"Пуля вошла в правый глаз. Металлическая пластина закрывает пол черепа": как среди гор реабилитируют ветеранов

36

Семь лет в селе Ростоки Косовского района Ивано-Франковской области действует лагерь реабилитации и отдыха для бойцов АТО и ООС "С любовью в сердце". Здесь воинам помогают восстанавливаться морально и физически.

До русско-украинской войны это был комплекс отдыха с отелем, ставками, сауной, тренажерным залом и караоке. При поддержке неравнодушных под лагерь для воинов его перестроили волонтер и председатель общественной организации "За покликом серця" Татьяна Костынюк. Активно ей в этом помогал и муж Алексей Задорожный. Сейчас занимается всеми техническими моментами жизнедеятельности лагеря и организует походы в горы. На Татьяне – приготовлением пищи, поддержание чистоты, решение организационных вопросов. А еще она выполняет миссию психолога и тимбилдера.

Корреспонденты Gazeta.ua прожили в лагере четыре дня. Познакомились с украинскими воинами. Расспросили о событиях, случавшихся с ними на передовой. Но услышали удивительные истории об их выживании, жажде жизни и невероятной силе воли.

– Сегодня у нас по плану командотворческий тренинг. Продлится день. Можете поучаствовать. Должны прямо сейчас определиться: вы внутри команды или наблюдаете извне? Менять решение нельзя, – говорит Татьяна Костинюк.

Разговариваем в полдень в четверг на закрытой территории возле уютного трехэтажного дома, украшенного натуральным камнем и деревом. Со всех сторон горы. На воротах развеваются красно-черный и сине-желтый флаги. На просторной территории между елями есть беседки, спортивная и детская площадки, батут и кузница.

– Общий сбор! – неожиданно сильным и громким, как для такой хрупкой женщины, голосом выкрикивает Татьяна среди двора. Открывает дверь в дом и еще раз повторяет: "Общий сбор!".

На замощенной плиткой площадке собираются участники заезда. Становимся в круг и знакомимся. Поочередно выходим в центр, представлямся и показываем упражнение для зарядки – его должны повторить другие участники. Такая физкультура в последующие дни станет ежедневным утренним ритуалом перед завтраком.

 

Кроме 13 человек, участие в тренинге принимают двое местных детей - 9-летние воспитанницы учителя Руслана "Руни" Солинджука, который ведет в Косове кружки по туризму и вышивке. Каждый заезд в рамках патриотического воспитания нескольких подопечных привозит на день в лагерь.

"Руня" объявляет задачу. Сначала приходится всем вместе садиться на землю и вставать не разрывая рук. Уровень физической подготовки всех участников группы разный. Есть военные, восстанавливающиеся от тяжелых ранений. Чтобы все успешно прошли задания – нужно командное взаимодействие.

После приседаний имеем следующую цель – пройти указанное расстояние, касаясь земли определенным количеством конечностей – шесть человек могут использовать для перемещения всего пять ног. На отработку тактики уходит почти час. Члены группы поочередно вносят предложения.

- Женщин ставим между мужчинами, детей – между высокими людьми. Самую маленькую, Софию, беру на плечи. Иду первым. По команде делаем большой шаг – на "раз", на "два" – на месте меняем ногу. Руки не разрываем, пока участок не пройдет вся группа, – берет на себя управление Владислав Одноколов.

В 15:30 Татьяна зовет на обед. Света в доме нет – второй день коммунальщики объявляют о ремонтных работах в сети. Так что длинный деревянный стол в угловом зале на первом этаже накрыт при свечах. Хозяйка делает перекличку по комнатам и желает всем приятного аппетита.

– Спа-си-бо! - нестройным хором отвечает группа.

Куриный суп – в порционных чашках. Общие тарелки с гарниром, салатом и макаронами с сыром предлагают соседям.

– Передайте макароны, пожалуйста, – просит Владимир Товчик. – Очень их люблю. Другой еды мне и не нужно.

– Тебе что, не приелись за армию? – спрашивает кто-то с противоположной стороны стола.

– Да нет. Это была любимая пища, которая не надоедает. Тем более, эти – очень вкусные, – отвечает мужчина.

– Ну, такие вряд ли в армии готовят. Это настоящие итальянские, – рассказывает Татьяна. - У нас кофе, макароны – это прямые поставки из Рима. Еженедельно из Италии продукты передают люди, которые поддерживают нас. Это "Евромайдан Рим" и ГО-шка (благотворительная организация "БФ Миротворцы Украины". - Gazeta.ua). Каждое воскресенье отправляют гуманитарный груз - и на фронт, и помогают "Львовской волонтерской сотне" и другим. Мы с ними познакомились два года тому назад.

После обеда продолжаются занятия на площадке. Свет появляется без двадцати пять. Включаются уличные фонари, которые подчеркивают быстро опускающиеся на Карпаты сумерки.

