Мариуполь стал кровавым символом войны России против Украины. Оккупанты с первых дней полномасштабного вторжения обстреливали город. С 1 марта и по сегодняшний день он находится в блокаде. Красный Крест охарактеризовал ситуацию как "апокалиптическую", а украинские власти обвинили Россию в организации гуманитарного кризиса и действиях, имеющих все признаки геноцида. В городе повреждено 90% домов, разрушены - 40%. Во время блокады в городе погибли 5 тыс. человек, среди них около 210 детей. По неофициальным данным, от российской агрессии погибли более 20 тыс. мариупольцев.
По словам госсекретаря США Энтони Блинкена, российская армия, как и фашистская, создала для жителей Украины ситуацию, в которой оказался блокадный Ленинград во время Второй мировой войны.
Gazeta.ua пообщалась с Ольгой Березкой, которая с тремя малолетними детьми и свекровью выбралась из блокадного Мариуполя.
СИЛЬНЫЕ ВЗРЫВЫ И ЧЕРНЫЙ ДЫМ
Ольга с мужем, свекровью, 10-месячным сыном, дочерьми 6 и 7 лет жила в микрорайоне Пентагон - Кальмиусский район между Волонтеровкой и поселком Украина. Он первым попал под атаки россиян.
"За два дня до начала войны в Мариуполе были слышны выстрелы. Я просыпалась и говорила, что будет что-то страшное. Меня успокаивали, говорили, что это учения. Даже 24 февраля в четыре утра, когда были сильные взрывы, это серьезно не воспринимали, потому что слышать в Мариуполе выстрелы - это постоянная история с 2014 года. Но в пять утра позвонил брат из Харькова и сказал: "Олька, у нас началась война", - рассказывает 32-летняя Ольга Березка.
Первый день в Мариуполе было относительно тихо. Муж Ольги даже вышел на работу.
Когда были сильные взрывы, это серьезно не воспринимали, потому что слышать в Мариуполе выстрелы - это постоянная история с 2014 года
"Уже 25 февраля стало неспокойно, по городу ездила патрульная полиция, было слышно, как стреляют. На следующий день выключили электричество, газ. Было уже сильно холодно и муж нашел печку, похожую на генератор. Он периодически включал ее, чтобы согреть детей, потому что было 15-16 градусов тепла", - говорит Ольга.
До 3 марта семья оставалась дома.
"2 марта были такие уж сильные выстрелы, что у нас трясся дом и мы страшно боялись. На следующий день муж вышел на улицу, чтобы приготовить еду - и над ним пролетел снаряд, мы испугались. Тогда решили ехать в центр города к друзьям. Нам казалось, что там спокойнее. Из дома уже выбегали под звуки разрывающихся снарядов. Когда ехали по нашему району, то все линии электропередач были разорваны, на нашей улице попал снаряд прямо в трамвайные рельсы. Мы ехали, было страшно, уже были сожжены дома, выбиты окна. Теперь было понятно, что идет полномасштабная война".
Из дома уже выбегали под звуки разрывающихся снарядов. Когда ехали по нашему району, все линии электропередач были разорваны, на нашей улице попал снаряд прямо в трамвайные рельсы
"3 марта мы приехали в 17-й микрорайон, там жили как раз возле роддома, который потом сильно бомбили. Два дня там было тихо, по сравнению с тем, как дома. Мы могли согреться и приготовить есть. С 5 марта начали обстреливать этот район. Мы не могли уехать, потому что не было никаких коридоров. Пытались это узнать, но не было интернета, телевизора", - рассказывает Ольга.
За едой приходилось ходить к волонтерам.
"Надо было с пяти утра выстоять очередь. Нам давали пол батона и сухую кашу. Воду привозили в кинотеатр "Савона". Мы стояли в очереди за водой два дня, но нам не удалось взять ее, потому что было очень много людей - нам не хватало. Очередь была километровая. Чтобы помыться, мы собирали снег в корыто и топили его. Не было уже свеч. Муж нашел вблизи ульи и воск, сам сделал свечи, чтобы дети не были в темноте", - добавляет Ольга.
