Как освободить пленников Кремля: семь вариантов

6

Если мы говорим о делах людей, которые преследуются за проукраинскую позицию, то такая вероятность амнистии и помилования минимальна. Как мы видим, за все 5 лет оккупации случаев помилования было всего несколько. Например, при освобождении Чийгоза и Умерова помиловании произошло после переговоров Путина с Эрдоганом. При этом документы о помиловании до сих пор ни Чийгоз, ни Умеров не получили.

Конвенция 1987-го не распространяется на крымчан, так как, согласно ней, мы должны признать приговор оккупационного суда, а с ним и сам суд. Это приведет к фактическому признанию оккупированного Крыма. Кроме этого, по Конвенции, человек должен отсидеть наказание за преступление, которое он не совершал.

Ходатайство об условно-досрочном освобождении подает защитник осужденного. И такие дела рассматриваются судом. Однако, как показывает практика, в политически мотивированных делах шансы выйти по УДО минимальны. Например, в деле Владимира Балуха руководство колонии в Торжке, наоборот, применяет незаконные методы, в результате которых ему дали статус "злостного нарушителя", тем самым фактически лишая его шансов на условно-досрочное освобождение.

Есть также несколько случаев, когда крымчанам удавалось скрыться от уголовного преследования на материковую Украину. Но это не был побег из мест лишения свободы. Это было возможно только когда свобода была ограничена подпиской о невыезде. Опять же такой способ спастись несет в себе дополнительные риски в случае задержания человека сотрудниками ФСБ при пересечении админграницы с Крымом.

Проблема в том, что все политзаключенные, которые находятся в СИЗО, не могут выйти на свободу с помощью всех перечисленных выше способов. Для того, чтоб ждать помилования, амнистии, подавать ходатайства по УДО, нужно сначала, чтоб человеку вынесли приговор. В политически мотивированных уголовных делах, как мы видим из практики, в рамках законов и судебных разбирательств доказать невиновность фактически невозможно. Так как уголовные дела сфабрикованы, а ходатайства защиты о нарушениях в ходе суда и следствия в большинстве случаев игнорируются, судебная система полностью контролируется Кремлем. Поэтому все вышеперечисленные способы освобождения целиком и полностью зависят от политической воли оккупационных властей.

В ситуации Балуха и Сенцова могут применяться любые процедуры юридические и формальные, но на самом деле это все зависит от политического решения. Ситуация с Литвиновым показывает, насколько сложны такие решения для Украины, так идет речь о невиновных людях, которые не должны отбывать российские приговоры в украинских тюрьмах, а Россия, например, предлагает только такую процедуру. И Украине необходимо исходить из этой реальности. С одной стороны - сделать все, чтобы спасти своего гражданина, с другой - понимать, что РФ будет выдвигать свои условия, часто крайне сложные или, может, невозможные для Украины. Кроме этого, в ситуации с Крымом осложняется тем, что приговоры выносятся нелегитимными судами. И другой важный фактор - это позиция и желание самого человека, незаконно осужденного, согласен ли он на условия освобождения, которые предлагает РФ.

Да, в законодательстве РФ есть список диагнозов, с которыми нельзя содержать людей в местах лишения свободы. Однако, как мы видим на примере Эдема Бекирова, эта норма полностью игнорируется, несмотря на все усилия защиты активиста. Но в то же время при освобождении Юрия Солошенко его возраст и тяжелая болезнь повлияли на решение об освобождении.

При Порошенко было много различных выступлений на международных площадках на тему узников Кремля. В результате создавалось впечатление активных действий в этом направлении. Но я думаю, было сделано недостаточно, особенно в направлении системной работы. В Украине так и не были созданы координирующие институты при президенте по этим вопросам, не был принят закон о защите таких людей, не была скоординирована международная работа. К счастью, есть несколько примеров освобождения за предыдущие 5 лет, некоторые из них были связаны с Эрдоганом, некоторые - с Порошенко.

Новой власти нужно начать с организации системной аналитической работы. Встреча президента Зеленского с семьями пленных была хорошим примером. Другим положительным примером мы считаем назначения Валерии Лутковской в Минскую группу по гуманитарным вопросам. Она, в отличие от Ирины Геращенко, может вести переговоры, не политизируя их. Постоянным представителем президента в АРК назначен Антон Кориневич, эксперт по международному гуманитарному праву, он нацелен на сотрудничество с правозащитниками. Такие назначения создают условия для эффективной работы в направлении поиска механизмов освобождения узников Кремля.

От нового парламента ждем соответствующего закона о защите таких лиц, нового комитета ВРУ по вопросам оккупированных территорий, эффективного сотрудничества с экспертным и правозащитными организациями в этом направлении. Новый президент регулярно подчеркивает, что для него важно освободить всех украинцев. Теперь у него и его команды есть все внутренние инструменты для переформатирования работы в этом направлении.

Украина может ускорить процесс освобождения политзаключенных и военнопленных с помощью более активной международной политики. Нужно делать все, чтоб усиливать санкции в отношении РФ, в том числе и за нарушения прав человека в Крыму, и за нарушения норм международного гуманитарного права. Также Украине важно стать надежным партнером для США, Канады и европейских стран, партнером, где права человека - основной вектор, а реформы - не просто новые вывески на государственных органах, а реальные изменения. В таком случае мы сможем консолидировать и усилить влияние на РФ наших западных партнеров.

Мировое сообщество реагирует на действия РФ введением новых санкций и сохранением старых. И эти действия имеют влияние на экономику РФ, что в дальнейшем также может укрепить позиции Украины, в том числе, в вопросах освобождения заложников и в вопросе возврата оккупированных территорий. Насколько эффективной будет эта политика в дальнейшем, зависит, в том числе, от усилий украинского правительства и от слаженных действий гражданского общества, а также более активного освещения медиавопросов оккупации Крыма и войны на Донбассе.

Также важны гражданские акции солидарности. Важно, чтобы о наших узниках знали не только дипломаты, но и обычные жители европейских стран.

Моряки не являются политическими заключенными. Они военнопленные. И в этом случае они находятся под защитой III Женевской конвенции "Об обращении с военнопленными". Согласно этой Конвенции, моряков не имеют права преследовать в рамках уголовного процесса, забирать у них военную форму. Они должны содержаться отдельно от обычных заключенных. Военнопленные могут быть освобождены в процессе обмена, при этом приговор им в рамках уголовного процесса выносить не должны. Их могут обменять на российских военных. Но для этого опять же должна быть политическая воля властей РФ. Решение Трибунала по морскому праву - это еще одно отличие от других категорий незаконно лишенных свободы. Формально, РФ уже сейчас может их отпустить, при этом заочно продолжая процесс. Но для РФ этот процесс не имеет ничего общего с правосудием. Это еще один политических процесс, поэтому наши моряки продолжают сидеть в СИЗО. На мой взгляд, скорее всего, процесс освобождения начнется уже после вынесения им незаконного приговора.