– Прошу рассредоточиться по площадке, закрыть глаза и не открывать до конца выполнения упражнения. На это время становитесь и немыми — настолько, что нельзя не то что говорить, но и звуки ртом или носом издавать. Никакого угуканья. Разве можете смеяться, – говорит "Руня".

 

Поочередно подходит к каждому и шепотом называет номер от 1 до 17. Объявляет цель: собраться вместе и выстроиться в цепочку от первого до последнего номера.

Тактика искать людей наощупь и настукивать им по плечу свой номер не срабатывает. Со временем становится смешно. За несколько минут к кому-то приходит правильная мысль: хлопать в ладоши. Еще каких-то 10 минут уходит на то, чтобы все участники поняли, что нужно делать. Под общий смех и аплодисменты завершаем задание.

– Народ, на что это упражнение? – спрашивает Татьяна, которая внимательно наблюдала с балкона.

Выслушивает варианты о доверии, умении коммуницировать и самоорганизовываться.

– На умение заявить о себе в этом мире! Очень важно, – добавляет ремарку. – Мы все живем, у каждого возникают вопросы, проблемы, страхи. И если ты замыкаешься в себе, не заявляешь миру о себе, то он – имею в виду ваше окружение – не знает об этом. Есть люди, которые суетятся, что-то делают. А есть в каждой группе всегда стоящие в стороне и ожидающие, пока его найдут. Не найдут! Пока вы о себе не заявите. И никто не обязан вокруг вас знать, что у вас есть потребность, страх или вам нужна помощь. Поэтому очень важно уметь заявить о своей потребности: не бояться и не стыдиться. И если вы это сделаете, мир обязательно вам ответит и найдется необходимый ресурс. Место, в котором мы находимся, седьмой год существует именно благодаря умению заявлять о себе, - добавляет.

Фото: Дмитрий АНОХИН

С Людмилой Одноколовой помогаем Татьяне и ее мужу с ужином. В помещении кухонного блока готовим лаваши с брынзой. Их будут жарить на гриле.

– Мой муж Влад здесь во второй раз. В первый раз был сам. Теперь, когда его пригласили, предложил мне поехать. Хотя здесь и есть правило, что военные должны быть без жён, – говорит Людмила, раскладывая очередной лаваш на стальном кухонном столе.

Она с 9-летней дочерью – единственные гражданские лица среди участников лагеря. Приехали семьей на отдых и психологическую реабилитацию, потому что Влад во время службы получил тяжелое ранение.

– Его тяжело ранил снайпер в живот. Сама не знаю, как мы это пережили – каждый день был как последний, – рассказывает Людмила. - Это произошло в ночь на 14 октября 2018-го, в последний день его пребывания на передовой. Мы в Чернигове отмечали день казачества, а от него целый день не было вестей. На следующий день позвонил старший брат Влада, который тоже был на передовой: "У нас все хорошо. Мы выходим и может не быть связи". Меня это не успокоило. Потом поняла, что черниговские волонтеры уже все знали, но мне не сказали. Скрывали. Есть знакомая военнослужащая. Попросила ее разыскать мужа. Она узнала, что он раненый лежит в харьковском госпитале. Набрала и он взял трубку! Понимаю, что после операции. Сиплым голосом говорит: "Все хорошо. Мы в части в Днепре. Чуть приболел – горло". Я и спрашиваю: "А когда это горло стали лечить в хирургическом отделении Харьковского госпиталя?"

Людмила пытается говорить весело. Но ее голос дрожит и периодически срывается. Сжимает веки, тщетно пытаясь сдержать слезы.

– Состояние мужа было очень тяжелым, – вспоминает. – Когда ехала, то уже знала, что у него стома. Надеялась, что через пару месяцев ее закроют и сделают пластику. Так было с моей мамой, которой делали операции по онкологии. Но не так вышло. Муж спешил выздороветь и выйти из больницы. Настоял на операции и врачи поддались. Вмешательство оказалось преждевременным и привело к хирургическим осложнениям и ухудшению здоровья. Два года мы шатались по госпиталям. Потом врачи пытались нам сказать, что мы сами виноваты, потому что настояли на операции. Начался перитонит и меня настраивали на худшее. Прожили два месяца в реанимации Киевского госпиталя, – плачет Людмила.

Женщина не отходила от мужа. Ухаживала, поддерживала. Лишь когда спал или ему делали перевязку – могла выйти в волонтерскую комнату и морально отдохнуть. Также помогала другим раненым военным.

– Там – как семья. На базе госпиталя есть Наталья Юсупова (предприниматель, волонтер Киевского военного госпиталя. - Gazeta.ua). Ей дали маленькое отделение, где они ремонт сделали, чтобы ребят подкармливать. Выходит, что целый день я то у Влада в реанимации, то к ребятам бежала — мы с Наташей что-то перебирали, кормили их. Потом шли куда-нибудь по волонтерским делам. И так весь день. Вечером приходила в ту комнату. Мне Наташа разрешила там ночевать.

