Мне приходилось дважды жениться и один раз разводиться. Разводы у нас почему-то официально называют "расторжением брака". В самом названии этого процесса заложено что-то травматологическое — чтобы с кровью и мясом. Однако сама процедура развода, впрочем, как и бракосочетания, смахивает на такой себе театр абсурда. Когда я разводился, бле дн олица я девушка-травматолог с мешками под глазами напомнила мне почтальона времен войны: каждый развод, как похоронка, оставляет в душе и на лице неизгладимый след, какие защитные барьеры ни выстраивай.

Однако когда я во второй раз женился, мы стали в очередь за странной парой. Молодому было под тридцать, а его "пара" годилась ему в бабушки. Веселая девушка была явно возбуждена и просто теряла сознание от нетерпения.

— Неужели и они женятся? — спросил я.

— Да! Она с 1929-го, а ему двадцать девять... Когда я спросила, зачем этот цирк, он нервно ответил, что у них отношения!

— Может, и в самом деле отношения? Вы же знаете, как говорят?

— "Любви все возрасты покорны"? Не смешите! Здесь явно замешан "квартирный вопрос"...

Но мне, романтичному, тогда хотелось верить, что у них действительно "отношения". К тому же смерть в паспорт не смотрит: еще неизвестно, кто из них овдовеет...

Здесь явно замешан "квартирный вопрос"

Недавно моя подруга расторгала брак. В ее РАГСе свидетельства о разводе и смерти выписывают в одном кабинете. В одной очереди пары, старающиеся не смотреть друг другу в глаза, в другой — заплаканные родственники умерших. За 15 минут до окончания смены доходит очередь до двух заплаканных сестер. Но уставшая чиновница отказывается их обслуживать.

— Приходите завтра. Я не успеваю.

— Ну, примите нас, у нас послезавтра похороны. А вдруг завтра опять очередь...

— На смерть очереди нет! — ответила чиновница и закончила рабочий день.

×