Наркотики, свобода, депрессия - такого Буффона вы еще не видели

Если бы я сдерживал свои порывы, мне было бы очень плохо. Я уже давно взрослый, но стараюсь сохранять каплю подросткового безумия. Кто-то путает это с незрелостью, но для меня это свобода. Новая свобода. С возрастом ты учишься нести за нее ответственность и избегать ошибок, которые допускал в прошлом.

Есть истории, которыми я не горжусь, за которые мне даже стыдно. Но мои ошибки помогли мне вырасти. Я допустил их, потому что иногда вел себя глупо. Но никогда не хотел никому навредить. Ошибаясь, я часто делал хуже только самому себе. Это жизнь. Не всегда рядом есть люди, которые тебя защитят, помогут и простят. Но если подводить итоги, то я доволен своей жизни.

Потому что я понял - быть альтруистом, лишать себя чего-то, чтобы помогать другим - это беспроигрышный вариант. Жизнь вознаграждает тебя. Попробуйте найти футболиста, который ради того, чтобы играли другие, отказался от нескольких десятков матчей в сборной. Не найдете такого.

 

Во время бури лучше просто оставаться на месте и твердо стоять на ногах. Мне часто пытались сделать больно

Конечно. Когда под сомнение ставят твою честность или лезут в личную жизнь, как назойливые крысы, копаются в мусоре, тебе может быть очень больно. Но если ты знаешь, что не сделал ничего плохого, и уверен в себе, то со временем успокаиваешься и понимаешь, что судить людей может только тот, кто выше нас.

У меня не было жизни обычного подростка, но свой опыт я бы не поменял ни на один другой. Все жертвы окупились. А то, на что не было времени в 16 лет, можно сделать в 25.

Я чувствовал себя всемогущим и непобедимым. Был уверен, что мне по силам все. Это ощущение сопровождало меня почти десять лет. Как-то мы были в туре по США, и тренер "Пармы" Невио Скала дал команду разминаться в середине второго тайма. "Пока я разомнусь, матч закончится". Услышав эти слова, он повернулся ко мне и посмотрел так, как никто больше никогда не смотрел. Он был в бешенстве, и в Скалы были на то причины.

Однако я был таким. Во мне горел огонь. Понадобилось время, чтобы научиться успокаиваться, считать до десяти и избегать недоразумений.

Ну как несколько. Это произошло двадцать лет назад. После матча я подвозил болельщика Пармы. Началась драка между болельщиками. Полиция заблокировала дорогу. Как только он увидел копов, то исчез. Пришлось разбираться мне. Сейчас, конечно, я гораздо серьезнее, но иногда вижу в зеркале парня, который способен поддержать дрруга. Пусть этот друг и совершил ошибку.

 

Когда я был совсем юным, старшие ребята на пляже завязывали мне руки за спиной - так я учился падать. Мужское развлечение, я никогда не считал, что надо мной издеваются. Скорее, издевался я. Например, в академии Пармы я протестовал против занятий - на уроках не писал на бумаге, а жевал его. Я никогда не чувствовал себя жертвой, всегда был готов продемонстрировать свою мужественность. Процесс взросления - длинный, иногда сложный. Но я всегда умел организовать вокруг себя людей. А в раздевалке это очень важно.

Феррара, Болонья, Эмполи. Как такое забыть? Прекрасные воспоминания о беззаботных временах. Commando Ultra Indian Tips - так называлась наша группа болельщиков, которая поддерживала Каррарезе в гостях. Это название до сих пор у меня на перчатках.

Людей, о которых много говорят, не зная их. Обычных ребят. Мечтателей. Идеалистов. Интересных личностей и придурков.

Облако дыма, в котором теряются болельщики Казертаны. Дым - не от дымовух, просто мы, 200 человек, одновременно закурили косяки.

В юности, возможно, сделал пару тяг. Но у меня семья спортсменов. Так что мне быстро объяснили все о наркотиках и допинг. В 17 лет мне в рот положили марку (одна из разновидностей наркотиков), и я знал, как и почему отказаться. Я никого не осуждаю. Но спортсмену нельзя руководствоваться принципом "один раз не считается". Если отказываться, то полностью.

Я преодолел ее, общаясь с людьми. Как-то читал, что Мэрилин Монро пережила депрессию, наблюдала за жизнью вокруг из окна лимузина. Я бы так не смог. Если бы не деллсяя этим опытом, этим мраком и смятением с кем-то, вряд ли бы справился. Это был переломный момент.

 

Я признал, что у всех есть слабости. Я никогда не боялся демонстрировать их и плакать. Мне не стыдно, что такое случалось. Я уже говорил о свободе, и это тоже свобода. Ведь мы не куклы, а люди. Чтобы справиться с проблемами, нужно проявлять чувства.

В какой-то момент все потеряло смысл. Это был конец 2003 года. Мне казалось, что я никому не интересен. Во мне видят только футболиста-чемпиона. Всем нужен Буффон, но не Джиджи. Очень сложный момент. Мне было 25 лет, я был успешен и популярен. Как-то перед матчем я сказал тренеру вратарей Ивано Бордон "Ивано, готовь к выходу Кименти. Я не могу ". У меня был приступ паники.

Чтобы я не спешил. Кименти начал разминаться, а я - думать. Мнение о том, что я не могу справиться с эмоциями, жутко разозлило меня. И это пошло на пользу. "Отбой, Ивано. Я хочу играть.

Когда проект потерпит крах, не может быть виноват один человек. Виноваты все - в том числе и мы, футболисты ".

Ерунда. Мы полностью доверяли Вентури, защищали его всегда. Но в какой-то момент он почувствовал, что остался один. Многое пошло не так. Однако мне Вентура очень нравился, он учил футболу.

Очень. Я помню мой первый мяч, моих детских друзей. Некоторые из них стали мне как братья Бук, Клаудио, Марко. Простые ребята, с которыми я могу быть собой, поговорить обо всем, посмеяться.

 

Никогда. Я еще не понял, что это такое. Это меня вдохновляет. Будь я более сдержанным в юности, я никогда бы не сделал такую ​​карьеру. Но если бы я оставался таким, то давно закончил бы с футболом. Спортивное наглость мне помогло - как минимум в начале пути.

Если бы это был романтический выбор, возможно. Мой переход в "Дженоа" или "Лацио" сделал бы счастливыми многих людей. Еще болельщики "Ромы" всегда принимали меня, как своего друга. Я благодарен им за это.

Как я могу о чем-то жалеть? Это были 17 замечательных лет. Я благодарен "Ювентусу". Надеюсь, в "Юве" рады меня. Я еще не сказал последнее слово. У меня есть мечты, которые я хочу выполнить. Времени хватит.

Надеюсь, на ногах. Сейчас сложно не умилиться, если вспомнить, о чем я мечтал в юности.

Тренер Уильям Векки говорил, что вратарь не может быть оптимистом. Я могу только надеяться.

Таланта недостаточно. Неудовлетворенность собой помогает. Наблюдение за другими людьми успокаивает. Новые открытия расширяют кругозор.

Я странный человек 40 лет, выходит на поле, думает, что ему 20, а целей и амбиций у него больше, чем в юности.

Нет. Должна же оставаться загадка?