 

Когда началась война, Владислав Одноколов работал на такси. Однажды заявил жене, что ребенок подрос и он может идти на защиту родной земли. Был боевой опыт – участвовал в миротворческой миссии в бывшей Югославии.

- Говорит: "Ребята молодые погибают, а я здесь сижу". Не отрицала. Понимала, что это его выбор, – из глаз Людмилы катятся слезы. – Война его сменила. Но сейчас уже могу сказать, что эти события пошли нашей семье на пользу. Мы стали ближе друг к другу, роднее.

В помещение входит Татьяна. Приносит тарелки под овощи, режет и раскладывает помидоры. Рассказывает, почему приняла решение пригласить в лагерь Людмилу с дочерью.

– Раньше мы допускали жен. Но было несколько случаев, когда они вели себя неадекватно – будто приехали на отдых в санаторий и у нас здесь куча персонала: "Хочу-не хочу, буду-не буду". Дергали своих мужчин и вместо реабилитации все получали стресс. Это разбалансировало группу. А поскольку мы направлены на восстановление воинов, то приняли решение приглашать их без жен. В то же время они могут сопровождать бойцов, нуждающихся в помощи. Или быть здесь, если сами военные или волонтеры. Также допускаем женщин, прошедших с мужчинами через госпитали, ранения и все остальное. Это показатель, что они понимают, куда приехали. Владиславу сначала отказала, когда спросил о женк. Но он все равно записался в группу и снова переспросил. Я поняла, что если он готов ехать и сам, то понимает, где будет находиться. Поэтому сделала исключение.

– Часто приезжают с детьми. Они между собой играют, играют вместе, - продолжает. – Единственное, что всем бойцам объясняю: "Это не семейный отдых. Это – реабилитация".

Татьяна с мужем и детьми проживает в этом же доме на втором этаже. Когда приезжают военные, внукой опекает пани Мария – мать основательницы лагеря.

- Было такое, что выгоняли отсюда людей, - продолжает хозяйка. – Встречались такие, что не воевали, а попали сюда обманом. Также прощались с приезжими из-за алкоголя и хамства: "Кто ты здесь такая, чтобы нам рассказывать, что делать?". У нас есть правила, без выполнения которых здесь нельзя находиться. Например, действует "сухой закон"; за стол все садятся вместе. Пока не прозвучит "приятного аппетита" – никто не начинает есть. Есть программа, по которой работаем. Иначе это бы все не имело смысла.

После ужина мужчины сносят скамейки из соседнего двухэтажного деревянного корпуса. Расставляют вокруг разожженного во дворе костра. Устилают спальными мешками. В 22:00 собираемся вокруг огня. Военные рассказывают о себе.

 

– Я работал в столярной мастерской. Затем занимался солнечными электростанциями. А дальше пошел в армию. Хотел сразу на контракт, но в военкомате сказали, что сначала должен отбыть "срочку". Потом переведусь, – рассказывает молодой военный Марк из Ивано-Франковска. – До того смотрел много мотивационного видео о войне, событиях на Востоке. Захотелось идти защищать родную землю. Не скажу, что меня война изменила. Но по возвращении, поменялся круг общения.

Следующим берет слово Виктор — невысокий худощавый мужчина. Среди других отличается усами и седой чубом — "оселедцем". Огонь отражаєтся от стекол его очков..

– До войны был строителем. Когда начался Майдан, я работал в в Киеве в гостинице "Санкт-Петербург" напротив памятника Ленину. Делали ремонт. Так что на Майдане тоже был, – рассказывает. – В военкомате меня сначала не взяли на службу. Поскольку когда объявили сбор резервистов, то одним из требований был возраст до 50 лет. А мне уже тогда было больше. Но после окончания сборов я пошел в военкомат с повторной просьбой. Тогда взяли. И вот я военный уже три с половиной года. Срочную службу проходил еще на Камчатке во флоте. И уже тогда почувствовал, что они (россияне. – Gazeta.ua) относятся к нам, как к людям второго сорта.

- Зовут меня Аня. В 2014 году ушла на войну медиком в батальон "Донбасс". По профессии я анестезистка, – берет слово одесситка Анна "Мурка" Ильющенкова. – Так случилось, что попала в Илловайский котел. Я тогда шла по этому зеленому коридору. Получила семь ранений. Я называю этот выход "коридором смерти". Всплывают такие картинки, что трудно говорить. Перед глазами автобус из которого ребята не успели выскочить и сгорели живьем. Везде трупы, горящие подсолнухи… Меня возвращали к жизни в двух странах – Германии и Литве. Провели множество операций. За это время мой бизнес, который имела в Одессе, пришел в упадок. Но я не жалею. Здесь я второй раз. Впервые была три года назад. Татьяна меня вдохновила.