7-8 марта в их районе произошли сильные взрывы.
"У нас уже тряслись стены и окна. Было слышно самолет и где-то рядом сильные взрывы, валил черный дым. Нам некуда было бежать. Когда начинались такие обстрелы, то садились в маленькой комнате, которая защищена двумя стенами, и просто ждали".
СЛОВНО КОНЕЦ СВЕТА
10 марта российская армия обстреляла центр Мариуполя и сбросила авиабомбы на жилые дома.
"10 марта - страшный день, когда закончилась моя счастливая жизнь, - продолжает Ольга. - Над нами уже вторые сутки кружил бомбардировщик. Мы были в ожидании, упадет бомба на наш дом или нет. По району рядом было слышно взрывы. Это где-то около десяти 10 часов мы покормили детей и муж решил пойти подзарядить телефоны и планшеты в машину, потому что еще осталось топливо. Он только вышел - и буквально через секунду стены начинают дрожать, все падает, разваливается и появляется запах старой штукатурки. Секунды - и я понимаю, что это все - на нас сбросили авиабомбу. В мутном сознании я увидела дочерей, они все в штукатурке, повсюду камни, но дети были живы и без повреждений. Я побежала к маленькому сыну и увидела, что ударной волной снесло пол стены и выбило окно. А сын лежит под оконной рамой, под стеклом, камнями, весь в белой пыли. Свекровь стоит рядом, из ее головы течет кровь. Когда я поняла, что муж не бежит нам помочь, то поняла, что произошло что-то страшное", - говорит Ольга .
Стены начинают дрожать, все падает, разваливается и появляется запах старой штукатурки. Секунды - и я понимаю, что это все - на нас сбросили авиабомбу
Женщина достала сына из-под завалов. У него был огромный синяк, один глаз запух, было много царапин от стекла.
"Увидела, что он моргает - значит жив. Думаю, его спасло то, что мы одели ему три толстых кофты и еще жилетку, потому что было очень холодно. Одежда его защитила и смягчила удар. С сыном на руках и двумя дочками мы побежали на улицу, все было разрушено, был какой-то ужас. Кругом какие-то камни, стекло, куски ограды. Мы увидели, что произошло с нашим Женей".
В момент атаки муж Ольги был на улице и получил множественные осколочные ранения.
"Пока доставали моего мужа, мы спустились в подвал. Над нами летал самолет и были слышны взрывы. Я пыталась смочить слюной кусок тряпки, чтобы протереть с сына остатки штукатурки, что засыпала ему глаза, уши. Лиза плакала и говорила: "Ваня, Ванечка, братик, открой глаза, мой малыш, мой любимый, братик. Мамочка, он умер? Братик мой, не умирай, не умирай, Ванечка. Я тебя люблю". Я положила сына на мешки, чтобы проверить его ноги, руки, двигает ли он ими. Для этого начала его щипать, но он не хотел двигаться, только хлопал глазами", - говорит Ольга.
Когда стихли звуки самолетов, Ольга с детьми и свекровью вышла на улицу.
Вся улица завалена, дома вокруг горят, дороги усыпаны плитами и оконными стеклами. Улица, которая еще утром была, просто исчезла
"Там, где были раньше частные дома, ничего не осталось. Все было разрушено, словно это в фильме о конце света. Вся улица завалена, дома вокруг горят, дороги усыпаны плитами и оконными стеклами. Улица, которая еще утром была, просто исчезла", - говорит Ольга.
50 ОСКОЛОЧНЫХ РАНЕНИЙ
Ольгу с семьей увезли в больницу №2 в Мариуполе. Мужа забрали в операционную. У него было более 50 осколочных ранений - куски металла пробили все внутренние органы. У свекрови были пробиты голова и рука.
"Под звуки "Градов" мы залетели в приемное, я бежала искать врача, чтобы осмотрел Ваню. Его шапка была вся в крови. Я подумала, что там раны и их надо шить. В больнице был сплошной ад, там всюду смерть. Окровавленные тела, люди лежали в проходах, на полу, кто сидел, кто на каталке, без рук, кого привозили без глаз, у кого полголовы не было. Кто плачет, кто кричит", - рассказывает Ольга.
