Ексклюзивы
четверг, 12 октября 2023 08:30

Спецтема: Война России против Украины

"Если в СИЗО россияне держат 100 наших людей, то Красному кресту покажут десять" - Олег Котенко

Поиск пленных и тел погибших - очень тяжелое дело. Это может занять очень много времени. Россияне создают препятствия. Если в СИЗО содержатся 100 наших людей, то Красному кресту покажут десять. Тех, кто здоров и кого заставили сказать о хорошем отношении и условиях. Важный вопрос - найти тела погибших или отслеживать судьбу пленных на оккупированных территориях. Здесь есть схемы, как этот вопрос проработать. Уничтожить все россияне не смогут. Мы знаем, что и как искать. Но это работа после деоккупации территорий.

Об этом в интервью Gazeta.ua рассказал Олег Котенко. Он был Уполномоченным по вопросам лиц, пропавших без вести при особых обстоятельствах Министерства по вопросам реинтеграции временно оккупированных территорий. В настоящее время продолжает работу в общественной организации "ГРУППА ПАТРИОТ".

Вы - соучредитель общественной организации "ГРУППА ПАТРИОТ", которая помогает искать пропавших без вести и занимается поддержкой их семей. Как идет работа? Что уже удалось?

Эта организация официально работает еще с 2015 года. А не официально с 2013 года. Я был активным участником Революции достоинства, и мой позывной на Майдане был "Патриот". Уже тогда были люди, которых Беркут брал в плен. И я участвовал в переговорах. Когда началась война, находился в Славянске, потому что родился и жил в Донецкой области. Я одним из первых начал информационно противостоять врагу в Донецкой области. Объяснял людям, что произошло и что нужно делать. Тогда я уже был представителем Совета Национальной безопасности Украины. За все это российские спецслужбы планировали похитить меня и отвезти в Воронеж, потому что там действовала ФСБ из этой области. Все больше наших военных попадали в плен, и нужно было вести переговоры с боевиками. Но я не мог этого делать, потому что они были для меня врагами, а я для них. Так появились рядом люди-переговорщики. Они начали общаться с боевиками для освобождения наших ребят. Так и сформировалась "ГРУППА ПАТРИОТ".

В 2015 уже создали общественную организацию. Часть людей освобождали сами через договоренности с помощью родных. Потому что сепаратисты были готовы отдавать людей, если придут их близкие. Другую часть - в сотрудничестве со Службой безопасности, с частью ее, которая отвечала за освобождение пленных.

Родственники к нам обращаются очень часто, и мы сразу отвечаем, что знаем и что делаем дальше. Мы на каждого заводим карту и передаем информацию дальше. Уже проделана очень большая работа. И людям не важно, это уполномоченный или общественная организация. Важно получить ответ. Поэтому наша команда работает в этом направлении - моя жена и дочь тоже. И люди, которых знаю с 2014 года. Я прошел через государственные органы и вижу, где государство недорабатывает. Хочу сделать все, что запланировал, но не успел в должности. Пока есть возможность - работаю, а дальше планирую пойти воевать дальше.

Автор: Олег Котенко
  Олег Котенко – общественный деятель. Родился в Краматорске Донецкой области. В 2014-м участвовал в Революции достоинства, после которой вернулся в Донбасс. Участник АТО и ООС. С 2014 года занимался поиском пленных и тел погибших, соучредитель общественной организации «ГРУППА ПАТРИОТ». С декабря 2020 года распоряжением Кабинета министров вошел в состав Комиссии по лицам, пропавшим без вести при особых обстоятельствах. С началом полномасштабной войны снова ушел на фронт.  С 20 мая 2022 года до сентября 2023 года занимал должность Уполномоченного по вопросам лиц, пропавших без вести при особых обстоятельствах. Месяц назад правительство одобрило решение о ликвидации этого поста – Котенко подал в отставку.
Олег Котенко – общественный деятель. Родился в Краматорске Донецкой области. В 2014-м участвовал в Революции достоинства, после которой вернулся в Донбасс. Участник АТО и ООС. С 2014 года занимался поиском пленных и тел погибших, соучредитель общественной организации «ГРУППА ПАТРИОТ». С декабря 2020 года распоряжением Кабинета министров вошел в состав Комиссии по лицам, пропавшим без вести при особых обстоятельствах. С началом полномасштабной войны снова ушел на фронт. С 20 мая 2022 года до сентября 2023 года занимал должность Уполномоченного по вопросам лиц, пропавших без вести при особых обстоятельствах. Месяц назад правительство одобрило решение о ликвидации этого поста – Котенко подал в отставку.