Длинные светло-русые волосы Анны спрятаны под теплой шапкой с меховым помпоном.

– У нас в Одессе есть море. Многие ребята хотят привезти свои семьи на отдых. И после моего первого заезда, возвратившись домой, я очень захотела иметь дом на побережье для семейного отдыха ветеранов. Носилась с этой мечтой по разным странам, – продолжает одесситка. - Мечты склонны осуществляться. Однажды мне просто подарили большой дом на берегу моря. За этот год на отдыхе побывали несколько семей. Сейчас надеюсь вдохновиться здесь и найти ресурсы, чтобы в следующем году заработал на полную мощь мой морской лагерь.

 

Далее говорит Владислав Одноколов.

– Майдан, по большому счету, я не воспринимал. В 1996 году он был в Югославии. Поэтому он понимал, что крупное гражданское противостояние приведет к большим изменениям в худшую сторону, - говорит он. – Думал, что Майдан специально спровоцировали избиением студентов. Я тогда жил в российском информпространстве – наш городок в Черниговской области совершенно русскоязычный, он у границы с Беларусью. Хотя по области, в принципе, с украинским языком все хорошо. В 2018-м пошел добровольцем в батальон "Айдар". Успел повоевать. В последний день ротации получил ранение. Впервые приехал сюда преисполненный надежд на скорое выздоровление. Но потом были осложнения, перитонит, полтора месяца реанимации, полтора года по госпиталям… Но не смог преодолеть. Выжил. Дослужил контракт. Спасибо за это место. Чувствую себя здесь в кругу единомышленников. Потому что дома встречаю разную реакцию. Много таких: "Я тебя туда не посылал".

За разговорами о личном и наболевшем засиживаемся, пока пламя не превращается в угли. Расходимся по комнатам далеко за полночь.

На завтрак на следующий день – банош с брынзой и грибным сливочным соусом. Татьяна объявляет, что сегодня день краеведения. Дает полчаса на сборы.

На заднем дворе слышен звук двигателя — Алексей выводит из гаража старую зеленую "Газель" с логотипом лагеря на капоте — белое сердце на фоне оранжевого солнца.

– Это волонтерская. Ездили ею на фронт, а потом нам подарили, – объясняет.

Через полчаса после выезда сворачиваем с трассы, по грунтовой дороге проезжаем какое-то село, за ним — лес. После очередного поворота останавливаемся на большой лужайке. Информационные стенды сообщают, что это территория Косовского лесничества, принадлежащего Кутскому лесхозу.

- Здесь несколько лет назад лесники случайно обнаружили старый схрон и бидон с документами. С советских времен такие места называют "крыивками", хотя местные называют бункерами. Заходили сюда осенью и выходили весной, серые, как земля. Здесь можно увидеть схемы бункеров на стендах, – рассказывает Алексей историю местности.

В 1950-1951 годах здесь существовал тайный центр украинского вооруженного подполья. Глубокая секретность помогла уберечь бункеры и документы, в которых среди прочего рассказывалось о членах повстанческой организации Косовского и Коломыйского районов и местных изменниках.

Сейчас здесь организован музей УПА. Показывают реконструированный типичный бункер и тайный госпиталь для раненых повстанцев. Есть информация об оружии тех времен и выдающихся деятелей тайной организации.

 

Отправляемся в село Пистынь. Здесь, на правом берегу реки Пистынька, текущей внизу между крутыми скалами, расположена церковь Рождества Пресвятой Богородицы. Первые упоминания о нем датируются не позднее 1600 года. А рядом — сельское кладбище. Большая часть села стоит на левом берегу.

– Эту церковь считают самым старым храмом Гуцульщины. С ней связана древняя легенда. В свое время храм планировалось строить на этом месте, где мы стоим. Свезли сюда строительные материалы. Но когда сошлись начать строительство, обнаружили, что материалы на противоположном берегу. Переправили их сюда. Но на следующее утро снова обнаружили на той стороне. Так продолжалось трижды и наконец церковь построили вот там, - указывает Татьяна на противоположный берег, где из-за деревьев сверкает лазурью и золотом баня храма.

 

Возле нас стоит сварная конструкция с колесом и ручкой, трос которой тянется к противоположному берегу.

- Это мы называем "дорогой в один конец". До деревенского кладбища можно добраться только по узкому подвесному мосту. Таким невозможно пронести гроб над рекой. Поэтому придумали такой механизм, – объясняет Татьяна Костынюк.

До храма добираемся по подвесному мостику над рекой, поднимаемся на холм. Здесь мы видим вторую часть механизма. У сварной стойки с колесом на тросах немного покачивается удлиненная металлическая клеть. Ею переправляют через реку гробы.