Семья на ночь осталась в больнице. Там было много людей, кто-то был ранен, кто-то просто пришел переждать бомбардировки, потому что не было уже жилья.
Я просила Бога, чтобы забрал нас всех и сразу. Чтобы не засыпало плитами. Чтобы не умирать в муках. То, что мы умрем, я была уверена. Боялась, что я останусь, а дети - нет
"Вечером нам сказали, что мужа прооперировали и перевели в палату интенсивной терапии, что туда нас не пустят - приходите завтра. Всю ночь больницу бомбили с самолетов. Оперблок разгромили до основания. Мы сидели на холодном полу. В куртках, шапках, но было так холодно, что казалось, мерзнут кости внутри... Сидели у стенки, прижавшись друг к другу. Детям было страшно. Били прямо по нас. Стены дрожат. И еще удар - сыпется стекло в коридоре, еще удар - и в кабинетах за нашими спинами вылетают окна вместе со стенами и арматурой. Кто-то из девочек спросил меня: "Мама, мы сейчас умрем?" Я тогда просила Бога, чтобы забрал нас всех и сразу. Чтобы не засыпало плитами. То, что мы умрем, я была уверена. Боялась, что я останусь, а дети - нет", - говорит Ольга.
На следующее утро свекрови сообщили, что муж Ольги умер накануне вечером, а им не хотели об этом говорить, потому что они были в ужасном состоянии.
"Мне было больно, что я не была рядом, когда он уходил. Я не смогла держать его за руку, как он держал меня по жизни. Больно, что он там один лежал и умирал под звуки бомб и "Градов". Три-четыре дня после того я мало что помню. Только то, что сильно бомбили больницу, вылетали стекла. Мама говорит, я была в бреду. Я говорила, что сейчас придет Женя, будет купать детей", - добавляет Ольга.
ЖИЗНЬ ПОД БОМБАМИ
Ольга осталась с детьми жить в больнице. Им было некуда идти. Мариуполь уже был в "котле".
"Больницу бомбили еще много дней и ночей с самолетов. Все окна были выбиты. На улице мороз. В больнице 5 градусов. Отовсюду дул ветер. Люди ходили темным маленьким разбитым проходом. Кто-то на костылях, кто-то на ходунках. Иногда мимо нас провозили на каталках окровавленные тела. В один из дней в больницу забежала девушка с ребенком на руках. У мальчика что-то с ножками было. Девушка плакала взахлеб. Я еще подумала: странно, малыш жив, а она так плачет. Уже потом я узнала, что их семья попала под авиаудар, одного ребенка спасли, а еще двоих достали мертвыми из-под завалов. Мне было больно. За себя, за Женю, за нее, за детей, у которых отняли жизнь", - добавляет Ольга.
Девушка плакала взахлеб. Я еще подумала: странно, малыш жив, а она так плачет. Уже потом я узнала, что их семья попала под авиаудар, одного ребенка спасли, а еще двоих достали мертвыми из-под завалов
В тот момент в больнице были украинские военные. Они помогали людям продуктами.
"Видели, что я кормлю ребенка грудью, они давали кусочек сыра, потому что нечего было есть. Дали нам бутылку воды. Через три дня зашла российская армия. Они спустили нас всех в подвал - и мужчин начали проверять. Женщины и дети там сидели часа два в полной темноте. Нам было слышно бои, все вздрагивало. Мы думали, что они нас привели в подвал, чтобы там оставить навсегда. Но потом нас подняли наверх и спросили, есть ли среди нас солдаты. Но я только плакала, я даже говорить не могла".
ДНРовский командир с кавказским акцентом успокаивал, что будут вывозить людей на безопасную территорию.
Женщины и дети там сидели часа два в полной темноте. Нам было слышно бои, все содрогалось. Мы думали, что они нас привели в подвал, чтобы оставить там навсегда
"Там был уже такой ужас. Люди ранены, они не могут ходить нормально. А командир сказал, что будет расстреливать, если будем мимо ходить в туалет. Дали нам ведро. Все дежурили по очереди, мыли эти "туалеты", выносили ведра. Больницу обстреливали постоянно, мы сидели в страхе", - говорит Ольга.
