Скульптор 73-летняя Мария Савка-Качмар считает Василия Стуса одним из самых красивых людей, которых встречала и чьи портреты лепила из шамота.
"Первый раз увидела его на похоронах художницы Аллы Горской в ??1970 году. Мы нашим львовским девичьим обществом - я, Стефа Шабатура, Ира Калинец, поехали тогда в Киев. То молодые годы были. Мне и тридцатке не было. Прощались с Аллой Горской, когда она была в гробу. Приходили киевляне. Были и те, что должны были следить, кто есть кто.
Василий пришел весь не просто черный, а черный, как угольный столб. Смуглое лицо небритое, с зарослями. Широкие выразительные черные брови и черные глаза под черными ресницами. Чуб был непокорный. В черном коротком плаще, такие тогда были модные. Был стильный, высокий, загадочный. Удивительный человек. Прошел через весь зал четкими шагами. Остановился у гроба, постоял. Когда развернулся и пошел назад, я заметила приколоту к лацкану красную калину. Так и врезался мне в память.
Вторично встретились через два года: Василий возвращался через Львов из Карпат по лечению - ездил туда попить воды. Были как раз Рождественские праздники, снежно и красиво. Мы пошли в гости домой к кому-то из общих друзей. Тогда я присмотрелась к нему хорошо: запомнила нос с горбинкой, будто немного перебит, губы, зажаты и прочные. Смуглый, "циганкуватый", очень южный.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Стуса и Ивасюка могут лишить звания Героев Украины
Мне он очень нравился, правду сказать. У нас даже намека на что-то не было. Но когда встречались взглядами, не могли скрыть общей симпатии. Мне было очень приятно на него смотреть. - Вспоминает скульптор. - Я в 23 часа, как штык, должна была идти домой. Это был мой час, мой последний трамвай - мама знали и ждали шума того последнего трамвая. Я начала собираться.
Василий уставился, что я иду одна, подстерег и попросил разрешения провести. Мы пошли по проспекту Шевченко. Было очень скользко. Он взял меня под локоть. Может, наоборот - я. И просто говорил. Видел, что я не настолько эрудированная, как он. Я же была заработанная скульптурой, много творчески руками работала, и мало читала.
Он не ожидал, чтобы я ему была достойным собеседником. Сам рассказывал много и обо всем. Я благодарила Бога, что до такого дошла. Долго потом помнила его голос вуркотливий. Мы перешли улицу Шота Руставели, а там бугорок был, такая скользота. Мальчуганы на санках спускались. Мы остановились и ждем, пока тот ребенок сьедет вниз и даст нам дорогу. А оно все возится на вершине: то пустится ехать, то придержит санки. И тогда: "Ты будешь ехать, или нет?" Это предложение почему-то схватило меня за душу и зазвучало на всю жизнь".
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Киевляне выломали забор, увидев срезанные липы в сквере Стуса
Мария Савка-Качмар жалеет, что вовремя не написала Стусу письмо в тюрьму. Боялась, что допустит грамматические ошибки.
"Когда Василий уже в тюрьме был, я раз спросила у Иры Калинец, могу ли написать ему письмо. Она говорит: "Не то что можешь. Уже пиши. Он рад будет". А я подумала. "Как же я ему напишу? Я напишу с грамматическими ошибками". Боялась что неграмотно напишу, и за это мне было так стыдно. Все откладывала это письмо, откладывала, пока не отложила навсегда. Теперь бы я написала ему письмо, но куда уже?"
Стуса скульптор лепила только один раз.
"На меня как нашло. Осенило - словно искры сквозь меня проходили. Я начала лепить так, что пальцы не успевали. Леплю из шамота - известняка, напоминает камень. Он режет пальцы и высушивает руки, потому что там есть острые камни. Но я лепила Стуса на одном дыхании и не могла остановиться. Когда увидела уже лицо перед собой, просто наслаждалась. Не вылепила детали, получился портрет этюдным. Слепила за полтора часа. Он приглянулся супругам Калинец, и я им его подарила", - рассказала Мария Савка-Качмар.
3 
4880
Комментарии