- Хотела бы я, когда умру, чтобы в последний путь меня отправили так в воздухе, - говорит вдруг ветеранка Татьяна "Подоляночка" Чудновец. Ее камуфляжный костюм сливается с окружающим осенним пейзажем, еще больше подчеркивая ярко-рыжий цвет волос.

Помогать фронту она начала в 2016 году в составе 54-й волонтерской бригады. К тому моменту ее сын и муж уже воевали на фронте в составе "Правого сектора".

- В октябре 2013-го родила дочь, а в декабре произошел Майдан в Украине, – рассказывает Татьяна. Щурит глаза от порывистого горного ветра. – До 2017-го была дома, но часто ездила на фронт волонтерить. Мне болело, что мои ребята там. Собирала помощь, кур резала. У меня было 40 бройлеров. Из них 20 точно поперла на Пески. Поднимала местных предпринимателей, фермеров. Радовало то, что было много желающих помочь.

В 2017 году Татьяна попала в зону боевых действий. Об обстоятельствах вспоминать не хочет.

– Сначала поручили быть писарем. Впоследствии позвонил по телефону комбат и предложил поехать на фронт. Четыре месяца я пробыла на второй линии. В феврале была годовщина создания батальона. Начала слезно проситься, чтобы меня перевели к моим правосекам, которые были в штурмовой роте. Попала на "ноль". Когда впервые шла на боевое дежурство, командир показал, с какой стороны стреляет автомат.

 

Во время первой ротации "Подоляночка" пережила потерю побратима.

– Главный сержант роты, хороший был мужчина, – Татьяна пытается скрыть слезы. – увидела его уже на похоронах. Приехали в Бахмутский район, Донецкой области. А село Звановка – полностью украинское, висят желто-голубые флаги повсюду. Мне поручили такую миссию – нести флаг батальона перед процессией. И вот, я несу этот флаг, а меня слезы душат, потому что реально хорошего человека хороним. Я вижу, как по деревенской дороге старики идут, учительница привела детей. А когда дедушка стал на колени… Вот сейчас говорю и хочу плакать. Поняла, что не все потеряно в этой стране.

На войне "Подоляночка" получила контузию. Восстанавливалась после ранения долго.

– Тогда поняла, что за меня кто-то хорошо молится. Наверное, бабка моя. Хорошенько привалило тогда. Меня сбросило с самой верхней ступеньки вниз, в блиндаж. Забросило под нары и присыпало землей.

Возле храма умываемся из источника, вытекающего из руки белоснежной статуи Иисуса. От кладбища отправляемся на гору – отсюда начинается крестная дорога к источнику, протяженностью в несколько сотен метров.

 

Дорога дается непросто: двигаемся крутыми склонами, цепляемся ногами за корни больших деревьев, скрытые под опавшей листвой. У источника для путников выставлены до десятка фаянсовых чашек — ими можно зачерпнуть воды в колодце, открыв обитый оцинковкой деревянную крышку.

На базу возвращаемся, когда на улице уже темнеет. Владимир Товчик держит руку на металлической сварной конструкции под потолком микроавтобуса.

– Рука плохо работает. Могу подтягиваться, но часто бывает сложно сначала поднять ее на турник, – говорит. На телефоне показывает, как научился подтягиваться и отжиматься, восстанавливаясь после тяжелого ранения. – Был на боевом дежурстве. Ночью через тепловизор вел наблюдение. Не знаю, как это произошло, может, засвет пошел. Но меня засек вражеский снайпер. Пуля прошла через окуляр тепловизора и вошла мне в правый глаз. У меня в голове дыра. Металлическая пластина закрывает пол черепа. Пришлось заново учиться делать все: двигать конечностями, садиться, стоять, ходить. Даже говорить. Когда впервые смог самостоятельно застегнуть молнию на свитере, радовался, как ребенок.

 

– Сила! Вера! Верить! Каждый день делать, - приобщается к разговору Дмитрий Трибой.

Он получил пулевое ранение в голову 2017 года. Пережил ряд тяжелых операций. Несколько лет провел в госпиталях. По специальности психолог-логопед, сам был вынужден учиться произносить каждый звук заново. Правая сторона тела практически не работает. Несмотря на это, мужчина научился ходить и самостоятельно жить. Участвовал в Играх Непокоренных.

Тяжелее всего Дмитрию даются языковые функции. Говорит короткими словами или возгласами, но вкладывает в это столько эмоций, что сразу все понимают, что хочет сказать.

- Говорить тяжело! Петь! – говорит Трибой и включает на телефоне любимую песню "Тихо ушел, тихо пришел". Ее написал фронтмен группы Riffmaster Андрей Антоненко. Дмитрий вдохновенно поет, вполголоса ему подпевает вся группа.

