идеальный портрет упадка некогда великой страны. Все четыре месяца своей пролетарской карьеры я делал бессмысленнейшую вещь - прожигал специальным станком на каждом изделии клеймо в форме тюльпана.
У нас была дружная бригада, в которой половине женщин я годился во внуки. А бригадир Саня был после армии и воспринимал меня как салабона.
- Шо, мля, салабон, здоров! - поздоровался он, не понимая ни смысла моего пребывания здесь, ни смысла моего существования. А загвоздка была в том, что, во-первых, я ничего не воровал, а, во-вторых, совсем не пил. Тогда как все остальные пили литрами и крали мешками. Воровали туалетные наборы с некогда уникального завода точной механики и электроники, где сконструировали первый кассетный плеер.
Я ничего не крал и совсем не пил
Однажды в начале декабря Саня подошел ко мне потирая руки:
- Слушай, салабон. Ты на Андрея выставляешься.
И я впервые в жизни выставился. Закупоренные бутылки родительского самогона, копченая колбаса, маринованные огурцы ... Все быстро превратилось в сивушную рабочую оргию - деловую и, одновременно, беспросветную. Как и все, что делалось здесь.
В конце Саня подошел ко мне и протянул туалетный набор:
- Слышишь, салабон, на ... Вынеси.
Меня совершенно пьяного, вели домой под руки две пожилые женщины. Пьяного, но уже своего.
1 
1
Комментарии
11