Как изменилась работа после 24 февраля?

Горячую линию, которая до сих пор работает, начали заваливать запросами о пленных, пропавших без вести. Мы наладили работу с государственными органами, чтобы возвращать людей. Я тогда собрал группу, взял оружие в руки, и мы поехали защищать Киевщину. Хотя полномасштабную войну встретил в Донецкой области. Там занимались доставкой на оккупированные территории украинских газет, чтобы люди могли видеть правдивую информацию. Был в Славянске. Думал, что прорыв будет там. Но началось наступление на севере. И потому поехал именно туда. Вся моя семья осталась в Украине, и нужно было их защищать. Но горячая линия работала. Остались люди, принимавшие заявки.

Я воевал на Авдеевском направлении. Не хотел идти, но понимал, что смогу в должности сделать все возможное и невозможное для поиска наших людей

Когда нужно было избрать Уполномоченного по без вести пропавшим, вспомнили, что я этим занимался очень долго. Я тогда воевал на Авдеевском направлении. Не хотел идти, но понимал, что смогу сделать все возможное и невозможное в этой должности для поиска наших людей. Для меня люди - это главное. В настоящее время продолжаем работать с государственными органами. Предложили МВД подписать меморандум о сотрудничестве с нашей ОО, Генштабу тоже. Ждем ответа. Хотя тот же Генштаб с нами сотрудничает - по их инициативе было несколько совместных совещаний уже после того, как я ушел с должности Уполномоченного. У нас есть понимание, как должна продвигаться работа. Хочу передать весь опыт, который есть.

Уничтожить все россияне не смогут. Мы знаем, что и как искать

Как быть с теми городами, где оккупанты уже уничтожили следы преступлений? Как Мариуполь, например. Как найти всех пропавших и погибших в Донецке и Луганске, на юге?

Есть целые схемы, как этот вопрос проработать. Уничтожить все россияне не смогут. Мы знаем, что и как искать. Но это работа после деоккупации территорий. Мы готовы к этому. Работаем с организациями, которые хотят приобщиться к такой работе. А ее будет очень много, и она на годы.

Сейчас, например, инициирую законопроект о стоматологии. Чтобы военные прошли осмотр стоматолога и имели свою карту. По ней в случае смерти можно скорее идентифицировать тело. Также работает закон о ДНК. Когда человек идет воевать, у него берут образец, чтобы максимально быстро произвести экспертизы. Оставил много наработок в должности, но необходима поддержка государства для эффективной работы. Мы продолжаем работать как и раньше, всю информацию передаем государству. А когда вернем наши территории, будем работать над возвращением тел погибших или пленных к их родным.

То есть после деоккупации работа будет не с чистого листа?

Нет. У нас есть информация о военных, когда и где исчез человек. Сложнее работать с гражданскими.

Если человек обратился в ТЦК, а его просто игнорируют, - это не правильно. В таких случаях говорим обращаться к нам

С чего родным следует начинать поиск людей? К кому обращаться первым? Какие самые частые ошибки люди совершают при поиске, что замедляет процесс?

Мы здесь разделяем гражданских и военных. Что касается последних, нужно начать с обращения в ТЦК и в воинскую часть. У каждой части есть горячая линия. И только тогда обратиться в полицию о розыске. Ибо человек мог не исчезать, а просто быть без связи несколько дней. Пошли ребята в разведку, вернулись. А человека продолжают разыскивать, потому что нам ничего не сказали об этом. Вот здесь обращаюсь к ТЦК и частям - отвечайте и работайте с людьми. Это очень важно. Дайте людям информацию. Если человек погиб, нужно сказать родным и сообщить, что произошло с телом. Если в плену - нужно об этом сказать. Если пропал без вести - есть такие общественные организации, как мы, которые помогают искать.

Но надо, чтобы государство что-то в этом направлении тоже делало. И мы будем контролировать это. Потому что если человек обратился в ТЦК, а его просто игнорируют, - это неправильно. В таких случаях говорим обращаться к нам, мы будем разбираться. Если ТЦК что-то не выполняет, мы будем обращаться в Генштаб. Государство должно работать для людей. Мы все на одной войне.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Россия называет Авдеевку вторым Мариуполем" - рассказали о новом наступлении окупантов

Почему с гражданскими сложнее?

Здесь есть алгоритм, который я предложил еще в должности. Сначала нужно обратиться в полицию об исчезновении человека. Второе - обратиться в Национальное информационное бюро. Там есть телефон, куда можно сообщить. Также следует обратиться в Офис уполномоченного по вопросам пропавших без вести, который сейчас функционирует при Министерстве внутренних дел. Там тоже есть горячая линия.