Утро субботы – тихое и немного туманное. Жестяные колокольчики на шее у коров, пасущихся на соседнем участке через забор, издают тихий и очень приятный монотонный звон. На крыльце мужчины пьют чай. Кто-то курит первую за день сигарету.

– Общий сбор! Завтрак! - раздается где-то в доме.

В считанные минуты вся группа собирается за столом. Плов с сухофруктами, вареные яйца, ветчина, салат из капусты. Все завтракают быстро.

Через час, собрав воду в бутылях, котел, чай и сахар, печенье, запас продуктов для обеда – хлеб, сардельки, картофель и яблоки – готовимся к выезду. Алексей распределяет и помогает паковать вещи мужчинам в их военные рюкзаки. Когда грузимся в транспорт, облака расступаются.

– О, какая погода! По прогнозу должен быть дождь. Но нам показалось солнышко! Главное верить и делать все с искренним сердцем, – говорит Татьяна Костынюк, когда выезжаем.

Дорога проходит вдоль Черемоша. За окном пробегают горы, леса, сады и дома населенных пунктов. Проезжаем через сердце Гуцульщины – Верховину.

– Смотрите! Вам Черногора показалась! – вскрикивает Алексей. – Это чрезвычайная удача. Еще час назад на нее сел туман. Обычно это уже до весны. А тут, считайте, вам подарок, – указывает чуть-чуть слева впереди на высокий пик. По обе стороны горы белеют облака.

"Газель" сворачивает с дороги к берегу Черемоша в пределах села Красник. Выгружаемся. Алексей раздает трекинговые палки.

Проходим участок мрачного влажного леса, где тропа вьется между елями. Чем дальше, тем круче становится подъем. После очередного поворота кажется, что дальше идти невмоготу: впереди круто вверх поднимаьтся, как трап, корни деревьев. Отполированные тысячами ног туристов, скользкиее и опасные.

- Страхуйте парней раненых и плохо ходящих. Костю возьмите в "коробочку"! – распоряжается Татьяна. – Из трех парней, раненых в голову, у него единственного нет еще пластины в черепе. Если упадет и ударится головой – погибнет.

 

Часа через два выходим из-под деревьев. Слева далеко вниз круто спускается склон, справа поднимается заросший травой и можжевельником холм. А впереди заросла травой гора со старой овчарской колыбой и крестом на вершине, до которой остается несколько сотен метров.

– Приїжджайте в Прикарпаття, приїжджайте, люди добрі... – поет Татьяна Костынюк.

– ...Край, мій рідний край! – подхватывают за ней припев члены группы, окрыленные видом вершины.

Перебравшись через перелаз в изгороди, преодолеваем последний крутой участок и оказываемся на макушке горы.

– Гора Кострича, высота 1586 метров. Впереди видно Говерлу, – говорит Алексей.

Здесь, на вершине, приходится говорить очень громко, потому что слова срывает с губ и относит в сторону сильный ветер.

– Фух, это было очень тяжело. Но оно того стоит! - Анна Ильющенкова увлеченно фотографирует открывающиеся с горы головокружительные виды.

- Сказать "круто" - не сказать ничего! Мечтал попасть в Карпаты. А теперь, стоя на вершине, наблюдаю такой вид, что даже не представлял! Смотрю на Говерлу и понимаю, что ее покорю следующей, - говорит Дмитрий "Лайт" Крюков.

Он родом из городка Кировское Донецкой области. Перед началом боевых действий с семьей пытались оттуда выбраться.

– Из города было три выезда. Нас никто не выпускал. До конца года жили в подвале, потому что бомбили. Потом дали "добро" какому-нибудь перевозчику через Бердянск вывезти с минимумом вещей желающих. Оказался в Киеве.

4 февраля того же года "Лайт" вступил в состав ВСУ. После отъезда потерял 100% друзей, признается.

– Перестали ними быть, – опускает глаза. - Даже до сих пор не понимаю, почему, прожив 28 лет там, я не впитал ту московскую ересь, как другие.

Пока делаем общие фотографии и делимся впечатлениями от восхождения, солнце начинает свое движение за горы. Становится заметно холоднее, ветер усиливается. Спускаемся вниз в колыбу.

Овчарская хижина оказывается деревянным сооружением, насквозь продуваемым ветром. Он дует в щели между досками. Согреться у костра не выходит. Разогретые над огнем колбаски и чай в картонных стаканчиках остывают за считанные минуты. Обедаем наскоро, собираем рюкзаки, тушим огонь остатками воды и землей и отправляемся в обратный путь.

- Я впервые в Карпатах. И сегодня получил такие сильные впечатления... Слов недостает, эмоции просто зашкаливают. Это самое прекрасное место, где я был в жизни - возле автобуса делится впечатлениями Вадим "Друг Полтава", высокий статный парень с длинной чубом набок. – Хорошо, что никто не видит сейчас, как текут мои слезы. Впервые за все время разрыдался. То ли от гор, но все эмоции вылились одновременно. Приятно, что остались люди у нас, так помогающие, которые чувствуют все твои переживания. Настолько тепло, будто домой приехал. Хотя перестал уже людям доверять.

