"Украине предлагают корейский сценарий" – Алексей Гарань

Консолидация украинского общества – это самый главный результат. Такого единения никогда не было. На самом деле эти процессы уже происходили в украинском обществе. Начиная с достижения Независимости, затем во время первого и второго Майданов.

Мы проводили опрос накануне войны и в декабре, и в феврале. Видели, что украинцы будут бороться. А показатели нынешнего патриотизма – самые высокие, пожалуй, за все периоды опросов.

Готовность Украины защищать свою свободу. Украинцы гордятся своим гражданством. Возросла консолидация политической нации.

Я бы подчеркнул процессы, свидетельствующие о том, что воюем не только за независимость и территориальную целостность, но и за новое качество страны. Без коррупции, страны демократической, с верховенством права.

У нас никогда не было столь широкой украинизации. Не из-под палки, а действительно через понимание, что нужно овладевать украинским, изучать историю, культуру. Это понимание сейчас очень мощное, идет снизу. Так же, как и процессы декоммунизации.

Вижу больше положительных тенденций. Наиболее негативная связана не столько с общественными настроениями, сколько с объективной ситуацией. Когда каждый третий украинец вынужден покинуть свой дом и многие переехали за границу. Вопрос в том, как дальше сложится их судьба. Очевидно, что страна потеряет часть своего человеческого потенциала. Это – самая отрицательная социально-демографическая проблема, которая нас ждет. Уехало очень много квалифицированных людей.

Есть проблема с восстановлением. Трудно это делать, когда знаешь, что на следующий день все может быть разбомблено российской ракетой или иранским дроном, замаскированным под российский. Это основные глобальные проблемы. Есть некоторые другие, но они менее масштабные, и я надеюсь, что их украинцы смогут решить. В первую очередь речь идет о проблеме монополизации власти, сохранении демократии в стране. Но здесь у нас есть оптимистичные данные.

Есть проблемные моменты. Первый – связан с тем, устанет ли украинское общество от войны. Захотят ли мира на условиях Путина. Нас с самого начала войны некоторые западные политики, журналисты и эксперты призывают: "Мы – ваши друзья, но все же нужно идти на переговоры с Путиным. Давайте найдем некий компромисс, ценой Украины".

Недавно вышла статья в Financial Times, написанная британским журналистом-международником Гидеоном Рахманом. Говорит о корейском сценарии для Украины. Он описывал его так, что часть Украины будет оккупирована, но в другую часть пойдет и финансовая, и материальная помощь. Он делает ударение на том, что "вы станете такой же процветающей страной, как Южная Корея".

Я и мой коллега Петр Бурковский написали ответ. Его опубликовало издание. Мы сказали, что это абсолютно неуместный сценарий сравнения с двумя Кореями. Во-первых, это была война действительно между двумя Кореями. Одна коммунистическая и другая, не коммунистическая, а нас хочет покорить другая империя. Она хочет оккупировать часть нашей территории, как минимум, а максимум – уничтожить. Так в чем должен заключаться компромисс? Зачем нам это перемирие? Мы говорим наоборот – давайте больше оружия, чтобы в конце концов могли восстановить нашу территориальную целостность.

Если мы посмотрим на общественные опросы, то украинцы не хотят мира на условиях Путина. 93 процента украинцев верят в победу Украины и только 3 процента не верят или скорее не верят в победу. В то же время мы спрашивали: а что такое победа? И 54 процента говорят, что победа – это полное восстановление украинской территориальной целостности. А 22 процента – даже более радикально. Они говорят, что победа в войне – это уничтожение российской армии и содействие восстанию и распаду самой России. Это зависит не от нас, а от россиян и живущих там народов. Но у нас есть такие радикальные мнения, и их количество может расти.

Россияне думают поставить нас на колени бомбардировкой объектов критической инфраструктуры. Хотят нас заморозить. Но наоборот, украинцы будут становиться более радикальными. Поэтому предсказание, что украинцы станут просить мира, не оправдалось. Мы хотим мира, но не на условиях Путина.

Очевидно, что одна из проблем будет состоять в том, что война затягивается. Видим, что Путин пока не готов идти на уступки. Мы должны увеличивать давление на российского президента. Теми же санкциями. Они увеличиваются, хотя можно было бы делать это быстрее и более радикально. Поставки в Украину оружия возрастают, финансовая помощь остается. У нас есть аргументы для того, чтобы продолжать сопротивление и освободить территорию Украины.

Спрашивали: что для вас важнее: свобода или достаток. Один из вариантов ответа, что ради сохранения свободы, гарантий гражданских прав я готов испытывать материальные трудности. А второй – что в обмен на собственное благополучие я готов уступить государству долю своих прав и свобод. И тут оказалось, что почти треть сказали, что готовы уступить долю прав и гражданских свобод. Но 47 процентов сказали: свобода – самая важная.

Здесь очень интересна зависимость от уровня образования. Количество людей, выбирающих свободу, растет по сравнению с уровнем образования. Если мы возьмем с высшим или незаконченным высшим, то 57 процентов говорят, что не готовы уступить свободу. И пусть будут материальные проблемы.

Свобода для украинцев является важной национальной чертой и частью политической культуры.

Сейчас гордятся украинским гражданством более 90 процентов. Это самый высокий показатель за все время социологического мониторинга. Самых этнических украинцев в Украине где-то 78 процентов. То есть это означает, что гражданством Украины гордятся и не этнические украинцы. Мы говорим, что у нас есть украинская политическая нация, в которую входят люди русскоязычные, представители других этнических меньшинств. В этом, по сути, наша сила. Идея независимости Украины объединяет и неэтнических украинцев. Это то, что очень часто на Западе не понимали, а для Путина это вообще абсолютное непонимание.