Мы знаем, где человек исчез, и когда территорию деоккупируют, то поиск будет не с нуля

Сколько времени занимает поиск людей в среднем? Цифра разная для военных и гражданских?

В каждом случае - по-разному. Бывает человек исчез и на следующий день оккупанты выставили видео допроса. А бывает наоборот - человек исчез на поле боя. И неизвестно - он погибл или в плену. Очень много времени уйдет на поиск. Но мы знаем, где человек исчез, и когда территорию деоккупируют, то поиск будет не с нуля. Выходим на место исчезновения - если там есть тело, его отправляют на ДНК-экспертизу и остается ждать результатов. С военными проще чуть-чуть. У них есть индивидуальные опознавательные знаки: шевроны, крестики, часы. Если гражданский человек, то только ДНК.

Аферистам не важно, у кого выманивать деньги - у обычных украинцев или у тех, у кого исчезли родные

Вы сказали в одном интервью: "Большинство верит, что их родные живы, что они где-то в плену, и они ищут живого человека. Они хотят знать, понимать, или верить в то, что человек все же жив. А аферисты используют найденную в интернете информацию, выходят на родных и выманивают у них деньги". Много ли таких случаев? Как родным пленных и пропавших без вести оградить себя от таких мошенников?

Таких случаев было много. Потому что есть целые сети аферистов. Это могут быть заключенные или даже россиян. Аферистам не важно, у кого выманивать деньги - у обычных украинцев или у тех, у кого исчезли родные. Все такие случаи мы направляли в правоохранительные органы.

Не нужно давать деньги - государство делает все бесплатно. Если кто-то предлагает решить вопрос за деньги, сразу нужно идти в правоохранительные органы. Если они не реагируют, сообщите нам. Мы будем говорить и будем стучать ко всем. Пока не будет доказательств гибели или плена, за что человек хочет взять деньги, такие попытки являются аферой. Доказательств же нет в 99 процентах случаев. Но родные, к сожалению, верят.

Человек может быть командиром роты или капитаном, но сказать, что он рядовой. Их меньше пытают и задают меньше вопросов

При поиске нельзя выставлять информацию - о частях, в военной форме, звании - отметили вы. Объясните людям, почему не следует это делать?

Когда люди попадают в плен, они называют свои имя и фамилию, но могут не говорить подлинного звания. Человек может быть командиром роты или капитаном, но сказать, что он рядовой. Их меньше пытают и задают меньше вопросов. Родные выставляют фото и там видно настоящее звание. Понятно, что может быть с этим человеком.

Дальше - пленный может сказать, что он, например, повар. А на фото в форме с шевроном можно опознать, что он артиллерист. Опять же - больше пыток и допросов. Поэтому если родные ищут и хотят выставить фото - то только в гражданской одежде. Следует понимать - интернет почти не помогает найти родных. Но база данных по фото нужна. Освобожденным из плена показывают эти фотографии и они могут узнать тех, кто был с ними рядом. У нас такая база сейчас уже больше 20 тысяч фото. Просим у родных еще и видео, это тоже может помочь.

Автор: Олег Котенко
  Олег Котенко: "Бывает человек исчез и на следующий день оккупанты выставили видео допроса. А бывает наоборот - человек исчез на поле боя. И неизвестно - он погиб или в плену. Очень много времени уйдет на поиск. Но мы знаем, где человек исчез, и когда территорию деоккупируют, то поиск будет не с нуля"
Олег Котенко: "Бывает человек исчез и на следующий день оккупанты выставили видео допроса. А бывает наоборот - человек исчез на поле боя. И неизвестно - он погиб или в плену. Очень много времени уйдет на поиск. Но мы знаем, где человек исчез, и когда территорию деоккупируют, то поиск будет не с нуля"

Постоянно идет процесс возвращения тел с оккупированных территорий без каких-либо подробностей, кроме количества. Если происходит процесс переговоров?

Положение дел лучше знают те, кто сейчас занимается процессом. Но расскажу, как такие переговоры, как правило, происходили. В Женевской конвенции написано, что возвращение тел происходит после конфликта. Но когда я занимал должность Уполномоченного, ко мне обратился Международный Комитет Красного Креста через Министерство реинтеграции и предложил выйти на россиян, договориться о возвращении тел после войны. Я сразу решил, что не стоит тянуть, если можно сделать сейчас. Потому предложил работать уже. Провели переговоры, россияне очень долго решали, но согласились.