В лагерь Вадим попал по рекомендации побратимов. Через семь лет службы на реабилитации впервые. Приятным бонусом стало месторасположение. Мечтал всю жизнь оказаться в Карпатах, признается.

 

Сам родом с Полтавщины. На фронт попал через общественную организацию добровольцев "Молодежка". В 16-летнем возрасте уже вступил в состав боевого подразделения. От родителей скрывал, что подписал контракт.

- Все-таки узнали, что я в зоне боевых действий - из-под чуба смотрит грустными голубыми глазами. – Говорили: "Зачем оно тебе нужно, ты у нас один". Не мог слушать, трубку бывало не брал по три месяца. Не ночевал дома. Нашли общий язык, когда был мой второй выезд на сектор. Позвонил родителям, нормально поговорили. А потом мама прислала мне сообщение: "Сынок, я горжусь тобой". Тогда у меня пошли слезы, давно хотел услышать эти слова.

Во время последнего заезда "Друг Полтава" получил контузию. О случившемся почти ничего не помнит.

– Привезли в госпиталь. В первый день почти не говорил. На другой отошел, капельницы ставили. Тогда же позвонил командиру, чтобы забирали меня снова. Не мог сидеть. Тяжелых ранений не было, а оставлять ребят самих я не мог. Приезжали и психологи, и капелланы, уговаривали не возвращаться. Держали дней 10, а потом сразу уехал к своим.

 

Когда возвращаемся на базу, в доме холодно. Горячей воды тоже нет. Об этом Татьяна предупреждала еще по дороге. И добавляла, что через пару часов дом прогреется.

– Эти вопросы решает только Леша. Он один на все работы. Все делаем только мы вдвоем – нам давно никто не помогает. Были волонтеры раньше, но у кого-то изменилось в жизни, кто-то устал. А чтобы нанимать людей, им нужно платить зарплату. А это деньги, которых нет, - объясняет Татьяна. – Ну да сейчас раскочегарит котельную, и скоро будет тепло. А потом еще и сауна будет — после похода на горбы как раз то, что нужно.

После ужина мужчины собираются в сауну. Спрашивают у ветеранок, будут ли с ними идти.

– Не знаю даже. А мы что, будем вместе париться? - спрашивает Татьяна "Подоляночка".

- Ну и что тут такого? Вы ведь в купальниках. На пляж же ходите? Здесь то же, только сауна. Или вы стесняетесь? – улыбается Дмитрий Крюков.

- Та ладно! Это скорее мы должны стесняться. Своих шрамов, – добавляет Вадим Федоров.

Комнату окутывает тишина. Но через мгновение ее заразительным смехом нарушает Дмитрий Трибой.

– Вот! Да! – широко улыбаясь, одобрительно приподнимает большой палец.

Утром воскресенья в 10:00 собираемся на зарядку. Настроение праздничное. Сгодня в лагере "Творческий день". Приедут гости и разные творческие люди, которые будут учить воинов своему ремеслу.

После завтрака Татьяна просит женщин помощь с приготовлением обеда. В столовой чистим и нарезаем овощи для борща, готовим оливье. С улицы все громче раздаются голоса. Во дворе становится многолюдно. С одной стороны дома выстраиваются школьники всех возрастов. Некоторые имеют на шее желтый галстук-платок. Это представители Косовского куреня "Пласта".

С другой стороны дома, у костра, местный предприниматель Виталий Мацицкий очищает и нарезает лук и морковь. Разогревает в котле хороший кусок смальца и бросает тушиться овощи. Минут через 10 снимает с огня и вбрасывает горсть порошка паприки. Интенсивно вымешивает деревянной ложкой с длинной ручкой.

 

– Надо хорошо размешать, чтобы паприка не взялась комками в перегретом жире, – говорит обстукивая ложку о край котла. Возвращает сосуд на огонь и разворачивает пакеты с мясом. – Уже несколько лет в каждый заезд готовлю бограч. Беру несколько видов мяса. Бывало, и до 10. Сегодня у меня есть мякоть и ребрышки свинины, баранья нога, рулька. И заяц. Охотился по дороге, заезжал утром в охотничьи угодья. Хороший бограч должен хорошенько потомиться. На приготовление трачу часов восемь.

В большом зале на втором этаже нежилого здания играет украинская музыка, расставленные столы все готово для мастер-классов. На разных локациях каждый участник группы получит творческую задачу, которую нужно выполнить.

Первая – художественная. За большим столом разрисовывают поллитровые банки – это будут авторские подсвечники. В последний вечер внутри каждого зажгут свечу в память о погибших побратимах.