В больнице было холодно. За едой нужно было стоять в очереди под снарядами.
"Моя свекровь выходила и стояла, нам привозили какой-то суп в банках, как консервы. Приходилось кормить этой едой моего 10-месячного сына, потому что другой еды не было. Через несколько дней люди уже сами начали ходить на склады с едой на свой страх и риск. Начали приносить сыр, молоко. Мне давали, потому что я кормила грудью сына. Воду долгое время привозили техническую, но у нас была эта бутылка, которую дали украинские военные. А потом начали привозить питьевую воду, за ней приходилось стоять под обстрелами. Мне каждый раз было страшно, что мать ушла и может не вернуться".
Через несколько дней женщина решила похоронить мужа.
"Когда я немного пришла в себя, то мне сказали, что надо идти в морг. Тот переполнен, там люди лежат друг на друге. Я тогда нашла какого-то врача, на тот момент там почти никого уже не осталось из медперсонала. Он сказал, что проведет, но со мной не пойдет. Придется самой заходить и искать тело".
В те дни сильно обстреливали город. На улице было опасно.
"Мы вышли и прошли буквально 2 метра и начали снаряды падать перед нами. Врач сказал: "Извини, но дальше я не пойду". Я прошла еще 2 метра и передо мной упал снаряд. Я тоже вернулась, потому что понимала, что у меня трое детей и если со мной что-нибудь произойдет, то их никто не будет спасать и вывозить отсюда".
БЕГСТВО ПОД ДУЛАМИ ОРУЖИЯ
Во второй половине марта в Мариуполе начали открывать "зеленые коридоры". Часть гражданских смогла выехать на более безопасные территории.
"Сын заболел, было воспаление легких. У него была температура 40, не было ни жаропонижающих, никаких таблеток в больнице вообще не было. Я не знала, куда бежать. Подошла спросить этого кавказского командира, куда меня могут вывезти с детьми, потому что моему сыну нужна медицинская помощь. Сказал сидеть здесь, потому что здесь он хотя бы мне еду даст. А так в поле вывезут - и буду сидеть с детьми. Я не знала, куда вывозят, люди садились в эти автобусы, а что дальше было с людьми - никто не знал. Понимала, что больше к нему не буду подходить, потому что мне хотелось плюнуть ему в рожу. Он пришел сюда, убивает и делает еще и вид, будто он мне помогает".
Мне хотелось плюнуть ему в рожу. Он пришел сюда, убивает и делает еще и вид, будто он мне помогает
Надежды на то, что семья выберется из больницы, были мизерные.
"За другими начали приезжать родственники, вывозили их. Но надежды, что нас кто заберет к себе, не было. Каждый спасал своих. У нас трое детей и двое взрослых, места в машинах для нас не было".
Трудности придавало и то, что семья осталась без телефонов и документов. Не было возможности связаться с родственниками из других городов.
"Когда мужа ранили, мы убегали налегке, чтобы оказать ему помощь. Не искали в тех развалинах даже документов. В больнице теперь просто сидели и ждали неизвестно чего. Сын болел, начал рвать, девочки кашляли. Им становилось все хуже и хуже" .
Ольга попросила телефон у девушки, которая находилась с ними в больнице, и написала смс матери с сообщением, где она скрывается.
Тогда я уже ясно понимала, что нужно вывозить моих детей. Организм Вани уже на грани, болезнь выматывала из него жизнь
"То, что сообщение дойдет, это была мизерная надежда, потому что мать уехала в Германию, и я не знала, работает ли у нее в роуминге эта карта или нет. На следующий день эта девушка получила сообщение: "Я ищу Олю Березку. У нее трое детей. Их документ есть по такому-то адресу". Это была смс от сестры Жени. Она все это время искала нас, как и многие мои родственники и знакомые. Появилась надежда. Надежда, что мы можем выбраться. Тогда я уже четко понимала, что нужно вывозить моих детей. Организм Вани уже на грани, болезнь выматывала из него жизнь",
Какие-то люди в развалинах нашли документы Ольги и отнесли на квартиру возле этой больницы. Свекровь три дня пыталась пойти туда, но там были обстрелы.