Договоренности были такие: россиян передают нам наших погибших, а мы возвращаем им орковские тела

Первые передачи тел происходили на Запорожском направлении. Надо было идти на территорию, которую мы не контролируем, и там проводить обмен. Я прошел Майдан и АТО, ООС, рисковал, когда шел на это. Но понимал, что тела нужно возвращать. До этого проводили обмены пленными, поэтому приобщил людей, которые знают, как это происходит. Первые тела забрали в начале мая. Договоренности были такие: россияне передают нам наших погибших, а мы возвращаем им орковские тела. То есть приобщили тех, кто собирал мертвых российских военных. Эта схема работает до сих пор. Место, время, количество тел четко обсуждается.

Родные попавших в плен часто жалуются, что в официальных списках их нет. Хотя оккупанты иногда снимают их на видео или помещают в неофициальные списки. Как искать своих родных в таких ситуациях?

Списки военнопленных формируют другие ведомства. Но знаю, что информационное бюро есть в России. Через Женеву идет обмен информацией. А вот подтверждает Россия или не подтверждает - это вопрос. Если она этого не сделала, это не значит, что пленных нет в списках, что мы их не вернем. Пропавшие без вести также есть в списках на возвращение. Мы не знаем судьбу части наших людей, но также подаем их. Когда возвращают пленных, то до 50-60 процентов - это люди, которых считали без вести пропавшими.

То есть Россия должна подтвердить, что человек действительно находится в плену? Имеет последнее слово?

К сожалению да. Она может подтвердить или нет. Международный Комитет Красного Креста также может увидеть человека в СИЗО и подтвердить. Письма, которые через МККК передают родным, являются доказательством плена. Россияне создают препятствия. Если в СИЗО держат 100 наших людей, то МККК покажут десять. Тех, кто здоров и кого заставили сказать о хорошем отношении и условиях.

Общественности должны помогать государственные органы

Как происходит процесс идентификации тел? В полиции есть несколько мобильных ДНК-лабораторий, помогающих быстро идентифицировать тела. Работаете ли с подобными технологиями?

У нас действительно есть лаборатории, обеспечивающие быстрый отбор ДНК. Но сравнительная экспертиза совсем другая. Это не быстро. Минимально - три недели, максимум - шесть месяцев и больше. Очень много предпосылок - как взяли образец, где находится тело. Есть обгоревшие тела, есть те, которые долго пролежали на открытом воздухе. Это очень тяжелая работа.

Достаточно ли ресурса - и технического, и человеческого, - чтобы идентифицировать тела?

Нет. Благодаря западным партнерам имеем дофинансирование наших поисковых групп, союзники помогают закупить оборудование, поддерживают представителей в регионах. Я в должности уполномоченного обратился в посольство Швейцарии по поводу ДНК-лабораторий, они нам помогли. Мы обращались за ДНК-тестами, которые дальше передаем государственным органам, нам тоже с этим помогают. Но нужно держать руку на пульсе и понимать, что будет завтра. Потому что на это все нужно время. Мы вели переговоры о дронах, которые могут помогать искать тела, о том, что минимум миллион ДНК тестов нужно передать для ВСУ. Такое количество закрыть государство не может. Но нам это нужно.

Ты, с одной стороны, хочешь сделать с ними не очень хорошие вещи, но должен держаться

Вам приходилось общаться с российскими и пророссийскими террористами. Какие они - наши враги?

Нет эмоций, это чистая дипломатия. Переговоры с российской стороной - самое главное здесь придерживаться договоренностей. Нельзя обращаться с ними как с теми, кого ненавидишь. Если ты это покажешь, то завтра они откажутся передавать тела или пленных. Это очень двоякое и неприятное дело.

Сейчас вы читаете новость «"Если в СИЗО россияне держат 100 наших людей, то Красному кресту покажут десять" - Олег Котенко». Вас также могут заинтересовать свежие новости Украины и мировые на Gazeta.ua

Комментарии

Залишати коментарі можуть лише зареєстровані користувачі

Голосов: 79692
Голосование Поддерживаете введение биометрического контроля на границе с РФ?
  • Поддерживаю. Теперь нужно запретить украинцам ездить в Россию
  • Нет, ничего не даст кроме очередей на границе
  • Нужно вводить визовый режим
  • Лучше запретить россиянам въезд в Украину
  • Это ничего не даст. Преступники с РФ все равно будут находить способы попасть в Украину
  • Достаточно полностью прекратить транспортное сообщение с РФ
  • Сомнительное решение. Такой контроль еще больше провоцировать Россию. Возможно обострение на Востоке
Просмотреть