Неподалеку – ткацкий станок. Он принадлежит бабушке Татьяны Костынюк, а до этого был в собственности ее матери. В настоящее время на станке новый гобелен. Ветераны каждого заезда ткут герб Украины. Хотя бы один ряд, но каждый должен приобщиться.

Рядом Руня Солинджук учит плести браслеты. Вместе с бойцами на этой локации работают пластуны.

В зале есть еще одна художественная локация. Но теперь военные не художники — исполняют роль арт-объектов. На их лицах аквагримом художница создает украинские узоры. Мужчин разрисовывает, как бравых казаков. Женщинам рисуют нежные цветочные узоры.

- Очень приятные и нежные прикосновения. Ощущение, будто в салоне красоты, - Татьяна Чудновец пытается не двигать лицом, но в конце концов улыбается.

На ее щеках расцветает букет подсолнухов.

- Сюда приезжаю уже пару лет, и каждый раз – что-то интересное. Хочется, чтобы бойцам было приятно и интересно увидеть себя в новом образе. Рисую им казацкие усы на половину лица, на вторую половину – стилизованную вышиванку. В процессе говорю с ними, узнаю, из какого региона приехали, - рассказывает косовская художница Людмила Гавриш. – Это релаксационное занятие. Сначала они испытывают приятные прикосновения кисточки. А потом, когда видят результат в зеркале, улыбаются. И в них раскрывается внутренний ребенок.

Самая горячая локация – кузница. Одним из первых туда пришел Влад. В большом кожаном фартуке с молотом и кузнечными щипцами в руках выглядит так спокойно и уверенно, будто всю жизнь этим занимался.

 

– У меня прадед был владельцем кузницы, а его отец был кузнецом. В роду все мужчины дружат с металлом. Когда-то давно, когда работал на суднозаводе, делал себе ножи вручную. С молотом и наковальней впервые познакомился в лагере в прошлый раз. Сделал монету тогда. Теперь учусь ковать подковы. Очень круто! – рассказывает мужчина.

День заканчивается совместными фотосессиями. Впереди ветеранов ожидает еще ряд захватывающих приключений – прогулка по Верховине, походы в горы к скальному комплексу Терношорская Лада, купание в карпатских чанах.

ТАТЬЯНА КОСТЫНЮК УВОЛИЛАСЬ ИЗ МИНИСТЕРСТВА ФИНАНСОВ

О Татьяне Костынюк снят второй эпизод документального сериала "Сильная". В нем рассказывается о женщинах, которые помогают воинам восстанавливаться по возвращении из ООС.

Татьяна с другими волонтерами принялась обустраивать реабилитационный лагерь 2015-го на средства, собранные от художественной акции "Арт-Майдан".

 

"Начало войны меня застало в декретном отпуске. В тот момент работала в Министерстве финансов. После первого заезда звонили по телефону и спрашивали, когда следующий. Этой базы еще не было. Поняла, что если я выйду на работу – это место не будет работать. Два месяца колебаний, раздумий. И, наконец, приняла решение. Уволилась. Мне подсказали, что базу в Ростоках владельцы готовы предоставить", – рассказала Татьяна.

Лагерь получает средства от благотворителей. Между заездами здесь тоже принимают туристические группы. Это позволяет Татьяне и Алексею покрывать часть расходов самостоятельно. Периодически им также помогают волонтеры и бойцы, прошедшие реабилитацию.

В лагере действует четкая программа.

"Первый день мы стартуем с тренинга, потом – разные активности плюс общение с собратьями. У бойцов практически нет ни желания, ни возможности ходить и думать о войне. Делаем максимально насыщенные дни, когда ты не сидишь перед телевизором в своих переживаниях. Бывали такие парни, которые не сразу включались. Приходится находить нужные слова. Через несколько дней благодарят, что не отпустила домой", - добавила Татьяна.

Попасть на реабилитацию могут только бойцы из передовой.

"Их нельзя в какие-то рамки уложить, и под один образ подогнать. Но они все невероятно крутые. Они все подлинные. Это слово подойдет для них лучше всего. Настоящие люди, не живущие меркантильными ценностями или только собственными потребностями. Понимают, что это их обязанность, готовая отдать свою жизнь за родину", - добавила Костинюк.

Финансово помочь лагерю может любой желающий.
РЕКВИЗИТЫ: ОО "За покликом серця", РАСЧЁТНЫЙ СЧЕТ UA88 3808 0500 0000 0026 0025 1123 8. Идентификационный нолмер 40138555 МФО 380805 "Райффайзен Банк Аваль" г. Киев.

КАРТОЧНЫЕ СЧЕТА: 4119 9700 9092 3727 (Глава ОО "За покликом серця" - Татьяна Костынюк) - "Райффайзен Банк Аваль". 5168 7422 3978 5623 (Глава ОО "За покликом серця" - Татьяна Костынюк) - "ПриватБанк".

×