"Я боялась ее отпускать, потому что выходили люди и не возвращались. Никто не знал, что с ними. 20-го числа уже стало спокойно и солдаты сказали, что можно уже куда-то пройти. Через полтора часа мать прибежала и говорит, что встретила каких-то людей, она их не знает, но они готовы нас забрать на микроавтобусе. Они ищут детей и женщин, которых нужно вывезти. Я понимала, если не вывезем детей сейчас, то это закончится совсем плохо. Потому что температуру нечем было сбивать, еды нормальной не было".
Волонтеры согласились вывезти семью в Днепр через Бердянск, который уже был под оккупантами.
Ехала техника с буквой Z и направляла дуло нам в лобовое стекло, чтобы мы им освободили дорогу. Мы ехали и постоянно что-то взрывалось позади нас. Все дымилось, были взорваны машины
"Сложный был путь, особенно когда ехали из Бердянска в Запорожье. Солдаты нас останавливали и спрашивали, что мы, вероятно, не рады их видеть, потому что они пришли к нам с войной. Спрашивали: "Зачем, вы едете в Днепр? Вы из одной жо*и едете в другую. Там будет так же". Я боялась выдать взглядом, что ненавижу их всем сердцем. Они направляли на нас свое оружие. Было такое, что ехала техника с буквой Z и направляла дуло нам в лобовое стекло, чтобы мы дорогу им освободили. Мы ехали и постоянно что-то взрывалось позади нас. Все дымилось, были взорваны машины - люди, которые тоже хотели выезжать, и они попали под обстрел. Было страшно", - говорит.
В Запорожье семью на несколько дней у себя поселили незнакомцы. Наняли детям врача, потому что у сына Ольги было воспаление легких, у дочек - запущенный бронхит. Затем семья добралась в Днепр, отдохнула несколько дней и отправилась через Польшу в Германию.
ПОИСКИ МОГИЛЫ
Мариуполь находится под контролем российских оккупантов. До сих пор нет возможности узнать, где похоронены погибшие и похоронены ли вообще.
"Я нашла списки в фейсбуке какого-то медика, сбежавшего из той больницы, где мы были. Он выложил перечень тех, кто был в этой больнице ранен и погиб. В Мариуполе у нас остался кум и я просила, чтобы он пошел в больницу и взял справку, где похоронен мой муж. Я хочу знать, братская ли это могила, чтобы со временем нормально похоронить своего мужа. В больнице уже новые врачи из ДНР. Ему сказали, что могут написать справку о смерти, но надо подождать, чтобы заверить печатью, потому что ее еще готовят", - говорит Ольга.
Никакой информации о захоронении нет. Говорят, пока продолжаются боевые действия, вероятно, не будет.
Я даже не знаю, похоронили ли Женю. Слышала, что россияне привезли мобильные крематории - так даже к собакам не относятся
"Я даже не знаю, похоронили ли Женю. Слышала, что россияне привезли мобильные крематории - так даже к собакам не относятся. Я даже не знаю, как мне узнавать теперь о похоронах. Это все осталось под большим вопросом, который не дает мне покоя. Я хочу, чтобы мой муж был похоронен по-человечески, а не так, как они сказали тогда, хотите хоронить - хороните. Идите и сами находите, может, у вас есть гроб. Куда я должна была идти, если там стреляли, снаряды летали, ничего не работало", - возмущается женщина.
По состоянию на 21 марта, когда семья Ольги выезжала из Мариуполя, погибшие оставались в переполненном морге.
"Столько боли и горя принесли нам россияне. И я не только сейчас о себе говорю. Какое здесь наказание будет справедливым? Им нет прощения. Они не должны жить, они будут прокляты до седьмого поколения. Они разрушили, унесли жизни тысяч детей, они прокляты, и я сама их проклинаю", - говорит Ольга.
6 
79692
Комментарии