В преддверии полномасштабной войны мы проводили опрос, готовы ли украинцы бороться, если будет война. Результаты показывали, что большинство украинцев это будут делать.

В январе-феврале мы с исполнительным директором "Деминициатив" Петром Бурковским ходили по ключевым западным посольствам и презентовали эти цифры. Показывали, что украинцы будут защищать страну, поддержите нас. И тем не менее, тот факт, что мы начали успешно обороняться и сорвали планы россиян, на Западе оказался неожиданным.

Было два скачка. Первый – связан с оранжевой революцией. Затем последовал постоянный рост с 2014 года, то есть Евромайдан и начало российской агрессии. А после 24 февраля пошло вверх еще больше. Общество взрослело уже много лет.

В августе этого года 75 процентов поддержали решение после победы Украины и деоккупации ее территории о полном разрыве отношений с Россией. Вплоть до полного запрета на въезд россиян в Украину. Это очень радикальная позиция. До 2014 года большинство украинцев верили в возможность нормальных отношений с Россией. Более того, до 2014 года существовала так называемая геополитическая амбивалентность. Украинцы хотели дружить со всеми и не понимали, что действительно невозможно быть одновременно в Европейском Союзе и в союзе с Россией и Беларусью.

До 2014 года большинство украинцев все равно выбирали ЕС и только около 30 процентов – Таможенный союз. После 2014 года это рухнуло. За участие в Таможенном союзе где-то было 10–12 процентов. А накануне февральской агрессии их было всего около 8.

2014 год опять же. К тому времени доля людей, желающих вступить в НАТО, условно говоря, где-то 13 процентов. Большинство выступало за внеблоковый статус Украины. Поэтому когда в 2010 году был принят закон, в котором было сказано, что мы – внеблоковая страна, большинство украинцев с этим согласились. Они говорили, что Запад с Россией ссорится, а мы давайте будем дружить и с теми, и с теми.

Но 2014 показал, что Россия напала на внеблоковую страну. Нарушила свои гарантии, которые дала по Будапештскому меморандуму. После этого начался скачок. Число сторонников НАТО резко повысилось. Эта цифра росла и сейчас достигла своего пика. Я могу ссылаться на "Рейтинг" – более 90 процентов за НАТО и примерно 4 против.

Оптимизм действительно очень высок. Это парадоксальная ситуация. На этот феномен обратила внимание покойная Ирина Бекешкина, директор нашего фонда. Парадокс – когда украинцев спрашивают, двигается ли страна в правильном направлении, преимущественно украинцы отвечали, что нет. Только после избрания президента в первые месяцы украинцы говорили, что страна двигается в правильном направлении. Зато, когда украинцев спрашивают, какой будет ваша жизнь в следующем году, будет ли она лучше, люди говорят, что да.

Бекешкина объясняла следующим образом. Когда говорили о судьбе страны, люди опирались на то, что видели по телевидению. Там "все пропало", власть – плохая, мы "хуже стран третьего мира" (что неправда). А вот когда украинцев спрашивают об их собственном будущем, они полагаются на себя. Это очень важная наша черта, что мы гораздо менее патерналистские, чем россияне.

После 24 февраля впервые украинцы стали говорить, что страна двигается в правильном направлении. Война поставила вопрос ребром – свободная, соборная Украина, где мы сами отвечаем за свою жизнь, или агрессивная Россия, которая будет нас контролировать. И очевидно, что в этой войне правда на нашей стороне. Потому украинцы сразу сказали, что пойдем вперед, несмотря на все трагедии. Пояснения два. Первое – мы на правильной стороне истории, а второе – в психологии украинцев заложено, что своими руками изменим свое будущее. И это разрыв с советской культурой, когда "государство за нас все сделает".

Мы защищаем не только свою свободу и территориальную целостность. Говорим о том, что должно быть новое общество, что мы очистимся в ходе войны, что новое общество будет лучше.

Есть запрос на сильную руку. Считается, что сильный лидер может решить лучше, чем соблюдение законов. Но мы должны понимать, что этот вопрос касается ситуации "здесь и сейчас". У нас – война. Во время военного положения происходит ограничение свобод и мы, украинцы, на это согласились. Понимаем, что это нужно, на это согласилась и оппозиция тоже. Продолжаем, кстати, критиковать власть, дискутировать, и это очень хорошо. Но стараемся не раскачивать лодку.

Мы готовы на что-то закрыть глаза. Знаем ошибки, которые совершил президент Зеленский до полномасштабной войны. Но об этом поговорим после Победы.

Мы считаем, что должна быть сильная рука, особенно во время войны, но украинцы не готовы отказаться от демократии. Я думаю, что это будет препятствовать монополизации власти, потому что знаем, что такие попытки есть. В Украине авторитаризм не пройдет. Сейчас сила гражданского общества растет. Общество получится очищенным и не захочет отдавать свою свободу.

Путь будет непростым. Будет много сопротивления. Понимаем, что даже во время войны есть люди, которые пытаются проворачивать какие-то свои дела. Это во всех обществах во время всех войн происходит – кто-то пытается нажиться на войне.

Но мы увидели неслыханный патриотизм. Волонтерство – безумное и огромное. Часто действуют более оперативно, чем государство. И при этом остается дискуссия, мы часто не соглашаемся с тем, что делает власть. На самом деле, уже тот факт, что мы на пути в Европейский Союз, требует от нас реформ и активности простых граждан. Общество получится очищенным, и власть тоже будет вынуждена очищаться.